— Давным-давно. И даже кофе попила. Не хочешь присоединиться?
— С удовольствием, сейчас буду. Ужасно голоден, и есть новости.
Александр появился довольно быстро. Он стремительно вошел в зал, не прерывая телефонного разговора, который начал еще на улице. Официант, тотчас притащивший меню, топтался возле него минут пять, но Крутов не обращал на него внимания — похоже, тема обсуждалась нешуточная.
Настя вопросительно поглядывала на него, стараясь понять, о чем идет речь, но так и не поняла.
Напоследок Крутов сказал:
— Составь рапорт с полным изложением этих фактов и завтра утром передашь мне. И глаз с него не спускать, ясно?
Спрятав телефон, он наскоро сделал заказ и, обратившись к Насте, сказал:
— Наше частное расследование становится все интересней. Мы снова пытаемся опровергнуть официальную версию. И довольно успешно.
— Видимо, я много пропустила, пока обедала.
— Расклад такой, — принялся докладывать Александр. — Новый директор магазина ничего важного не сообщил, однако у секретарши я вытянул маленькую, но интересную подробность. Оказалось, в тот несчастливый для Виталия день он шел не обедать. На самом деле у него была назначена встреча. Причем спонтанная встреча, не запланированная. Ему кто-то позвонил, и они сразу договорились побеседовать. Любопытно, что следователю в магазине изложили именно версию с обедом.
— Почему? И нам секретарша тоже соврала.
— В том-то и дело, что не соврала. Именно в тот день и в то время она отпросилась к врачу, и ее подменяла в приемной девушка-продавщица. А когда пришел следователь и стал разбираться, секретарша уже сидела на своем обычном месте. Она понятия не имела ни о какой встрече ее босса, потому и выдала «обеденный» вариант. Что и понятно — Виталий ведь каждый день так и делал. Такая вот крохотная деталь, но она полностью меняет картину.
— Как же тебе удалось разузнать про деталь?
— С людьми общаться надо. Я ведь не поленился, поговорил со всеми, кто был в тот день на работе. Всего лишь.
— Всего лишь, — вздохнула Настя. — Что еще удалось разузнать?
— Мои ребята снова побеседовали со свидетелями происшествия. Не под запись они утверждают, что машина буквально снесла Виталия, когда он был на пешеходном переходе. Получается — сознательный наезд.
— А кто-нибудь что-нибудь запомнил? Цвет, номер?
— Как ни странно, да. Между прочим, сегодня эту машину нашли брошенной в одном из дворов.
— Кто владелец, известно?
— Конечно, только машина числится в угоне. Все как по нотам разыграно.
— Ничего не понимаю! Полиция об этом не знает? Или снова не хотят связываться?
— Чтобы доказать умышленное убийство, надо потратить чрезвычайно много сил и времени. Несчастный случай — другое дело. Собственно, нам все равно, у нас свое расследование.
Отказавшись от кофе и попросив счет, Крутов обратился к Насте:
— Я хотел подъехать домой к Виталию. Уже договорился с его родителями. Кстати, ты с ними знакома?
— Нет, конечно. Я ведь не была официальной девушкой Виталика. Просто хорошая знакомая. Как они?
— Не очень, но мои слова о частном расследовании восприняли спокойно. Кажется, они тоже не верят в несчастный случай. Я хотел тебе предложить поехать со мной. Или у тебя другие планы?
— Макаров нашел для меня юриста, который будет вести мои дела, и обещал в ближайшие дни нас познакомить. Но пока не звонил, так что я свободна.
— Как там Даша?
— Звонила, а что толку? Наверное, про тетю Зину можно уже не спрашивать.
— Почему? Надежды, конечно, мало, но я не исключаю неожиданностей в этом деле.
— Например?
— Похищение с целью выкупа.
— Почему тогда похитители до сих пор не озвучили требования?
— У похитителей тоже могли возникнуть проблемы. Понимаешь, меня смущает то, что вокруг не было никаких следов насилия — то есть ничего, что свидетельствовало бы об убийстве. Может, Зинаида Сергеевна вообще не была на даче.
— Но кто-то ведь открыл дом? И дорожки были подметены, окна открыты… Нет, она точно была на даче.
— Ладно, мы над этим еще подумаем. Отправляемся домой к Виталию. Туда минут через сорок должны подъехать его родители. Ты же у нас за рулем, поэтому — вот адрес.
Виталий жил в большом кирпичном доме возле метро «Сокол». Настя бывала здесь несколько раз, но Крутову об этом рассказывать не собиралась. Ехали молча, лишь в конце пути Александр сказал:
— Я поговорил с Дреминым.
— Как он себя чувствует?
— Неважно, его завтра кладут в стационар. Оказывается, он хорошо знал Виталия и его магазин, у них даже были какие-то общие дела. Сказал мне — ювелиры особая каста посвященных, тесный мир, где все друг друга знают и куда посторонних не пускают. И был потрясен известием о гибели Виталия. Кстати, про тебя спрашивал.
— Надо было мне повидаться с ним, — с запоздалым сожалением сказала Настя. — А то неудобно получилось, я ведь после того случая так ему и не позвонила. Все-таки он неплохой человек.
— Конечно, навести старика. Только учти, что завтра он уже будет в больнице.
Подъехав к нужному дому, они увидели ожидавших их у подъезда мужчину и женщину — родителей Виталия. Вчетвером они поднялись на лифте на десятый этаж, вошли в квартиру и застыли в изумлении — все здесь было перевернуто вверх дном. Настя хорошо помнила, каким аккуратным, до педантичности, человеком был Виталик. Представший ее глазам кавардак явно был делом чужих рук.
— Что это? — ахнула мать Виталика.
— Знакомая картина, — недовольно буркнул Крутов. — Вы позволите мне все здесь осмотреть?
Получив согласие, он без промедления приступил к делу…
— Есть какие-нибудь соображения? — спросила Настя, садясь в машину.
— Ясно лишь одно — это дело рук одного и того же человека, — мрачно ответил Крутов. — Каждый раз тщательный обыск, каждый раз ничего не украдено.
— По крайней мере, мы не знаем точно, украдено или нет, верно?
— Верно. Но и в твоих квартирах, и у Виталия искали одно и то же. Скажи-ка мне, какие у вас с этим молодым человеком за последнее время были общие дела?
— Мы не виделись больше года. Мне захотелось оценить украшения, доставшиеся от Пчелки, я ему и позвонила — ведь он директор ювелирного магазина. Он сказал, чтобы я приехала. Его специалисты- оценщики все посмотрели и объяснили, что и сколько стоит. Потом мы договорились созвониться, и я уехала. Все.
— Может, кто-то думал, что ты передала ему украшения?
— Отпадает. Мне доступно объяснили, что редкостей, которые стоят сумасшедших денег, там нет. Дремин, кстати, тоже это подтвердил. Он ведь для того со мной и встречался — хотел на них посмотреть. Увы — бесценных редкостей среди них не оказалось.
— Н-да… Значит, что-то другое. Надеюсь, не предсмертные записки великих поэтов.
— Могу тебя успокоить — к нынешнему моменту я перебрала уже все письма. Ничего похожего там, к счастью, не обнаружилось. Это, наверно, убьет наших друзей — Чапкина и Забадацкую.
— Или окончательно загонит их в психушку.
— Да, бедолаги. Зато знаешь чьи письма я нашла? Мастроянни, Габена, Висконти. Там была
