— Но блокировка!
— Её же снимают, сам сказал! С ним, — кивнул на Руса, — все может быть. Забыл его историю? Запустишь «тропу» сразу, как только пропадет блок. Вы! — обернулся к «волкам», держащим Андрея и Грацию, — они тоже наши заложники! Не приведите боги, если хоть волосок упадет с их головы! Тащите их сюда. Леон, ко мне и Перигон сюда!
Как только приказчик подбежал, Каган развернул его к себе спиной и приставил к горлу кинжал. Лучник, внимательно озираясь, встал рядом с Каганом. Стрела на тетиве, лук пока опущен.
— «Князь», — испугано взвизгнул Леон.
— Не бойся, держи крепче векселя и купчие. Так надо, верь мне, — на этих словах в десяти шагах от них возникло зеркало «тропы».
— Давай, Оксимед! — скомандовал Каган.
Все в сборе, откроется «тропа» и ищи единорога в астрале! А шаман полностью ушел в транс и все качал и качал Силу. Докачается до отката… если жив останется.
Готовить Звездную тропу Текущему ни к чему, у него имелся амулет. Хорошая штука, облегчает жизнь мага. Представил координаты, накачал Силой и готово. Вот и сейчас Сила лилась в амулет и вот-вот должна возникнуть «тропа», но… Оксимед ожидал увидеть все, что угодно, но только не Кагана. Настоящего, не «ночного князя» и не раба. Внимание сбилось, и Сила Гидроса спокойно ушла из незаполненного амулета.
Каган (настоящий) два удара сердца оценивал обстановку, а дальнейшее легко уложилось в четыре сокращения сердечной мышцы.
В одной руке возник лук, в другой стрела. Первым выстрелом пробил голову начинающему поднимать оружие лучнику — он тоже ждал кого угодно, но только не кагана, вторым пришпилил Леона к «ночному князю», а через мгновенье стрела пронзила глаз Текущего — ошарашенный Оксимед и не подумал о защите. Лук растаял в воздухе, и Каган неторопливо двинулся к людям, на ходу показывая «медленно раздвинуть руки» (доходчиво разводил собственные, осторожно убирая их от горла) и «бежать» (ловко перебирал пальцами, имитируя бег). До «волков», наконец, дошло, что их отпускают. Так и сделали. Аккуратно спрятали ножи (Андрей и Грация кулями завалились на траву) и побежали. Недалеко. Стрелы в затылки остановили их бег. Под конец со стрелой в виске упал так и не вышедший из транса шаман. Духи Руса вихрем влетели в тело «Большого друга» и Дух Жизни сразу приступил к лечению.
Тигран присел на корточки рядом с полностью вменяемым Русом. Дух Жизни первым делом выгреб лоосскую гадость, а рана оказалась совсем не страшной, хоть и кровавой. Хвала богам, на кинжале находился чисто пробивающий Знак, без «заморочек».
— Я был о тебе лучшего мнения, Рус, — честно сказал он, — в благодарность за то, что я тебя спас, я жду от тебя обещания не колебать потоки Силы и забираю с собой в легендарный город Кальварион. Все библиотеки города к твоим услугам, текст ты поймешь через специальный переводчик.
— Э-нет, хитрый Тигран. Помнишь, я замолчал в конце разговора, разорвал связь? Я тогда хотел попросить об одной услуге и вот, спасибо. Ты заплатил авансом. Мне честное слово некогда, — сказал, положив руку на сердце, — а так бы с удовольствием! Все договоренности в силе и через пятнадцать дней ждите меня на месте. Я все сказал.
Каган, молча, поднялся, создал «тропу» и ушел не обернувшись. Обиделся или нет — кто их, нелюдей, поймет?
Духи разрушили путы и браслеты и Рус блаженно откинулся на землю. Хорошо-то как! Просто жить — хорошо. Вдруг услышал сиплое дыхание и повернулся к Кагану.
— Вот так-то, Каганушка, — сказал, теребя его волосы.
Он, тяжело дыша, лежал придавленный мертвым Леоном. Стрела пробила оба тела насквозь, её наконечник утопал в присыпанной листьями поникшей осенней траве, а черное оперение торчало над грудью приказчика.
— Вот ты жил себе, гадости людям делал, а с чем уходишь? Правильно, ни с чем. Никто о тебе не всплакнет, — настроение установилось удивительно умиротворенное. Нет, после такого стресса — неудивительно.
— Ты… проклятый этруск… ты предатель рода человеческого… о себе подумай, сволочь… — Каган говорил с трудом, через шумное дыхание.
— Ты говори, князюшка, говори, приближай кончину. Тартар тебя заждался, а в этом мире, увы, от тебя устали. Порадуются твои сообщники, никто не пожалеет. Верь мне, каганскому агенту. Зря ты это имечко взял. Тебя мама с папой как домой зазывали?
— Иди к борку под хвост, Рус… или как тебя там… вспомнят обо мне добрым словом… дети мои вспомнят… они не знают, кто я… а тебя я подожду у Тартара… уверен, недолго ждать придется… не соскучусь… будь ты про… — но не успел закончить проклятье. Закашлялся кровавой пеной и испустил дух.
— Так проходит слава земная… — сказал Рус по-русски, — что-то потянуло на философию, не к добру это, — рассудил вслух, сладко потянулся и добавил, — пожалуй, не скажу я твоим детям о тебе. Славные они. По крайней мере, ты хоть кого-то любил, а в остальном… противно, — он снял почти всю память «ночного князя».
— Эй, жених с невестой, — перешел на гелинский, — хватит отдыхать, к свадьбе пора готовиться! Эй, вы чего!
Связанные влюбленные лежали, отвернувшись друг от друга.
— Я сейчас, быстро, — с этими словами Рус быстро пережег кандалы у Андрея и веревки у обоих совсем не веселых брачующихся. Оба принялись разминать руки и оба тягостно молчали.
— Эй! Смотреть на меня, мать вашу! — «принц» встал над ними, уперев руки в бока. Они знали про «вашу маму» и нехотя, сидя посмотрели на Руса. В глазах у обоих — тоска и стыд. Этого Рус больше всего и боялся.
— Все! Нет Кагана! Был да сплыл. Что за настрой? Выше держать голову! — они не внимали, — хорошо… давайте так. Я сам расскажу, как все было, идет? — не дождавшись согласия, приступил к рассказу. Старался говорить как можно более комично.
— Тебя, Андрей, позвал истошный вопль: «Господин Андрей, вашему привратнику плохо!», — смешно передразнил, но никто не улыбнулся, — да я бы сам купился, отвечаю! Солидный приказчик держит беспамятного… кто дежурил? — ответа не дождался и не выдал свое знание. Дежурил Серенгул. Вечно ему достается, — не важно. Ты подбегаешь, а тебя тоже хлоп! Укол и ты отрубаешься. Чего себя винить-то? Любого в легкую так можно вырубить. А ты, Грация? Да я бы сам в штаны наложил, если бы увидел страшного Кагана! А ты его видела и знала все ужасы о нем! Спорим, он приобнял тебя за плечики и повел, допустим, а сад. А по пути стыдил, мол, ты же понимаешь, милочка, что золотишко мое? Нехорошо воровать. Дядя Марк тебе доверился, а ты… ай-я-яй, плохая девочка, — пародировал, как мог смешнее и Грация улыбнулась!
— Не совсем так… — буркнул она. Прогресс!
— Один хрен! — хрен в Месхитии не рос, но выражение они понимали, — суть такая же. Ты, разумеется, заявила: «Дядя Андрей тебе все отдаст, все там, на Плато Шаманов, он отведет!». Сильный ход, — Грация снова улыбнулась, Андрей скривился. Радует, дело сдвигается с мертвой точки, — Нет, я серьезно. Если бы пошел, то было бы здорово. Но он хитер, хитрее меня. Что вы так смотрите? Да с Каганом, с настоящим, просто повезло! Вон, серьгу, идиоты, не сняли. А так бы кирдык!
— Нет, Чик… — грустно покачал головой Андрей, — ты бы все равно выкрутился…
— Правильно, друг! Чего тогда переживать за меня? — «нет, Андрюша, ошибаешься. Действительно кирдык, не видел я выхода… хотя…», — не стал рассуждать, вдаваясь в память «волка», а он много интересного о Кагане знал. Это сейчас, прочитав память самого «князя» понял, а тогда не решился на очень сомнительный риск.
— Вас поставили друг против друга, ножи к горлу и, мол, кто хочет первым? Вы, как один: «Я! Меня возьми, дядя! Нет, меня! Меня!», — дразнил разными голосами, но жених с невестой только хмурились.
— Да вы меня вспомните! Я точно так же орал, забыли!? Вспоминать тяжело!? А надо, дарки вас раздери! Вы все правильно сделали, понимаете, правильно! Он и так все обо мне разузнал и понимал, что я
