Дафны тем вечером, то она должна быть очень холодной и бесчувственной женщиной, способной принести другого человека в жертву. К тому же такое развитие событий было маловероятно. С гораздо большей долей вероятности события обернулись бы именно так, как и случилось – Бромвель прибыл в беседку и, обнаружив там Калли совсем одну, разозлился на свою сестру.
Девушка была рада, что на нынешний вечер у них не запланировано никаких визитов, потому что была не в настроении выходить из дома, особенно принимая во внимание вероятность встретиться где-нибудь с леди Свитингтон. В том, чтобы провести спокойный вечер дома, заключалась особая прелесть, и Калли даже закончила написание писем бабушке и брату. Однако, будучи честной с самой собой, она не могла не признать, что скучает по лорду Бромвелю. Она уже не могла припомнить время, когда не видела его целый день.
Калли с предвкушением ожидала его визита на следующий день, но, как ни странно, граф так и не появился. Ближе к вечеру Франческа поинтересовалась:
– А где же ваш друг лорд Бромвель? Должна признать, я уже привыкла к его регулярным посещениям.
Калли покачала головой, ощущая тупую боль в груди:
– Я не знаю.
Франческа слегка нахмурилась, но постаралась вложить в свой ответ как можно больше оптимизма:
– Как странно. Что ж, нам следует наказать его за такое пренебрежение в следующий раз, когда встретим его.
Но они его так и не встретили – ни этим вечером на музыкальном приеме у миссис Каттернан, ни на следующий день, когда сами принимали гостей. Калли с трудом удавалось сохранять на лице улыбку, весело болтать с гостями, изо всех сил стараясь не показать, что каждую минуту она ожидает прибытия лорда Бромвеля. Девушка едва слушала, что ей говорят. Мыслями ее безраздельно владел граф. Она гадала, нанесет ли он ей визит сегодня, и если нет, то чем это вызвано.
Неужели она что-то не то сказала? Или сделала? Может быть, он решил, что она вела себя неподобающим образом в Воксхолл-Гарденз и что ей нужно было немедленно уйти, как только ситуация вышла из-под контроля? Или что ей не следовало вовсе участвовать в этой увеселительной поездке без сопровождения Ирен и Гидеона?
Но он конечно же не мог быть столь несправедлив к ней, ведь она находилась под присмотром его собственной сестры. Если бы леди Свитингтон лучше контролировала компанию, ситуация не вышла бы из-под контроля. Неужели Бромвель винил во всем Калли, хотя в действительности ответственность за случившееся полностью ложилась на плечи его сестры?
Однако, размышляла девушка, дело могло быть совсем не в этом. Возможно, виной всему ее собственное поведение после того, как они с графом покинули беседку. Именно она не хотела сразу отправляться домой и упросила его немного пройтись. Не счел ли он ее слишком развязной? Ей следовало показаться потрясенной из-за того, что произошло между ними? Может быть, он посчитал ее слишком опытной и искушенной?
Или Бромвель решил, что она повела себя, как уличная девка? При воспоминании об их страстных поцелуях у фонтана щеки ее покрылись румянцем. Калли не переставала спрашивать себя, не счел ли Бромвель ее поведение недостойным. Конечно же это было бы несправедливо с его стороны, ведь он был не менее несдержан, чем она. Но Калли отлично знала, что мужчины часто оказываются несправедливыми, когда речь заходит об оценке моральных качеств женщины. Общество допускало, что у молодого человека может быть связь с женщиной, и никто не стал бы его за это осуждать. Репутация же молодой женщины оказалась бы загубленной, если бы она имела отношения с мужчиной. Мужчина может возжелать женщину, но, если она уступит ему, впоследствии он может отказаться жениться на ней. Эту историю Калли повторяли бесчисленное количество раз с тех пор, как она стала выезжать в свет.
Время от времени девушка ловила на себе обеспокоенные взгляды Франчески. Когда ушел их последний посетитель, она повернулась к Калли и спокойно произнесла:
– Возможно, лорда Бромвеля по какой-то причине отозвали из города. В его имении могло что-то случиться, и у него не было времени послать записку.
– Да, полагаю, так и есть, – отозвалась Калли, вымученно улыбаясь. – А возможно, он просто ветреный человек. Слышала, что таких мужчин довольно много.
– Мне так не показалось, – хмурясь, ответила Франческа. – Я пришла к выводу… ах, сейчас для подобных разговоров не самое подходящее время. Нам нужно набраться терпения и подождать, напишет ли он и расскажет ли, что произошло. Может быть, завтра он явится лично с простым логичным объяснением.
Калли не была уверена, что в данной ситуации найдется простое логическое объяснение, но в любом случае он мог бы прислать ей записку. Как бы то ни было, ей хотелось поскорее закончить этот непростой разговор, ведь с каждой минутой ей все с большим трудом удавалось скрывать свои тревоги и опасения. Калли боялась, что, если Франческа и дальше будет продолжать в том же духе, она разрыдается.
К счастью, Франческа и сама не испытывала ни малейшего желания развивать эту тему, поэтому заговорила о выборе нарядов для сегодняшнего похода в оперу. Калли с радостью поддержала смену разговора, благодарная подруге за то, что та своей говорливостью компенсирует ее собственную немногословность.
В оперу они отправились вместе и Ирен и Гидеоном и разместились в роскошной ложе лорда Рэдбурна. К выходу Калли готовилась очень тщательно, уделив самое пристальное внимание наряду и прическе, так как надеялась встретить в театре Бромвеля. Если он будет там, для нее представлялось особенно важным предстать в наилучшем свете – и казаться беззаботной и веселой.
Но Бромвель так и не появился, и Калли не знала, горевать ей по этому поводу или радоваться. Если бы он все же пришел в оперу, это значило бы, что его вовсе не отозвали по делам имения и что он не заболел, а просто потерял к ней интерес.
На следующий день девушка решила отдать визиты. В последнее время она слишком часто оставалась дома, ожидая прихода лорда Бромвеля, но была не намерена проводить в том же духе еще один вечер. Изнутри ее подтачивал червячок сомнения, что граф может все же прийти в ее отсутствие, но она прогнала эти мысли прочь. Если Бромвель и правда не застанет ее дома, это послужит ему хорошим уроком. Он поймет, что она вовсе не сидит и не ждет его.
Тем не менее по возвращении Калли первым делом стала просматривать оставленные для нее в ее отсутствие визитные карточки, надеясь увидеть среди них карточку Бромвеля. Но ее не было.
Со времени их разговора накануне вечером Франческа тактично избегала любых упоминаний о графе, и Калли не могла не восхищаться талантом подруги находить столько тем для беседы, не касаясь при этом той, что была для обеих наиболее очевидной.
На следующий день леди Смиф-Фёрлинг давала бал. Ее приемы не были особенно примечательными, но, так как никаких иных развлечений на этот вечер не намечалось, Калли решила не лишать себя возможности развеяться. Она хваталась за любую возможность, чтобы занять себя танцами, болтовней или чем-то еще, что отвлекло бы ее от мрачных мыслей и сомнений.
Однако едва они приехали, Калли тут же пожалела, что не осталась дома. Обмениваясь вежливыми замечаниями с леди Смиф-Фёрлинг и двумя ее дочерьми, она украдкой осматривала зал. У края танцевальной площадки она заметила Бромвеля, беседующего с лордом Уэстфилдом.
Сердце Калли быстрее забилось в груди, и пришлось приложить немалые усилия, чтобы сохранить спокойное выражение лица. Он здесь! В душе ее воскресла надежда, как бы ни старалась она подавить ее. Калли подумала о том, что он вот-вот заметит ее и с улыбкой подойдет к ней, и все снова встанет на свои места. Нужно перестать наконец волноваться.
Но граф так и не повернулся к ней, и не подошел. Она поспешила прочь, стараясь держаться подальше от той части комнаты, где находился он. Калли не собиралась искать его общества. Если бы он захотел поговорить с ней, то подошел бы первым.
Он этого не сделал.
Она танцевала с хозяином дома, затем с мужем старшей дочери леди Смиф-Фёрлинг. Она танцевала даже с добрым приятелем Франчески сэром Люсьеном – и была очень благодарна ему за то, что он провел подле нее большую часть вечера. Калли не сомневалась, что подруга тайком шепнула эту идею ему на ушко, и он с радостью посвятил время тому, чтобы рассеять ее беспокойство.
Также Калли очень радовалась, что ее танцевальная книжка заполнена до отказа и хотя бы создается впечатление, что она наслаждается балом. Она весело щебетала, смеялась и даже немного флиртовала – с сэром Люсьеном это было очень легко, потому что он сам непрерывно говорил любезности.
Но внутренне Каландра страдала от душевных мук. Бромвель, человек, который страстно целовал ее всего несколько дней назад и посвящал ей все свое время, находился здесь, но даже не поздоровался с ней. Девушка решила, что это даже к лучшему, потому что не была уверена, удалось ли бы ей сохранить самообладание, если бы пришлось смотреть ему прямо в лицо.
Время тянулось нестерпимо медленно. Калли хотелось только одного – прийти домой, броситься на постель и рыдать, но она не могла уехать слишком рано, потому что не желала давать злым языкам повода посплетничать за ее спиной.
Она знала, что слухи уже поползли. Лорд Бромвель в последнее время слишком настойчиво выказывал ей знаки внимания, и все, несомненно, заметили, что сегодня вечером он не удостоил ее ни единым словом. Она ловила на себе взгляды окружающих и замечала, как на полуслове замолкали разговоры, стоило ей самой посмотреть в чью-либо сторону. Это лишь усугубляло ее боль – и делало совершенно необходимым скрывать душевные муки.
Калли заметила, что Франческа стала
