— Передайте мне, пожалуйста, бумаги.
Настя подвинула к нему папку, а сама поудобнее втиснулась в кресло, в ожидании, что юрист будет долго и методично изучать документы.
Но Олег Иванович лишь бегло ознакомился с содержимым папки, после чего удовлетворенно хмыкнул и сказал:
— Кажется, все в порядке. Подождите немного.
Юрист нажал кнопку на столе, и через минуту за его спиной открылась дверь, оттуда вышел высокий худой мужчина. Лицо у него было кирпичного цвета, и Настя про себя сразу же окрестила его красномордым.
— Простите, — вслух изумилась она. — А это еще кто? Я думала, мы побеседуем с глазу на глаз.
— Конечно, конечно, — заверил ее Олег Иванович. — Только вот Сергей Викторович здесь главный, ему и карты в руки.
— Разговор конфиденциальный, — подал голос Сергей Викторович, садясь в кресло напротив Насти. — Поэтому тут пока только я. Если мне что-то не понравится, он перестанет быть конфиденциальным, сюда придут еще несколько человек. Значит, так, не буду морочить тебе голову. Всю твою недвижимость, включая квартиру в высотке и дачу на Рублевке, перепишешь на нас. Олег Иванович оформит все как полагается. После этого тебе на выбор — длительная поездка за границу, чтобы ты смогла смириться с утратой, или…
Сергей Викторович вытянул указательный палец в сторону Насти и выразительно прищелкнул языком:
— Расклад понятен?
Обалдевшая Настя на несколько секунд потеряла дар речи. А потом ее прорвало:
— Вы кто такой? Что себе позволяете? Я сейчас же иду в полицию, вас всех посадят в тюрьму на много лет. Аферисты! Бандиты!
Затем, набрав в легкие побольше воздуха, она завопила:
— Данила, сюда! На помощь!
Сергей Викторович повернулся к ушедшему в тень юристу и приказал:
— Иваныч, позови сюда мальчика, я пару слов скажу.
Когда в кабинете появился Макаров, красномордый распорядился:
— Скажи моим ребятам, чтобы скотч тебе дали. Эта дура не желает по-хорошему, значит, подпишет бумаги молча. И бегом обратно — времени жаль.
Настя с изумлением увидела, как побледневший Данила опрометью бросился выполнять распоряжения бандита.
— Усекла, курица? — Сергей Викторович достал пачку сигарет и закурил. — Если и потом не успокоишься, мое первое предложение аннулируется. Ноги в тазик с цементом — и в Москву-реку.
— Лучше тогда пристрелите, — ответила Настя, изо всех сил стараясь не выдать охватившего ее животного страха.
— Пули на тебя жалко, — небрежно бросил красномордый.
— А за базар кто будет отвечать? Шота Руставели? — крикнула вдруг Настя, с ужасом понимая, что не может остановиться. — Обещал пристрелить — стреляй. Если такой крутой — почему слово не держишь?
— Иваныч, ты слышал? — захохотал красномордый. — Во дает девка!
— Сергей Викторович, надо приступать к делу, — вытирая платком взмокший лоб, сказал юрист. — На это уйдет довольно много времени.
— Так действуй, — резко оборвав смех, ответил тот. — Я тебе мешаю? Сейчас принесут скотч, и работай спокойно.
— Что вы, это я так, — залебезил Олег Иванович. — Сейчас уже начинаю оформление. Где ее паспорт?
Макаров, который принес скотч, по требованию грозного Сергея Викторовича примотал Настю к креслу и неумело заклеил ей рот. Руки у него при этом мелко дрожали. Настя успела плюнуть в бледное лицо стажера, но промахнулась.
— Вот и хорошо, — сказал красномордый, когда Макаров покинул кабинет. — Вперед, Иваныч. Теперь нам никто не помешает.
Но тут, опровергая его слова, с грохотом распахнулась дверь в приемную, и оттуда, как выбитая кегля, в кабинет влетел Данила Макаров. Просвистев мимо Насти, он упал на письменный стол, за которым колдовал, делая свое черное дело, Олег Иванович. От неожиданности юрист взвизгнул, словно женщина в пляжной кабинке, обнаружившая, что за ней подглядывают.
— Что за?.. — вскочил с кресла красномордый. Но в этот момент мимо него, словно шары все в том же кегельбане, прокатились оба угрюмых охранника из приемной.
Настя, уже успевшая попрощаться с жизнью, мгновенно воспрянула духом. Она старательно косила правым глазом, пытаясь увидеть, кто противостоит бандитам. Если другие бандиты, то участь ее, увы, предрешена. Живой ее точно не выпустят. Если же борцы с организованной преступностью — еще можно на что-то надеяться.
Однако она не сумела понять, что к чему. Раздался дикий грохот — это рухнул на пол стеклопакет, выбитый снаружи, и через оконный проем буквально влетели люди в камуфляже и с оружием. В ту же секунду со стороны приемной раздались выстрелы, и несколько молодцов с пистолетами, из числа тех, кого она видела во дворе рядом с черными джипами, пятясь, просочились в кабинет.
Второй раз уже в своей жизни Настя оказалась в перестрелке и теперь вполне могла считать себя человеком бывалым. Сейчас она мечтала воспользоваться наставлениями Крутова — пригнуться и не высовывать голову. Но, примотанная скотчем к креслу, была лишена такой возможности. Она даже пискнуть не могла — только моргать и шевелить носом.
Бой был в самом разгаре, когда девушка услышала громкий крик: «Газы!» — и комнату стала застилать легкая, как утренний туман, белесая пелена. В глазах тут же защипало, нос перестал дышать, и она стала задыхаться. Еще несколько секунд — и сознание покинуло ее.
Очнулась она от прикосновения к лицу чего-то мягкого и прохладного. Открыв глаза, Настя увидела Крутова, который пристраивал ей на лоб мокрое полотенце.
— Ты?! — прошептала Настя, сделав попытку приподняться. — Откуда ты здесь взялся?
— Лежи, лежи, — озабоченно сказал Крутов. — Тебе сейчас двигаться и болтать противопоказано.
— Где я? — настаивала Настя, обрадовавшись, что скотч больше не мешает говорить.
— В прекрасной квартире, которую завещала тебе прабабушка. Оглянись — сама увидишь. Но тебе все же лучше поспать.
— Хорошо. А почему мы одни? Куда подевались все остальные?
— Смотря кого ты имеешь в виду. Мои люди, как всегда, при исполнении. Остальные — кто в больнице, кто в бегах, кто дает показания в полиции.
— Я что, спала?
— Ты проспала целые сутки.
— Мне показалось, что я умерла.
— Просто потеряла сознание, бывает. Скоро тебе станет легче. Вообще радуйся, что все довольно мирно обошлось.
— Мирно? — снова приподнялась Настя. — Это называется — мирно?
— Конечно, — улыбнулся своей фирменной улыбкой Крутов. — Убитых нет.
Снова ощутив рядом его уверенную силу, она едва не заплакала от радости.
— Я тебя должна благодарить за спасение? Или счастливый случай?
— Счастливый случай в моем лице, — похвастался он.
— Я была не права, — тихо сказала Настя.
— Конечно.
— И наговорила тебе гадостей.
— Конечно.
