— О чем?
— О том, что нам делать.
— ?..
— Я знаю, что нас обоих хотят убить.
Каник ответил не сразу. Какое-то время подозрительно смотрел на Сифара. Он был предупрежден Адаматом о том, что к Сифару вернулась прежняя память. Сифар теперь не клоз, а снова человек. Это значит — чужой для остальных членов экспедиции. Но что ему надо?
— Ничего не знаю. Может, тебя и хотят убить. Но я ничего не знаю об этом. А за что меня убивать?
— За то, что ты убил Явала. Адамат не потерпит убийства в общине. Сегодня днем тебя казнят, чтобы другим неповадно было. Я подслушал, как в коридоре Адамат разговаривал с Евоной.
Каник возмущенно вскочил с кровати:
— Я никого не убивал! И меня — не за что казнить.
— Тише, не кричи. Разбудишь кого-нибудь. Я ведь не судья — передо мной оправдываться не надо. Дело не в словах, а в фактах. Ты ведь был тогда на берегу? Чего молчишь?
— Ну, предположим, был.
— Так предположим или был?
— Ну был.
— И камень в руки брал?
Каник помолчал.
— Ну брал, да. Хотел я им Явала огреть. А потом Явал обернулся…
— И чего?
— Да ничего. Сказал я ему пару ласковых, что прибью когда-нибудь. И ушел.
— Так и ушел? Ну-ну… Ушел или убежал?
— Какая разница? Нужен он мне…
— Правильно, теперь уже без разницы. Потому что тебе конец. На камне твои отпечатки остались.
— А откуда они знают, что мои? У меня отпечатков никто не снимал.
— На корабле вся аппаратура есть. И отпечатки всех членов экспедиции есть. Их еще до полета у всех сняли. Впрочем, ты можешь и не помнить об этом.
— Почему?
— Потому что, как я успел заметить, тут у многих с памятью проблемы. Однако, это сейчас не важно. Важно, что тебя уже сегодня казнят. Потому что все уверены — Явала убил ты.
Каник какое-то время сидел неподвижно. Потом подошел к двери и закрыл ее. Вернулся к своей кровати.
— Что ты предлагаешь, умник?
— У меня есть план. Но прежде ты должен мне рассказать обо всем, что здесь происходит. От меня многое скрывают. Расскажи. Я все равно скоро умру, я чувствую. Но я хочу знать правду. Ну? Договорились?
…Они сидели у костра почти до самого утра. Адамату не хотелось возвращаться на корабль. Там было тесно и затхло. Кроме того, корабль напоминал о том, что они — путешественники. А это было не так — путешествие закончилось. Радуя — теперь их дом на многие тысячелетия. И надо привыкать к новым реалиям. Чем скорее, тем лучше. Хотя бы для того, чтобы выжить в беспощадном первобытном мире.
Обо всем этом Адамат сказал товарищам ночью у костра. А потом начало светать.
— Сегодня утром решим вопрос с Каником. Чего тянуть? Надо наводить в колонии порядок, пока все не передрались. Ты, точно, не помнишь, кто тебя ударил? — Адамат посмотрел на Явала.
— Нет. Лишь какая-то тень мелькнула. И все…
Явал выглядел очень плохо. Живой мертвец — точнее не определишь. Всего за сутки он резко похудел, казалось, что кожа висит прямо на костях. А с рассветом, как только выглянули первые лучи солнца, по телу Явала пошли красные пятна, похожие на гангрену. По совету Евоны Явал перебрался под навес — там он чувствовал себя лучше.
— Да, плохи твои дела, — Адамат покачал головой. — Надо срочно искать новое 'тело'.
— Мы с Азазом пойдем на поиски, — решительно заявила Лили. — Прямо сейчас.
— Может, отдохнете сначала? Почти всю ночь не спали.
— Нет. Надо сейчас идти. Ближайшее племя дикарей — километрах в двадцати. Если поторопиться — к ночи приведем 'тело'. Вдруг ему хуже станет? — Лили кивнула головой в сторону Явала.
— Может, 'челнок' возьмете? Чтобы пешком не идти?
— Нет. От 'челнока' дикари разбегаются круче, чем от тигра. Потом ищи их по лесу…
— Ладно, — согласился Адамат. — Наверное, ты права. Идите. А мы с Евоной тогда вернемся на корабль. Ты, Сара, посиди пока здесь с Явалом. Позже тебя сменят. И веток еще наломай, чтобы тень гуще была. Плохо ему на солнце.
Они разошлись в разных направлениях. Азаз и Лили, в поисках племени аборигенов, двинулись вдоль берега к дельте, а Евона с Адаматом зашагали к кораблю.
— Ты решил, что с Каником делать?
— Придется убить, — твердо сказал Адамат. — Око за око и зуб за зуб. Только так. В нашей ситуации по-иному нельзя.
Они уже находились в нескольких метрах от трапа, когда входной люк корабля неожиданно распахнулся, и оттуда показался Сифар. Несколько секунд Сифар и Адамат смотрели друг другу в глаза. Потом рука каждого, почти синхронно, рванулась к кобуре на поясе. Только Сифар действовал левой рукой — он был левша. Еще через мгновение каждый из мужчин держал в руках лучевой бластер.
— Что это значит, Сифар? Зачем ты целишься в меня? — Адамат сохранял спокойствие, несмотря на экстремальность ситуации.
— А ты зачем в меня целишься?
— Я могу и не целиться, если ты уберешь 'пушку'.
— Что-то мне не хочется рисковать.
— И мне не хочется.
Евона решила вмешаться в мужские разборки:
— Я не понимаю в чем дело, Сифар. Что случилось?
— Что случилось? Это вы спрашиваете, господа клозы? Или хроноты, как вас там?
— О чем ты говоришь?
— Не надо придуряться. Каник мне все рассказал.
— Каник?
— Да-да, Каник. Ваш собрат по моледе. Так, кажется? Каник вас заложил. А куда ему было деваться? Ведь вы его собирались убить, а я ему предложил помощь и дружбу.
— Зачем тебе дружба убийцы? — Евона старалась говорить медленно и ласково, как с тяжело больным человеком.
— А он и не убийца вовсе, — Сифар негромко рассмеялся. — Явала убил я.
— Ты?? Зачем?
— Затем, чтобы подставить Каника, а затем перетянуть его на свою сторону.
— Где Каник? — спросил Адамат. У него возникло тревожное предчувствие.
— Я его убил. После того, как он помог мне прикончить остальных клозов. Жаль, что вас не оказалось в корабле. Мы бы и вас прирезали. Теперь уже, видимо, не получится.
Евона и Адамат переглянулись.
— Послушай, Сифар, давай поговорим спокойно, как умные люди, — голос Адамата звучал вкрадчиво. — Мы еще можем договориться.
— Мы? Не смешите. Вы меня все равно убьете. Мне не выжить на Радуе в одиночку. С одной стороны дикари, с другой — вы.
— Но разве мы не такие же люди, как и ты?
