Лев Михайлович резко повернулся и вздрогнул. Вдоль стен, как возникшие из ниоткуда призраки, стояли люди в камуфляжной форме.
— Вы говорили про какие-то ловушки, — отчеканил Крутов, доставая наручники. — Так вот, это были не ловушки. Для такого зверя, как вы, пришлось рыть огромную яму с колом на дне. Чтобы, провалившись в нее, вы уже живым наружу не выбрались. Мои ребята сыграли с вашими в поддавки. Слышали про такую игру? Вот так-то. А теперь дайте-ка ваши руки. Я вам гарантирую, что они никогда не прикоснутся к сокровищам Дома Романовых.
— Неужели ты все же уезжаешь на свой Север дальний? — в сотый раз спросила Настя.
— Да, пока там дела не закончу. А потом снова в Москву — бизнес есть бизнес, ребята давно уже ждут.
— Детективное бюро будешь открывать?
— Обязательно.
— Спасибо тебе, ребятам твоим, — сказала Зинаида Сергеевна, подливая Крутову чаю. — Если б не ты, Саша, меня б давно в живых не было.
— Для того и существуют родственники, чтобы друг другу помогать, — широко улыбнулся Крутов. — Вот с Романом, конечно, нехорошо получилось.
— Ты с ума сошел? — закричала Зинаида Сергеевна. — Ты нас от этого аспида избавил, да еще и переживаешь? Он меня живую в землю закопал! И Дашу убить собирался.
— Ладно, мама, хватит, — оборвала Дашка. — Роман всех нас жить научил. Меня — в первую очередь.
— Тебе уже пора ехать, а то на самолет опоздаешь, — спохватилась Настя. — Я тебя провожу.
— Оказывается, иметь родственников очень приятно, — засмеялся Крутов, вставая. — Хотя я так до конца и не привык, что теперь не один на белом свете.
— Привыкай, привыкай, — сказала Зинаида Сергеевна, сердечно обнимая Крутова. — Возвращайся поскорее, ждем тебя. И обязательно звони, не пропадай.
— Постараюсь, — улыбнулся своей фирменной улыбкой Крутов.
— Стой! — вдруг крикнула Настя, и все застыли в недоумении.
— А как быть с твоей долей наследства? Ты ведь так и не сказал, берешь ты себе машины? Или хочешь что-то другое?
— Хочу другое! — без запинки ответил Крутов, пристально глядя ей в глаза.
Под этим долгим взглядом серо-стальных глаз Настя вся сжалась и осторожно спросила:
— И чего же ты хочешь?
— Если вдруг окажется, что Вера Алексеевна завещала тебе маленький домик на берегу Валдая или другого большого озера, где водится много рыбы, подари его мне. Договорились?
Проводив Крутова, Настя вернулась в квартиру, где в молчании продолжали пить чай Дашка и тетя Зина.
— Жалко, что он уехал, — вздохнула Даша. — Грустно как-то стало. Мне он понравился. Сразу чувствуется — настоящий мужик. Я бы за такого вышла не раздумывая.
— Ты уже вышла не раздумывая, — набросилась на нее Зинаида Сергеевна. — Еле живы остались.
— Что мне теперь, траур пожизненный носить? — тут же завелась ее дочь. — Я себя вдовой не чувствую. Скорее — свободной женщиной, готовой ко всяким приятным неожиданностям. Жаль, Саша уехал. Настена, ты с ним много общалась, что он за человек?
— Дарья, ты даже не думай, — сердито сдвинула брови Настя. — Ведь он нам родственник, разве ты не понимаешь?
— Глупая, это ты не понимаешь, — воскликнула сестра. — Ведь он же чистой воды Редькин.
— Он Крутов…
— Крутов, но из семьи Редькиных. А мы как-никак Чернышевы. Он нам родственник на бумаге, но не по крови. Ясно?
— Признаться, об этом я как-то не подумала, — растерянно сказала Настя. — Совсем не подумала.
— Думать надо всегда, — назидательно заявила Дашка, которая стала потихоньку обретать прежнюю боевую форму. — Даже если тебе на голову свалится гигантское наследство.
После того как страсти улеглись, Настя несколько дней находилась в приподнятом настроении. «Наконец-то я предоставлена сама себе!» — думала она, наслаждаясь тишиной, покоем и ничегонеделанием.
Но сегодня утром, открыв глаза, она вдруг почувствовала себя невероятно одинокой. Конечно, она не была одна, если иметь в виду семью. И конечно, она могла разделить свои переживания, планы, мечты с тетей Зиной и Дашкой, но это было не то, совсем не то… На Настю накатила необъяснимая хандра. «Наверное, это просто реакция на все, что недавно случилось», — попыталась убедить она себя. Однако все без толку — бедняга чувствовала себя абсолютно несчастной. «И это при том, какие возможности передо мной открываются! — сердилась Настя. — И почему у меня так тяжело на душе? С какой стати?! Мне предстоит столько всего интересного!»
Она понимала, что рано или поздно хандра пройдет, но сегодняшнее утро казалось ей удивительно бесцветным, кофе — невкусным, птичий щебет за окном — чересчур назойливым. Настя села за стол, побарабанила пальцами по столешнице, придвинула к себе пепельницу. Но закурить не успела, потому что раздался звонок в дверь.
Сердце отчего-то подпрыгнуло и пустилось вскачь. Девушка выбежала в коридор, припала к «глазку», отступила на два шага и с улыбкой прикрыла глаза. Потом отперла замок и распахнула дверь.
На лестничной площадке стоял Тазов и смотрел на нее взглядом василиска. Причем сегодняшняя версия Тазова разительно отличалась от предыдущей. Вместо вечернего костюма на нем были жуткие перекошенные шорты и мятая футболка. В руке он держал небольшой бумажный пакет, тоже сильно помятый.
— Настасья, я должен тебе кое-что сообщить, — сказал Тазов замогильным голосом.
— Тогда заходи, — предложила она, отступая в сторону.
— Нет, я не стану заходить, это дело одной минуты. У меня есть к тебе предложение, но я боюсь, ты его не одобришь.
— Ты боишься? Надо же. А раньше всегда хвастал, что не робкого десятка. Кстати, почему ты в таком диком наряде? Что это за страшные шорты?
— Шорты? — Тазов посмотрел на нее безумными глазами. — Я не знаю. Слушай, не перебивай, пожалуйста! Мне и так непросто тут перед тобой выступать. Ты хуже, чем чертовы инвесторы.
— Ладно, ладно, только не кричи. Ну, так какое у тебя предложение?
— Оно здесь, — Тазов сунул ей в руки пакетик.
— Хорошо, — удивленно сказала Настя, — я посмотрю. Если ты так настаиваешь…
Она достала из пакета маленькую коробку, открыла ее и уставилась на кольцо. Несколько раз моргнула и удивленно спросила:
— Что это такое?
— Господи, кольцо! — злобно воскликнул Тазов. — Ты что, сама не видишь?!
— Зачем мне кольцо? — продолжала недоумевать Настя. — И что у тебя за предложе… Ой, не может быть! Это кольцо — мне?
— Нет, тете Поле сторожихе, — огрызнулся Тазов. У него был такой дикий вид, будто он только что сбежал из больницы, выдернув из вены капельницу. — Конечно, тебе!
— А почему ты положил его в бумажный мешок?
— У нас что, утренник дурацких вопросов?! — взвился Тазов. — Положил — не положил… Я не помню! Я просто об этом не думал! Ты можешь ответить по существу?!
— Да, я готова ответить… — оторопела Настя, — но не понимаю, о чем ты спрашиваешь.
— Я так и знал! — воскликнул он. — Так и знал. И о чем я только думал, когда ехал сюда?!
Он выхватил кольцо у Насти из рук, развернулся и бросился к лестнице, намереваясь, судя по всему, ретироваться.
