Палёная принесла полгаллона лучшей из лучших, чистой, как слеза, живой воды, когда-либо перегоняемой в Каренте, вместе с вместительной кружкой, и наполнила её для Тупа. Джону Спасению и мне досталось по небольшой рюмке, объёмом около двух унций.
Чего она добивается? Чтобы Туп потерял сознание и обгадил ковёр?
Я не позволил удивлению отвлечь меня от наслаждения своим собственным напитком.
Этот спотыкач по действию напоминал курительный наркотик. Но я пил вместе со всеми, просто за компанию.
Туп не стал обосновывать своё утверждение о том, что мир не прекрасен, а вплотную занялся употреблением крепких спиртных напитков.
Белинда присоединились к нам, вероятно, убедилась, что Морли будет жить.
— Дайте и мне кружку побольше с этим дерьмом, Гаррет. У меня такое настроение, что оно не пропадёт впустую.
— У тебя всё ладно? — спросил я.
— Мне становится получше, когда вижу его, но ты же не тупой? Конечно, у меня всё плохо. Мой идиот-возлюбленный всё ещё плох, и нет ничего, чёрт побери, что Белинда Контагью могла бы сделать, чтобы ему стало лучше.
— На самом деле, он не в коме и ползал тут, пока тебя не было. Он сам ходил. С ним всё в порядке, Белинда. А как у тебя дела?
Она выглядела мрачно и пила живую воду, как лёгкое пиво.
— Я так, чёрт побери, расстроена, что подумываю начать войну, просто чтобы заставить людей обратить внимание.
— Эй, девчонка! Это не лучшая мысль.
— Просто, чтобы обратить их внимание, Гаррет. Просто заставить обратить их внимание.
Она, должно быть, приняла на грудь, перед тем как пришла сюда.
Белинда давно не показывала эту сторону своей натуры.
— Как тебе повезло встретиться с Генералом? Перед тем, как ты начнёшь вспоминать старые жестокие времена, сообщаю, мы добились кое-какого прогресса.
Я пересказал ей, что сообщили мне Плоскомордый и Джон Спасение.
Сам Спасение держался тихо и неподвижно, в надежде остаться незамеченным.
Туп произнёс:
— Говорят, Животень не обладает должными свойствами, несмотря на документально закреплённое за ней имя.
Белинда пробормотала:
— Ловко придумано, найти поставщиков одежды.
Она не задержится здесь долго.
— У меня есть ещё несколько необычных подходов для достижения цели. И, к тому же, я, возможно, идентифицировал людей со всех портретов.
Со стороны поддатой Белинды проявилось кровожадное возбуждение. Туп был не так злобен, но заволновался не меньше.
— Есть проблема. Плохие парни — это люди, которые должны были уже давно покинуть этот мир, — сказал я и изложил рассказанное мне Плейметом и Баратом Алгардой.
Туп начал размышлять:
— Имя парня осталось прежним. Хм? Может это призраки, как в Мировом? Или имя передавалось, типа от отца к сыну и далее к внуку? Или нежить? У тебя есть предположения, Гаррет?
— Мы пока не видели ни одного из них в дневное время.
— Вампиры?
Это показалось бы глупостью неделю назад, но не сейчас.
— Тела, которые они воскрешают, возможно, их жертвы.
— Ситуация сложная, — сказал Туп. — Мы добыли сорок или пятьдесят зомби, но среди них нет без вести пропавших. Мы грохнули девятнадцать, и не дали сбежать тридцати. У нас точно не было столько умерших в этом возрасте людей.
Речь Белинды становилась всё невнятней, но, спотыкаясь и путаясь, ей удалось сказать:
— Роджер продолжает жаловаться на свой бизнес, дела его идут всё хуже. Клиенты не хотят, чтобы их бальзамировали, они предпочитают ехать в крематорий.
Бедняга Кэп Роджер.
Как воскресители делают своё дело, если все покойники сгорают?
— А что говорят в трущобах беженцы? Они не будут откровенничать с красными фуражками, потому что считают вас своими гонителями.
— Мы постараемся узнать, — сказал Туп. — Дил выяснит. Его разведывательная сеть усилилась со дня твоей победы.
Он вздохнул и бросил долгий, несчастный взгляд в свою кружку. Сложно было поверить, что до сих пор может связно говорить. Белинда же начала беседовать сама с собой. Не понимая, что произносит, она сказала:
— Гаррет, наша проблема в том, что мы тонем в разведке. У нас так много всего, что мы не можем выбрать важную информацию.
— Что?
— Иногда, в последнее время, мы обнаруживаем, что всё, что нужно было знать, чтобы предотвратить или раскрыть преступление, было в системе, но информация просто не доходила до нужных людей.
— Хм? — я надеялся, что он ищет для себя оправдание, а не спрашивает совета.
У Палёной было несколько. Мы заворожёно следили, пока она проводила мозговой штурм, о том, как сортировать отчёты по мере поступления, их оценке, а затем передаче их людям, работа которых заключается в определении связей или угроз. Эти люди передавали бы информацию тем, кто принимает меры. Процесс зависел бы от личной ответственности, а иерархия была бы построена так, чтобы перекладывание вины сильно осложнялось. Штрафы за невыполнение мелочей или за безразличие были бы жестоки.
Туп был ошеломлён.
— Великолепно! Абсолютно гениальный интеллект, мисс Пулар! Есть только один недостаток.
— Сэр?
— Человеческая натура. Даже учитывая штрафы, не все будут стремиться к достижению общей цели.
Палёная вздохнула:
— Эх. Точно, ведь это люди.
— Но идея всё равно лучшая из тех, что я слышал. Совершенно точно в ней что-то есть. Мы посвятим твоему имени карцер, — усмехнувшись, сказал он ей уже в спину. Она встала и вышла в прихожую. — Э-э… Я ранил её самолюбие?
79
Чувства Палёной так просто не уязвишь. Она услышала стук, незамеченный нами. Через минуту она вернулась с Колдой, отравителем.
Чёрт! Я ведь его таким не считаю.
Компания заставила Колду нервничать. Он отказался от стула, предложенного Палёной.
— Я только на минутку. Просто хотел занести несколько лекарств. Эта бутылка, с зелёным порошком, для мистера Дотса, должна помочь очистить тело от ядов. Пусть употребляет его, пока они все не выйдут, даже если он будет думать, что чувствует себя нормально. А эта бутылка, с веществом, похожим на молотый янтарь, для мужчины, больного раком. Он очень дорогой, но и очень эффективный. Это выделения редкого тропического жука. Пусть принимает по щепотке перед едой, не больше. Передозировка может убить. Даже
