очеловечиться, непривычно, с диковатой текучей грацией. Лиана выругалась – эти звуки не вызвали в мозгу знакомых картинок. Наверное, табуированная лексика в головы «гостей» не закладывалась. Впрочем, смысл ясен и так: Вождь и его дочь ненавидят змееглазых, ненавидят этот город.
Данила готов был с ними согласиться: прорваться и найти здесь отца – нереально. Хоть ты трижды диверсант, хоть сколько у тебя опыта – здесь ты не проскочишь незамеченным. В толпе не затеряться – ты не так выглядишь и двигаешься, задворками не пробраться – город весь как на ладони, нет подворотен и темных углов.
Известняк, люди, прямые улицы.
И мерный шум. Данила прислушался: рокотали барабаны, держали ритм, взывали к красноватому небу, заклинали то ли о дожде, то ли о победе… Стало не по себе. Будто предчувствие зимы, близкой смерти пробрало по коже в разгар жаркого дня. Данила поежился и обратился к Вождю:
– Что ты предлагаешь?
– Убить как можно больше, – сказал Вождь, без особой, впрочем, уверенности.
Он понимал, что «как можно больше» ограничится хорошо, если двумя-тремя стражниками на воротах. Вон, по стене, по гребню змея, прохаживаются змееглазые, охраняют покой города. Враз расстреляют из луков.
Лиана положила стрелу на тетиву, прицелилась. Данила опустил руку ей на плечо:
– Подожди. Успеем погибнуть.
Девушка послушалась – видно, лелеяла надежду после того, как все кончится, остаться в живых и заполучить Данилу в мужья.
Бинокля не хватало.
Ладно, справимся. Поиграем в индейца по имени Зоркий Глаз, славного представителя племени делаваров, или кого там…
Итак. Ворота прямо по курсу охраняются лучше всего: четверо стражей, и еще наверняка столько же внутри, в стене. На гребне стены – патруль, три пары. Если даже не брать в расчет скрытую угрозу, десять воинов против Данилы, Вождя, Лианы и Маугли. Картографа и Прянина не считаем: от первого не понятно, чего ожидать, второй силен мозгом, но не телом.
Ворота левее (назовем их условно «Западными») видны хуже. Кажется, людей на них меньше. Ворота правее («Восточные») тоже не очень хорошо видны. А «Северные» (если считать, что отряд Данилы пришел с юга) вообще еле просматриваются, из них выползает хвост какой-то процессии.
Обойти, что ли, крепость?
– Вождь, – позвал Данила, – нужна разведка. Посмотреть, что у других ворот.
– Я могу, – тут же отозвался Маугли, хотя к нему не обращались, – пойду и посмотрю. Что смотреть?
Мальчишка – верткий, тихий, в лесу всю жизнь прожил. Этот справится.
– Смотреть, сколько людей. Считать умеешь? – Неуверенный кивок. – Сосчитай, сколько врагов перед нами.
Маугли принялся загибать пальцы, шевеля губами. Прянин наблюдал за ним, как за любимым учеником. Картографу надоело молчание, видимо. Все это время он наблюдал за городом, а тут прорвало:
– Между прочим, я чувствую искажение. Удивительно, что вы не чувствуете. Прямо… Можно сказать, на севере. Приятно, конечно, осознавать свою исключительность, но мне кажется, просто я – единственный, кто думает о стратегии, а не о тактике. Наверное, сказывается жизненный опыт. Вот, Данила, ты почувствовал?
Данила честно попытался «принюхаться». Да, конечно, он расслабился, забил на все эти искажения, будто они остались в Секторе. Но Картографу не в чем его упрекать – Данила просто шел к цели, которой, к слову сказать, у самого бородача не было вовсе. Он здесь вроде как на прогулке, а Данила о судьбе мира заботится. Последняя мысль вызвала кривую усмешку. Нашелся спаситель… Супермен с копьем в руке…
– Десять, – сказал, наконец, Маугли.
А Данила как раз в этот момент почувствовал искажение – действительно, на юге, далеко, но такое мощное, что сюда добивает. Кажется, «бродила». Не к ней ли процессия ползет?
– Молодец, – похвалил мальчишку Прянин. – Данила, заметил странность?
Ошарашенный искажением, Данила не сразу врубился, почему Прянин указывает на ворота.
– Смотри внимательно. Их одежда меняет цвет…
И действительно, когда патрульные шли, их куртки менялись, копируя узор стен.
– Лешие, – пробормотал Прянин.
– Ага, – подтвердил Данила и сказал для Картографа: – Если услышишь странный голос, который зовет и стонет, – затыкай уши, это ревун. Я сталкивался с лешими в Секторе, там у них с собой была такая непонятная штука, которая приманивала звуком особой модуляции. Да и сами они – кровожадные твари, имей в виду.
– Нечему удивляться, – пробормотал Карторгаф. – Если мы сюда попали, логично предположить, что они попали отсюда к нам.
Вот только инопланетных захватчиков нам не хватало! Хотя, конечно, смешно представить вооруженных луками и дротиками интервентов, прущих за Барьер.
– Маугли, видел? Значит, так. Смотри в оба, они маскируются. Обойдешь крепость, вниз не спускайся, прислушивайся и прячься. Посчитаешь, сколько людей на тех воротах. Посмотришь, отрыты ворота или закрыты, ясно? – Даниле покоя не давала уходящая прочь от города процессия, он готов был вести отряд за ней, но решил все-таки отправить мальчишку на разведку.
Маугли кивнул и растворился в джунглях.
– Давайте и мы отойдем поглубже, – предложил Данила. – Подождем Маугли, а заодно отдохнем.
Дневной переход вымотал всех. Джунгли были те же, что и раньше, – лабиринт из краснолистных растений, оплетенных лозой. Но Вождь и Лиана ориентировались в нем, несмотря на отсутствие солнца; наверное, чуяли направление, Данила знал, что такое бывает: человек ощущает, пусть неосознанно, магнитные полюса планеты.
Аборигенная фауна в виде стаи вырвиглоток добавила походу приятности.
Забрались подальше, чтобы не было видно из долины, костер разводить не стали – лес мог патрулироваться. Лиана оделила мужчин полосками вяленого мяса, твердым сыром и водой, загодя набранной в бурдюки. Ели в молчании, Картограф посматривал на Данилу с превосходством: что, мол, прошляпил искажение?
Интересно, а что там в самом деле? Неужели «бродила» такой силы, что добивает сюда? Временами Даниле казалось, что вся эта чужая земля – огромное искажение, и зря Картограф считает ее «плоской» и «неинтересной», – просто они идут по складкам, темным тропам пространства, не замечая этого. Еще Данила постоянно ощущал, что рядом кто-то есть, и он крадется следом, присматриваясь, как зверь перед прыжком.
Но потом ощущение пропадало, и мир становился пусть непривычным, но понятным.
Вернулся Маугли, принес новости:
– Четыре человека. Два внизу, два вверху. Больше не видел. По стене не ходят, стоят на месте. Ворота узкие, открыты. Через них никто не ходит.
– Молодец… Значит, там у нас шансов больше. Что скажешь, Вождь, нужно нам в город?
– Только за славной смертью.
– Нет, извини, я пока повременю со славной смертью. Значит, надо взять «языка», и тут важно не ошибиться: как только мы выкрадем одного змееглазого, остальные узнают, что мы здесь.
– Они и так знают, – заметил Вождь, – что ты пришел. Вспомни, ты не всех убил.
Это точно. Не от Данилы ли выставили охрану?
Что может знать простой стражник? Расписание патрулей – в лучшем случае…
– Так. Пожалуй, я все-таки пойду в город, – решил он. – Один. Но мне нужна будет куртка змееглазого и его шлем.
Стражники у ворот (все бритоголовые, как на подбор) лениво
