был вооружён метательным оружием и мог им пользоваться.
Довольно простые рекомендации, однако доведение их до местного командования и разжёвывание необходимости внедрения поглотили много сил и времени. В особенности при беседах с настоятельницей, которая очень сильно переживала из-за столь решительных перемен в жизни и облике вверенной ей деревни. Впрочем, в конце концов здравый смысл возобладал, и она полностью отдалась работе, отбросив все сомнения, так как ответственность за падение Лотеринга в случае его взятия порождениями тьмы имела для неё плачевный исход не только в плане карьеры, но и здоровья: по прямому распоряжению высокого руководства Римской церкви ей предписывалось оставаться в Лотеринге до конца мора, не оставляя свою паству, дабы не компрометировать церковь Света. Понятно, что достижение «конца» деревни выражалось в её взятии порождениями тьмы и гибели всех жителей или захвате их в плен для преобразования в скверных существ, что, собственно, не сильно отличалось по смыслу…
Встреча нового 931 года прошла в рабочей атмосфере. Дален не давал людям расслабиться, так как в скором времени их ждала очень напряжённая и затяжная битва. Впрочем, задерживаться тут он тоже не мог, ибо нужно было вернуться из Брессилианского леса до наступления весны. Поэтому на пятый день месяца Зимнего пути он, предводительствуя своим отрядом, вышел по южному берегу реки Дракона в сторону эльфийских кочевий, естественно навестив по пути строительную площадку осадного орудия и уничтожив там всё, что было только возможно. После разгулявшегося командора осталась буквально выжженная земля.
Реки южного предела отряд, двигавшийся на бронто, достиг только на десятый день, так как ходко идти по сильно изрезанной и совершенно дикой местности, зная лишь одно направление, было несколько затруднительно даже для столь выносливых и мощных животных. Её особенность, в отличие от реки Дракона, в которую она впадала недалеко от устья, заключалась в том, что практически на всём своём протяжении текла по извилистому каменистому руслу. Даже удивительно, как она в столь негостеприимной земле смогла проложить себе дорогу. Лёгкий зеленоватый оттенок воды совершенно не делал реку мутной — она отлично просматривалась до самого дна везде, куда только мог дотянуться взгляд Далена. Хотя глубина местами достигала нескольких метров. Странное природное явление.
Переправу искали долго. Лишь двадцатого числа получилось найти небольшой старый каменный мост ещё времен величия империи недалеко от так называемого Брессилианского прохода, что лежал на пути из Остагара в Гварен — один из наиболее удалённых от цивилизации городов с отменным портом.
Как это ни странно, но ни людей, ни эльфов, ни порождений тьмы по пути отряд не встретил. Даже Морриган была удивлена таким положением, так как в этих местах в детстве гуляла с матерью и видела хасиндов, что проживали малыми стоянками. Как тогда объясняла Флемет, они здесь охотились. Зверей, кстати, было достаточно много, и поэтому проблем с провиантом не было.
Пройдя по древнему мосту, отряд свернул в сторону от старого имперского тракта и направился к центру древнего леса, в котором, по слухам, должны были кочевать эльфийские племена. Идти приходилось довольно медленно, так как дорог в этих местах практически не было, лишь временами проступали фрагменты какого-то древнего тракта, который даже Леора не смогла опознать. Собственно, по нему и шли.
На десятый день пути, когда, по расчётам, отряд должен был достичь центральной части Брессилианского леса и деревья стали встречаться размером в несколько обхватов Далена, произошла первая встреча с местными дикарями, или, как они себя называли, долийскими эльфами.
На дорогу из кустов выскочило несколько молодых полуголых существ, которые лишь благодаря оклику Сильфа остались живы. Дален от неожиданности совершенно рефлекторно выхватил пистолет и остановился, уже прицелившись в грудь наиболее наглой особы. Впрочем, аналогично поступили и остальные члены отряда. Если бы не этот эльф, то незадачливые засадные сидельцы умерли бы раньше, чем успели бы что-то сделать.
Поняв, чего они только что избежали, молодые эльфы обоих полов сильно побледнели и замерли. Впрочем, та девица, что выскочила буквально под ноги бронто командора, довольно быстро пришла в себя и стала качать права, угрожая. Дален несколько разозлился от такой наглости, но перебивать девицу не спешил, так как голос у неё был очень приятен, впрочем, как лицо и тело, которые практически полностью было выставлено напоказ.
Нужно сказать, что долийские эльфы оказались несколько не тем, чем он их видел в игре. Самой ближайшей ассоциацией стали аборигены Нового Света вроде каких-то кочевых племён — обычные полуголые и совершенно дикие папуасы с большим гонором о некогда великих днях своего народа. И, само собой, были обижены на весь окружающий мир за то, что тот с ними не нянчился. Жалкое зрелище.
Так вот, эта соблазнительного вида эльфийка вещала минут десять о том, какие они грозные и всё такое. Когда же она, наконец, замолчала, видя совершенно невозмутимое лицо странного человека, Дален спросил с таким видом, будто разговаривает с каким-то совершенно неразумным существом:
— Девочка, тут, случайно, Затриана не знают?
Она, конечно, попыталась возмутиться и даже надула щёки, но сзади к ней подошёл эльф, что стоял как-то поодаль и в тени, положил руку на плечо и спросил, смотря на командора:
— А зачем он вам?
Дален прищурился, внимательно разглядывая новое действующее лицо.
— Ты её командир?
— Меня зовут Самарин, — он слегка кивнул в знак приветствия, — я командир этого отряда. Мы принадлежим к долу Затриана.
— Отлично. Значит, мы не ошиблись адресом. Ну что вы такие странные? Проявите гостеприимство и проводите командора серых стражей Ферелдена в гости к своему старейшине.
Лица у всех окружающих папуасов вытянулись, за исключением их предводителя, который был полностью собран:
— Командор, простите Гейану, она слишком молода и вспыльчива. Прошу за мной, серых стражей всегда принимали с почётом и уважением в нашем клане.
Прошло около двенадцати часов, пока отряд, сопровождаемый Самарином и небольшой группой его бойцов, достиг стоянки клана. И здесь не было ничего общего с той пародией, что отражалась в игре.
Перед Даленом под сенью древних, вековых деревьев, земля под которыми была вымощена камнем, раскинулся обширный бивак примерно на пятьсот человек. Зрелище было совершенно неожиданным, так как напоминало древнюю площадь какого-то давно почившего в пучине Леты города. Впрочем, именно здесь и заканчивалась та странная дорога, что шла от имперского моста. Как пояснил Самарин, они прибыли в руины одного из поселений древних эльфов, которые жили здесь ещё до прихода людей.
Затриан не сильно выделялся из этого странного коллектива — весь в татуировках и странных повязках с ленточками и пёрышками. Для полноты картины оставалось только ирокез ему соорудить и пиво по подворотням пить. В общем, идиллический образ древних эльфов как утончённых и возвышенных существ в глазах Далена совершенно рассыпался. Обычные дикие человекоподобные существа с несколько утончёнными чертами лица и явно выраженными замашками панков анархистского толка. Возможно, одна из ветвей своего рода, раса, жившая длительное время достаточно изолированно.
Впрочем, это отклонение не помешало совпасть в целом с игровым сценарием событий, происходящих в лесу, с теми, что помнил по игре Артём. Затриан поломался немного и поведал увлекательную историю о том, что злые оборотни совершенно замучили клан своими нападениями. Естественно, ни он лично, ни клан не в курсе происходящего, а потому не понимают, что это на них, таких белых и пушистых, взъелись эти злобные твари. Командор покивал, делая сочувствующее лицо, и дал согласие помочь его горю, потребовал взамен выставить отряд эльфийских кланов в помощь серым стражам. Да, именно кланов. На этой оговорке Дален Затриана поймал и заставил немало понервничать. Впрочем, всё улеглось. Неизвестно, понял хранитель, что этот странный «шемлен» с ним играет, или нет, но в любом случае вида не подал. Поэтому, заночевав на стоянке клана, поутру Дален Амелл повёл своих людей дальше — в самую чащу леса…
— Сильф, как тебе твои лесные сородичи?
— Если честно — дико. Я себе их другими представлял.
— Это понятно, что дико, как-никак, они совершенно дикие. Как будто только что с пальмы спустились.
