— А как насчет машинки для изготовления сливочной помадки? Или гриля для хот-догов? Ой, взгляни-ка на эти вывески! — показала я на таблички с классическими надписями: «БЕЗ РУБАШКИ, БЕЗ БОТИНОК НЕ ОБСЛУЖИВАЕМ!»
— А как тебе нравится это? — кивнул он на дощечку: «ЭТО ПРИЛИЧНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ. ВЕДИТЕ СЕБЯ СООТВЕТСТВЕННО».
— Класс!
— Если бы ты открыла собственный ресторан, какой бы он был? — спросил он.
— Кафе-кондитерская, — ответила я, — на центральной улице.
— А где на центральной улице?
— Не важно.
— В городе? Пригороде? Маленьком городке?
— Достаточно большом, где не все тебя знают. И достаточно маленьком, чтобы многие были с тобой знакомы.
— А ты знаешь, как бы оно выглядело внутри?
— Деревянные столики. Деревянный пол. Много света. Комфортное, чтобы было приятно посидеть там. Большие красивые окна по фасаду, чтобы можно было наблюдать за людьми, проходящими по улице.
— По центральной улице.
— Точно. И большая стеклянная витрина перед ним со всеми моими десертами. Может, даже с барной стойкой, чтобы люди могли перехватить чашку кофе за полдоллара, поболтать с официанткой, перед тем как вернуться в супермаркет или магазин. Ведь они еще сохранились где-то?
— Наш закрылся много лет назад.
— А еще у нас будут бесплатные газеты, чтобы люди могли полакомиться пирожными и сидеть сколько захочется. Ну и, разумеется, большая торговля на вынос, которая позволит не обанкротиться.
— А у тебя будут подавать горячее?
— Небольшое меню, — сказала я и пояснила, чтобы он понял: — Как в бистро. Хотя я могу пойти и на что-то более элегантное, более высокого класса. Белые скатерти. Прекрасная винная карта. Какой ресторан хотел бы иметь ты?
— Я бы не хотел иметь свой собственный ресторан.
— Неужели?
— Мне не интересно управлять и хозяйствовать. Я хочу работать в лучшем ресторане города. Составлять меню, готовить блюда, изобретать новые.
— Так что ты будешь совершенно счастлив, если тебе удастся подняться по служебной лестнице в ресторане «Этуаль»?
— Да.
— Тогда ты на правильном пути.
— Я слышал, что парень, который готовит соте, уходит. Мистер Гласс сказал, что позволит мне доучиться, чтобы я смог занять его место. Это было бы просто великолепно — освоить все эти соусы! А пока я счастлив, что работаю у гриля.
— Ты обязательно пробьешься, — сказала я.
Особенно, если учесть, что Тара рвется залезть к нему в штаны. Или уже влезла. Я все никак не могу понять, то ли она просто хвастается и врет, то ли это имеет какое-то отношение к действительности. Пока я не замечала между ними ничего такого.
Похоже, что она не рассказала ему ни о девичнике перед свадьбой, ни о Коко. А может, все же рассказала, но ему неловко упоминать об этом?
— А ты ходишь у Жан-Поля в любимчиках, — обронила я.
— Однажды он поймет, что тот, кто освобождает мусорный бак с такой сноровкой, как ты, имеет большое будущее на кухне.
— Спасибо.
— Послушай, возможно, он придирается к тебе только потому, что ты женщина.
— Но он же не придирается к Таре. Я даже не знаю, почему он взялся учить кого-то. По-моему, он просто ненавидит это занятие.
— Наоборот! Он удовлетворяет тем самым свои садистские наклонности…
Я промычала нечто неопределенное. Мне больше не хотелось жаловаться. Я взяла подставку для салфеток. Она была прямоугольной с хромированными сторонами, какие обычно используют во время званых обедов.
— Хочешь купить? — спросил Том.
— Почти невозможно найти салфетки, которые подойдут сюда по размеру.
— Готов поспорить, что здесь их продают целыми упаковками.
— Глупо заводить дома предметы ресторанной сервировки. Ведь они и так будут стоять на твоем столике в любом ресторане. Вот почему поход в ресторан превращается в целое событие. Если эти приборы станут повседневными, они утратят свою привлекательность.
— Ты так считаешь?
Я обвела взглядом сверкающие металлом полки и подумала, что Коко позволяет мужчинам платить за возможность взглянуть на ее почти полностью обнаженное тело. Самая запачканная взглядами женщина из всех, что я когда-либо встречала, она все еще испытывает наслаждение от секса, хотя сама является предметом на продажу. Я заставила себя продолжить осмотр. Том догнал меня.
— Ты не виновата, что Жан-Поля плохо к тебе относится. Ты самая прилежная ученица в классе.
— Точно! Мне приходится прилагать большие усилия, чтобы не отстать от остальных.
Я остановилась перед разнокалиберными миксерами. Настоящая семья. Большой промышленный миксер фирмы «Хобарте» для работы с большими объемами — папа, стандартная ма-шинка-мама, такая же, как в нашей школе. И целый ряд деток — кухонных приспособлений всех цветов для украшения дома.
— Неправда, — возразил Том.
Мне всегда хотелось иметь красный миксер или синий, а еще лучше хромовый. Но я все равно не могу позволить себе покупку на триста долларов, к тому же мой ручной миксер прекрасно работает.
— Почему ты так говоришь? — Я определенно напрашивалась на комплимент.
— Я сразу понял это. Ты знаешь, как вести себя на кухне.
— Ты заметил?
— А как ты разговариваешь с Жан-Полем? Я слышал от тех, кто учился до нас, что он заставлял крепких парней плакать! А тебя пока нет.
— Спасибо. — Я решила погреться в лучах своей славы. Зачем ему знать, что всякий раз я исчезаю в холодном цеху, скрывая горячие слезы ярости и обиды.
— Ты можешь гордиться собой, а не казнить себя.
Мы встретились взглядами. Приятно получить такую похвалу, в самом деле, приятно. А то я постоянно сомневаюсь в себе. И боюсь, что все остальные тоже сомневаются в моих способностях. Я потрогала большой крюк, предназначенный для промышленного миксера фирмы «Хо-барда».
— Ты просто хочешь меня утешить.
— Это правда. Ты довольно толстокожая… и упрямая. Если честно, я хотел бы походить на тебя.
— Правда? — Я положила крюк на место и застыла, как привязанная, будто от восторга не могла двинуться с места. «Он хочет быть похожим на меня? Толстокожую и упрямую? Может, поэтому мне казалось, что он не испытывает ни малейшего желания прикоснуться ко мне? И возможно, именно поэтому он якобы тискает Тару?»
Он взглянул на свои часы.
— Пора.
Мы направились к выходу. Жаль, что время, которое мы могли провести вместе, заканчивается, но ему было пора на работу.
Когда мы проходили мимо кассы, Том замедлил шаг.
— Хочу купить нож для чистки овощей, — сказал он. Перед кассой стояли корзины с такими ножами. — Боюсь, что свой я потерял.
