друга, не в силах пережить больше ни единого мгновения в разлуке. Двигаясь в неистовом текучем танце, они с каждым шагом приближались к кровати.
Бромвель не глядя скинул обувь и рубашку. Ему пришлось повозиться с бесчисленными пуговицами на платье Калли, но он справился с этой задачей, хоть и оторвал несколько штук. Одним плавным движением ее платье соскользнуло к ее ногам, являя взору Бромвеля молодое гибкое тело, скрытое лишь тончайшим нижним бельем.
Груди Калли четко обрисовывались под сорочкой. Бромвель на мгновение замер, целиком поглощенный этим зрелищем. Ее напрягшиеся соски, скрытые от него тончайшей тканью, дразнили и возбуждали. Медленно, почти благоговейно, он провел указательным пальцем вдоль выреза сорочки, лаская нежную белоснежную кожу девушки. От его прикосновения Калли задрожала, с губ ее сорвался стон.
Столь же аккуратно пальцы Бромвеля потянули край сорочки вниз. Ткань терлась о ее соски, заставляя их затвердеть еще больше, а он все тянул и тянул, пока его взору не открылись два крепких бутончика.
Тогда он одним резким движением сорвал с Калли сорочку, нимало не заботясь, что мог повредить ткань. Ее груди, напрягшиеся и восхитительно округлые, казалось, были созданы специально для рук Бромвеля. Он тут же обхватил их, взвешивая на ладони и наслаждаясь шелковистой гладкостью кожи. Большими пальцами он принялся ласкать соски, дразня их и заставляя напрячься еще сильнее.
С каждым движением Калли все острее ощущала силу своего желания. Лоно ее увлажнилось и стало горячим. Девушка не могла оставаться неподвижной, она трепетала от прикосновений Бромвеля, ноги беспокойно двигались и крепко сжимались, словно силясь удержать томление, нарастающее в сокровенной глубине ее тела.
Калли мечтала, чтобы каждое мгновение длилось вечность, но в то же время хотела получить все и сразу.
Потянувшись вперед, она нащупала пояс его бриджей и принялась расстегивать его, чувствуя под руками пульсацию, неопровержимо доказывающую силу его желания. Будучи не в состоянии побороть искушение, она скользнула рукой к его животу и принялась ласкать его.
Бромвель испустил низкий стон, поощривший девушку к дальнейшему изучению его тела. Рука ее опустилась ниже и оказалась между его ног, где лежала совсем неизведанная Калли область его тела. Девушка купалась в ощущениях, которые дарили ей его атласная кожа, грубые волосы и напряжение его плоти, возбуждающие ее.
Бромвель поработил ее рот неистовым поцелуем, в то время как она продолжала свое неуверенное чувственное исследование. Он ласкал ее груди, поглаживая и осторожно сжимая. С каждым движением его рук Калли чувствовала возрастающую силу своего желания.
Внезапно, словно не в силах больше ждать, Бромвель отпустил девушку и одним рывком стянул с себя бриджи. Калли, не сопротивляясь, позволила ему снять с себя нижнюю юбку и отбросить ее на стул.
Опустившись на одно колено, он принялся развязывать ей шнурки. Бром поднял ее ногу, чтобы снять ботинок, и Калли, дабы не упасть, оперлась рукой о его плечо. Снимая второй ботинок, он устремил на нее взгляд лучистых глаз, в глубине которых таилось обещание. Внезапно Калли почувствовала, что ей трудно дышать.
Рука графа скользнула по украшенной кружевом ткани ее панталон, поднимаясь выше, к бедру. Развязав подвязку, он снял ее вместе с чулком и принялся медленно гладить теперь уже обнаженную кожу. Калли тяжело сглотнула. Кожа от его прикосновений покалывала, а ноги внезапно ослабели и могли предать ее в любой момент. Бромвель осторожно снял с нее второй чулок.
Затем он встал, скользя руками вдоль ее облаченных в панталоны ног к талии. Очень медленно, не отводя взгляда от глаз девушки, Бромвель развязал удерживающую панталоны ленточку. Ладонь его, лаская, скользнула внутрь, к центру ее женственности. Панталоны упали на пол, и Калли наконец предстала перед ним во всем великолепии своей наготы.
Взгляд его бродил по ее телу, лицо напряглось от желания. Калли подумала, что должна бы была ощущать смущение, и, возможно, в некоторой степени она его даже чувствовала, но, к ее удивлению, его взгляд воспламенял ее точно так же, как будто Бромвель касался ее пальцами. Лоно ее увлажнилось и призывно пульсировало.
– Ты такая красивая, – хрипло произнес он, подхватывая Калли на руки и быстро неся ее к кровати.
Он опустил девушку на матрас и лег рядом, склонившись над ней и опираясь на локоть. Другой рукой он принялся гладить ее груди, ребра, живот, бедра. Ладонь его скользнула между ее ног, лаская внутреннюю сторону бедра.
Калли задохнулась от прикосновения к нежной коже, а его пальцы дразнили, постепенно подбираясь к лону. Наконец он достиг самого центра ее женственности, складок, скрывающих вход. Осознавая, что ладонь Бромвеля находится в столь интимном месте, Калли ощутила затопляющую ее волну жара.
Наслаждение, пронзившее ее, было столь ошеломляющим и внезапным, что Калли закусила губу и выгнулась навстречу его руке. Она никогда не мечтала, что ей доведется испытать нечто подобное, что ее тело станет трепетать от прикосновения его пальцев.
Застонав, Калли задвигалась под рукой Бромвеля, вызвав его улыбку. Лицо его напряглось от владевших им чувств. Он склонился над девушкой, касаясь губами ее груди, и она задохнулась от новых ощущений. Он покрывал поцелуями ее нежную белую кожу, лаская и слегка покусывая. Наконец он целиком сосредоточился на твердом бутончике ее соска. Сначала он опоясывал его кончиком языка, а потом принялся посасывать.
Под совместным действием его пальцев и рта тело Калли задрожало от удовольствия. Она чувствовала себя так, словно кожа ее внезапно воспламенилась, и центр наслаждения таился глубоко в ее лоне, пульсируя от отчаянного желания. Она корчилась от болезненной истомы, с силой вцепившись в простыни.
– Пожалуйста, пожалуйста, – молила Калли, чувствуя, что тело ее вот-вот взорвется, а сама она погибнет.
Бромвель перекатился на нее, и она раскинула ноги, чтобы принять его. Он подсунул руки под ее бедра, приподнимая навстречу себе. Девушка ощутила, как его затвердевшая плоть упирается в преддверие ее лона. Она изогнулась всем телом, приветствуя его, и он медленно и осторожно вошел, напряженный и готовый в любую секунду остановиться.
Калли слышала о боли, неизменной спутнице первой интимной близости, но не почувствовала ее, целиком растворившись в восхитительном ощущении единения, когда Бромвель двигался внутри нее, заполняя ее лоно снова и снова. Застонав от наслаждения, она выдохнула его имя, и он зарылся лицом ей в шею, вдыхая ее аромат и наращивая темп движений. Калли обвила его руками и ногами, двигаясь в ритме его тела.
Его дыхание с шумом вырывалось из легких, а жар тела обволакивал Калли. Она чувствовала себя окруженной им, растворенной в нем, и смаковала эти ощущения. С каждым толчком Бромвеля напряжение, зреющее в ее лоне, росло до тех пор, пока не нашло разрядку в восхитительном всплеске удовольствия, настолько сильном, что она закричала.
Бромвель содрогнулся всем телом и застонал, достигнув пика блаженства одновременно с Калли. Они распростерлись на постели, изнуренные и насыщенные. Прошептав ее имя, Бромвель скатился с нее и, не переставая обнимать ее одной рукой, укрыл их тела простыней, подоткнув со всех сторон на манер кокона. Вместе они скользнули в объятия сна.
Калли медленно пробудилась ото сна, ощутив невероятный жар и что-то тяжелое, давящее на нее сверху. Глаза ее широко раскрылись, и она увидела лежащего рядом с ней мужчину, чьи волосы щекотали ей нос. Часто заморгав, она совершенно проснулась. Этим мужчиной был Бромвель, и она распростерлась на его горячем теле, прижавшись щекой к его груди. То, что давило на нее сверху, было его рукой.
Воспоминания о прошедшей ночи затопили сознание Калли, и она улыбнулась самой себе, подумав, что добродетельная женщина на ее месте ощутила бы неловкость и стыд. Она же лучилась счастьем, захватившим все ее существо и не оставившим места иным чувствам.
Несмотря на то что ей было жарко, она еще некоторое время лежала неподвижно, купаясь в новых восхитительных ощущениях своего тела, упоительно живого после вчерашней ночи и приятно утомленного.
Наконец Калли встала с постели, прикрыв Бромвеля простыней, и осмотрела комнату. Их вещи валялись повсюду. Припомнив, с какой поспешностью они срывали с себя одежду, девушка подумала о том, что большая ее часть окажется безнадежно испорченной. Она порадовалась, что привезла с собой несколько платьев.
Пламя камина давно превратилось в золу, но она едва ощущала холод, направляясь к окну. В комнате все еще царил полумрак, но пробивающийся сквозь щель в занавесках солнечный свет свидетельствовал о том, что уже давно рассвело. Отодвинув край тяжелой занавески, она выглянула наружу. Было утро, и солнце заливало окрестный пейзаж. Калли снова устремила свой взгляд на комнату.
Ее платье бесформенной массой лежало на стуле, нижняя юбка валялась у кровати, а чуть поодаль – ботинки. Сорочка, превратившаяся в мятый комок, обнаружилась у самой двери. Калли принялась ходить по комнате, собирая свои вещи.
Повернувшись к постели, она заметила, что Бромвель наблюдает за ней, подперев голову локтем. Вскрикнув, девушка уронила одежду.
Он улыбнулся:
– Вот так намного лучше. Одежда слишком многое скрывала.
– Что ты делаешь? – нахмурилась она. – Ты напугал меня!
– Любуюсь тобой, – ответил Бром.
– Тогда почему не произнес ни слова? Я думала, ты еще спишь.
– Знаю. Так было гораздо интереснее, – ухмыльнувшись, признался он.
Калли склонилась, чтобы поднять одежду, и
