— Здорово! — сплюнул Алексис. — Далеко заплыли. Засветло не доберемся, да и горючее идет к концу.
Они подошли ближе к берегу, чтобы новая снежная метель не застала их в открытом море. Если не хватит горючего, пристанут где попало и пешком пойдут в поселок.
Лаурис нервничал — Аустра напрасно будет ждать его. А возможно, она встретит их на берегу, ведь она знает, что он в море с Алексисом, и они успеют договориться о встрече. Возможно… а возможно, что она передумает и больше не будет искать свиданий.
— Который час? — спросил Лаурис, когда они, наконец, добрались до отмели поселка Песчаного.
— Шесть, — угрюмо проворчал Алексис. — Весь день потерян. Я думал, что сумею подготовить новую сыртьевую сеть, да где уж теперь. Хорошо, если успеем сколоть лед с лодки.
— Ты сейчас собираешься скалывать? — проворчал Лаурис. — Лучше придем утром. — «Аустра теперь уже отправилась в магазин. Сколка льда займет не меньше получаса».
— Ты куда-нибудь торопишься? — спросил Алексис.
— Я голоден, да мы сегодня и так проболтались слишком долго, — огрызнулся Лаурис.
— Беги, мне-то что. Я и один сколю… — резко засмеялся Алексис. — Молодому человеку некогда, ха- ха! Наверно, опять бриться спешишь? Надо было захватить с собой бритву — в море побрился бы.
Неудачный день испортил обоим настроение, и они беспричинно злились.
— Делай как знаешь, — заявил Лаурис. — С меня на сегодня хватит. Всего хорошего!
— Вертопрах! — крикнул вслед Алексис.
— Я тебе не батрак! — отрезал Лаурис, уходя.
В конце концов ничего страшного нет, если оставить обледеневшую лодку до завтра. Скоро Алексис пожалел о своей резкости, но как всякого уверенного в своей правоте человека это еще больше раздосадовало его. «Пусть катится ко всем чертям! А лодка постоит, я один тоже не буду батрачить».
Закрыв на ключ кабину моторки, он отправился домой в таком дурном настроении, что маленький Дадзис вместо ожидаемой ласки получил от хозяина пинок сапогом. В кухне хлопотала одна Рудите.
— Где Аустра? — сердито спросил Алексис.
— Еще не вернулась из магазина.
— Это еще что? Ты сама не удосужилась сходить?
— Ей понадобились цветные нитки для вышивания. Самой лучше выбрать подходящие цвета.
— Нитки, ха… лучше бы поработала коклюшкой. Сети лежат нечиненые. Всем я должен заниматься.
Сняв сапоги, он яростно швырнул их в угол. Рудите не произнесла ни слова. Она изучила брата и знала, что в подобных случаях лучше всего молчать.
— Ты сейчас будешь есть или подождешь, когда придет Аустра?
— Ты считаешь, что я еще недостаточно долго ждал? С утра маковой росинки во рту не было…
Пока Рудите ставила на стол жареную салаку с картофелем, Алексис заглянул в коробку с гильзами и банку, где хранился табак. За праздники весь табак вышел. Этого еще не хватало! Остаться без курева… Они даже не способны днем сходить за табаком!
С недовольным видом он сел за стол и принялся за еду. Рудите налила ему кофе и незаметно ушла в свою комнату.
Лаурис сразу со взморья отправился на условленное место. Переодеваться было некогда. Ничего, в темноте незаметно. А если и увидит, то известно, откуда он явился.
Ему не пришлось долго ждать. Аустра тихо кашлянула, заметив на дороге темную фигуру. Сверкнул и сразу погас карманный фонарик.
— Много ли у вас времени? — спросил Лаурис, беря из рук Аустры корзинку с покупками.
— Немного. Дома будут ждать. Отойдем куда-нибудь в сторону, скоро здесь должна пройти Байба. Нехорошо, если…
— Что у вас на ногах?
— Резиновые сапоги.
— Хорошо. Значит, мы можем идти берегом. Возле Зандавов тропинка выходит на дорогу.
— Знаете что, — заметил Лаурис, когда они свернули с дороги и подошли к одинокому кусту. — Я сегодня поссорился с Алексисом, и вам лучше не задерживаться. Жаль, что так вышло, но будет хуже, если у него возникнут подозрения.
— Разве он… о чем-нибудь догадывается?
— Кажется, еще нет. Я спешил вовремя встретить вас, а он хотел, чтобы я остался и помог сколоть лед с моторки. Я отказался…
— Тогда он может догадаться. Подозрительное совпадение: я первый раз иду в магазин, и как раз в это время вы не хотите задержаться у лодки.
— Ну, надеюсь, ничего страшного не случится, — Лаурис нащупал в темноте ее руку и крепко пожал. — Как хорошо, что вы пришли! Как мне вас благодарить…
Ответом ему было торопливое нервное рукопожатие.
— Вы все знаете обо мне, — продолжал Лаурис. — Я раскрыл перед вами себя как на ладони.
— О боже, как все же я мало знаю, — ответила Аустра. — Вы говорите… что любите меня…
— Это правда, — с горячностью откликнулся он.
— На что вы надеетесь? Чего хотите? Обманывать своего друга? Может быть, это и есть предел ваших мечтаний?
— Если бы мне пришлось довольствоваться только этим, я был бы признателен и за это.
— А меня это не удовлетворяет. Я потребую все или ничего.
— Берите все, ведь я ваш! Только скажите, значу ли я для вас хоть что-нибудь?
— Вы… — пальцы ее схватили пальцы Лауриса, стиснули их и отпустили. — Вы могли бы стать для меня всем, но для этого нужно выполнить то, что я потребую.
— Я выполню.
— Все?
— Для меня нет ничего невозможного.
— Я потребую многого, очень, очень многого. Прежде всего… я не желаю быть ничьей любовницей. Мне не нужно счастья, которое заставляет лгать, обманывать, обкрадывать кого-то. Вы понимаете? Я не могу принадлежать двоим.
— Именно такой я вас представлял в своих мечтах.
— Потом… я хочу выбраться отсюда и никогда больше сюда не возвращаться.
— Тогда наши желания совпадают. Это все?
— Об остальном вы узнаете, когда придет время.
— Буду ждать. Значит, вы все-таки любите меня?
— Об этом узнаете, когда настанет время. А пока… пока будем жить так, как будто ничто не изменилось. Вон уже виднеется дорога, не ходите дальше. Дайте мне корзинку.
— Знаете что… Если вы мне верите, — Лаурис с волнением схватил ее руки, — и если я для вас действительно что-то значу… — он приблизился к ней вплотную и ждал, не спуская глаз с лица Аустры.
Несколько мгновений Аустра пытливо вглядывалась в его глаза, затем молча склонилась к нему. Он поцеловал ее. Аустра ушла не оглядываясь. Лаурис тоже пошел домой, затаптывая тяжелыми сапогами маленькие следы, оставленные на снегу Аустрой. Но это была излишняя предосторожность: к ночи опять пошел снег.
«Теперь я виновата, я провинилась перед мужем… — подумала Аустра. — Он бы имел право судить меня, если бы знал. Но почему мне не страшно? Почему молчит голос совести? Или мне больше не жаль Алексиса? А он хоть раз пожалел меня?..»
И все же по мере приближения к дому ей становилось все тревожнее. «Как посмотрю ему в глаза?»
В кухне никого не было. Алексис хмуро взглянул на жену из угла комнаты.
— Здесь газета, Алекси… — сказала Аустра, положив газету на стол. — Ты поужинал?
— Ты принесла табак? — сурово прервал он ее.
