пели о долге, отваге и жертвенности, пели самозабвенно, до хрипоты, до тех пор, пока голоса еще могли звучать, и только слезы градом катились из глаз. В храме царила всепоглощающая атмосфера братства. Уриила захлестывали волны эмоций, грудь распирало от переполнявших чувств.
Последний гимн достиг кульминации и закончился шквалом ликования, в тот же момент в храм вошли трое космических десантников в сверкающих доспехах. В этом не было бы ничего особенного, если бы их не вел командир караула и магистр Двора, капитан Второй роты Сикарий. И, неслыханное в святилище примарха дело, терминаторы, следовавшие за ним, были вооружены.
Сикарий остановился перед Уриилом.
— Вентрис, — произнес он.
Они оба носили капитанское звание, но Сикарий был вышестоящим офицером, и Уриил склонил голову в приветствии:
— Капитан Сикарий, рад встрече.
Лицо Сикария, и без того будто высеченное из гранита, совершенно окаменело — никогда Уриил не видел его таким суровым.
— Уриил Вентрис Калтский, — официальным тоном отчеканил Сикарий, — властью, данной мне лордом Калгаром и Императором Человечества, приказываю тебе сдаться под стражу и на суд твоих собратьев.
Уриил уже знал ответ, но все равно спросил:
— В чем меня обвиняют?
— Ересь, — сказал, словно плюнул, Сикарий, как будто само слово было ему противно. — Не вздумай сопротивляться, Вентрис, снаружи все оцеплено, не надо смущать людей вокруг.
Уриил кивнул:
— Благодарю тебя, что позволил закончить здесь мою работу. Я понимаю, что ты мог прийти раньше.
— Ради мертвых, не ради тебя, — коротко ответил Сикарий.
— Все равно спасибо.
Сикарий приказал терминаторам:
— В подземелье его!
Дворец Марнея Калгара, магистра Ультрамаринов, находился на вершине самого высокого пика горного хребта, окруженный мраморными колоннами и золотыми куполами храмов Крепости Геры. Стояла жара, а здесь была приятная прохлада — легкий водяной туман, висящий над грохочущими Водопадами Геры, поглощал большую часть зноя. Идеально симметричные покои великого магистра ордена опоясывал небольшой притопленный сад. С балконов дворца свисали шитые золотом боевые стяги. В саду плескал струями фонтан, статуя в его центре изображала первого боевого короля Макрагге Конора, а скульптуры других давно умерших героев располагались таким образом, будто все они пришли его почтить.
Последний раз Уриил приходил сюда, когда получал приказ отправиться на Павонис, и не мог задерживаться надолго. Теперь же, после ночи в подземелье, лишенный доспехов, он являл жалкую картину. И что еще хуже, опозоренным оказался его старейший друг — рядом с ним в голубом хитоне, закованный в такие же кандалы, стоял Павсаний. Уриил готов был смириться со своим бесчестьем, но видеть, что Павсаний должен разделить его участь, оказалось невыносимо.
Судьбу Уриила решали магистры ордена, находившиеся в этот момент на Макрагге. Слева от Калгара сидел командир караула капитан Сикарий, рядом с ним находились магистр границ капитан Гален и магистр кузниц Фенния Максим. С другой стороны расположились главный фуражир капитан Иксион, командир новобранцев капитан Антилох и легендарный капитан Первой роты Агемман. Весь цвет Ультрамаринов во главе с великим магистром Калгаром, его сеньором и повелителем, собирался судить Уриила.
Калгар выглядел старше, чем его помнил Уриил, пронзительный взгляд стал печальнее, строгие аристократические черты лица тронуло бремя тяжких забот. Уриил не смог выдержать разочарованный взгляд своего повелителя и опустил голову — позор раскаленным свинцом жег ему грудь.
Последним с краю сидел сержант Леарх. Ветеран Четвертой роты сражался плечом к плечу с Уриилом и выдвинул против них с Павсанием обвинения, и это разбивало Уриилу сердце.
Правда, он мог предвидеть такой ход дела. В последние часы битвы на Тарсисе Ультра Леарх дал ему понять, что считает нарушение Уриилом учений Кодекса Астартес вопиющим преступлением и будет требовать сатисфакции. Уриил не держал на него зла — наоборот, испытывал гордость за своего сержанта: тот был Ультрамарином до мозга костей и все сделал правильно. Не преступи он Кодекс, не быть ему сейчас на этом судном месте.
По какому-то незаметному сигналу капитан Сикарий поднялся со своего места. Красный плащ развевался за его спиной, пока он спускался к Уриилу с Павсанием, с отвращением глядя на обоих. Развернув запечатанный сургучом свиток, он взглянул на Калгара и, получив одобрительный кивок, начал зачитывать:
— Уриил Вентрис. Павсаний Лисан. Сего года, сорок тысяч девятьсот девяносто девятого, правления Его Императорского Величества, настоящим вы обвиняетесь в семнадцати случаях совершения преступлений на почве ереси. Понимаете ли вы всю серьезность обвинений?
— Понимаю, — ответил Уриил.
— Так точно, — с презрением вставил Павсаний, — но то, что вы притащили нас сюда после великой победы на Тарсисе Ультра, лишь бросает тень на тех, кто погиб там. Мы сражались с Великим пожирателем с отвагой, честью и верой. Никто не может сделать большего!
— Молчать! — взревел Сикарий. — Ты должен только отвечать на вопросы, которые я буду задавать, и все! Ты понял меня?
Павсаний скривил губы в презрительной усмешке и ничего не сказал — лишь кивнул. Явно удовлетворенный, Сикарий обошел фонтан и встал перед Уриилом, сверля его суровым взглядом, словно пытаясь одним лишь видом заставить признать вину.
— Ты протеже капитана Идея, не так ли?
— Ты же знаешь, что это так, капитан Сикарий, — ровным голосом ответил Уриил.
— Отвечай на вопрос, Вентрис, — повысил голос Сикарий.
— Мой ранг — капитан, моя вина еще не доказана, и, значит, ко мне подобает обращаться согласно моему званию, по крайней мере пока суд не вынесет мне приговор.
Сикарий поджал губы, но, поняв, что большего не добьется, неохотно предложил:
— Хорошо, капитан, давайте продолжим.
— Да, я на протяжении девяти десятков лет служил в Четвертой роте под началом капитана Идея и после его смерти на Фракии получил повышение.
— Опишите нам обстоятельства его смерти.
Уриил сделал глубокий вдох, пытаясь погасить волну справедливого гнева, затопившую сознание. История последней битвы Идея была хорошо известна всем присутствующим, и он не видел надобности в ее очередном пересказе.
— Отвечайте, капитан Вентрис!
— Хорошо, — начал Уриил. — Это случилось на Фракии — одной из планет, восставших против законного правления Императора в Секторе Улента. Зачинщиками мятежа были сторонники темных сил. Нас придали группировке инквизитора Аполлиона, чтобы нанести ряд ударов по ключевым позициям противника и тем самым поддержать наступление войск Имперской Гвардии на столицу Фракии Мерсию.
— Расскажите о последнем задании, — потребовал Сикарий.
— Гвардия наступала узким фронтом, и один из флангов был открыт для контратаки через цепь мостов. Отделения Четвертой роты получили приказ уничтожить их.
— Легкая задача.
— Теоретически да. По донесениям разведки, мосты почти не охранялись.
— Но дело ведь было не в этом, так? — вкрадчиво спросил Сикарий.
— Не в этом. Мост «два-четыре» действительно был слабо защищен, мы взяли его без потерь и сразу же начали минировать, следуя инструкциям технодесантника Томазина.
