— Давай, только быстро!
Когда Сергей зашел в палату Артура — обомлел. В палате находились, как предположил Сергей, близкие друзья Могилевского — два парня и девушка. Рядом с кроватью больного стоял стол, на котором лежали принесенные ими продукты: несколько мясных нарезок в вакуумной упаковке, фрукты, среди которых преобладал зеленый лайм, а так же пиала с солью, две коробки итальянской пиццы, бутерброды с черной и красной икрой и пачка сока. Бутылка минеральной воды «Ессентуки? 4», тоник «Schweppes» и влажные салфетки лежали на кровати. А еще на столе стояли стеклянные стопки причудливой конусной формы, гораздо длиннее, чем Сергей привык их видеть.
— Чуваки, знакомьтесь — мой новый друг, — Сергей!
— Привет… Сергей, — произнес Сергей, робко протягивая руку.
— Николай, — представился тот, что сидел справа.
— Илья, — представился то, что сидел слева, обнимая девушку.
— Сергей, — повторил Сергей, украдкой взглянув на нее.
— Лиза, — сказала она, поймав его взгляд.
— Очень приятно! — кивнул Сергей в ее сторону.
— Ну, что парни… наливаем? — Артура веселило предвкушение праздника. Когда текилла была разлита по стопкам, Артур объявил:
— Друзья, у меня тост! Так случилось… неожиданно и случайно, обстоятельства столкнули меня со сторонним человеком. Столкнули в тот момент, когда я к этому совершенно не был готов. Чисто я… был удивлен, когда осознал, что чувак… — Артур выплюнул зеленую корочку лайма в ладонь и бросил ее на стол, — с которым меня столкнуло провидение и обстоятельства, в одном и том же месте, оказался полезным! Это круто! — Артур показал пальцем на Сергея. — Это классно! Мы познакомились… у ночного клуба.
За «клубешники» нашего города! Да здравствует Че Гевара!.. Погнали!
Тост был неожиданным.
Изрядно выпив, в палате стало душно и шумно. Илья открыл окно шире, а за стеклянной дверью палаты, скользнула белая тень и постучала в дверь.
Спросив разрешения, вошла медсестра:
— Ребята, — попросила она, — ведите себя немного тише, потому что соседи по больничному блоку уже давно отдыхают.
— Все, все… мамаша, больше не шумим, — пообещал Артур. Вид у медсестры был сконфуженный, словно ей было неудобно делать такого рода замечание. Но проникшись к ее пожеланию, все сделались серьезными. И только когда она прикрыла дверь, все разом рассмеялись. Трепетно зажмурив глаза, Сергей улыбался. Смотрел на гостей, заглядывая им в лица.
Почти, с первого взгляда, Сергею понравилась Лиза. Приятная девушка, с нежными чертами лица, русыми волосами и пухлыми губками. У нее были выразительные глаза, минимум макияжа, и она звонко смеялась, прикрывая маленькой ладонью с хрупкими пальчиками и аккуратными ноготками белого цвета свою нежную улыбку. Сергею казалось, что он влюбляется в нее с первого взгляда. С ним так всегда бывало, когда в пацанячей компании, вдруг оказывалась одна единственная девушка, и такая красивая. Сергей, изредка поглядывал на нее, стесняясь своего вида и, без конца, теребил рукав больничной пижамы. Но признав, что у Артура точно такой непотребный невзрачный вид, он успокоился.
Только теперь Сергей смог рассмотреть друзей Артура более детально. Николай был среднего роста, худощав, но с накаченными руками. Это сразу бросилось в глаза. Мышечная масса его тела явно уступала его бицепсам, что говорило о том, что он усиленно занимается исключительно этой группой мышц, пренебрегая всеми остальными. Более того, его модная приталенная рубашка с короткими рукавами была выбрана, исключительно, чтобы подчеркнуть его крепкие руки, да и все движения этими самыми руками он совершал по каким-то странным амплитудам, словно старался создать в них постоянное мышечное напряжение.
Илья, напротив, был абсолютно расслаблен, и одной рукой обнимал девушку, даже когда выпивал и ел. Никакими поразительными внешними данными он не обладал, пожалуй, за исключением, цветной татуировки на внутренней стороне предплечья. Рисунок был выполнен профессионально, и по своему художественному смыслу походил на граффити, какие рисуют на стенах уличные художники — что именно изображено понять сложно, но модно и красочно.
Загорелая Лиза с нежными детскими чертами лица — выразительными синими глазами с загадочно- красивой линией бровей и пухлыми губами — бесспорно, была красавицей.
Сидел за столом, рассматривал гостей, Лизу, слушал, улыбался и думал:
«Нужно копировать выражение лица человека, с которым разговариваешь. Нужно копировать мимику лица, чтобы понять внутреннее «я» собеседника. Чтобы понять его точку зрения… их точку зрения — нужно расслабиться… нужно постараться скопировать поведение — чтобы принять их сторону. И даже принять позу собеседника…» — думая, таким образом, Сергей делал вывод: выходило так, что разговаривая с человеком или находясь в шумной компании, как сейчас, надо непременно улыбаться, если вокруг — улыбаются. — Улыбаться в ответ! Улыбаться, по-доброму прищуривая глаза! — и думая так, Сергей стал иронично посмеиваться над собой, представляя:
«Сидят они, наверное, смотрят на меня и думают: «получил чудак битой по голове… Видать, совсем дурным стал? Или… вот простота душевная — лыбится, а?» — и им от этого смешно. Они смеются…
Пусть… — думал Сергей, — пусть смеются, пусть думают…»
— Слушай, мы тут такую дурь убой… — начал Колек, но словно подавившись, упал лицом на кулак.
— Да, ладно! — поправил Артур. — Серега — свой чувак! Чё за дурь?
— Да, в общем-то, случайно попали тут на одного дилера. В клубе познакомились с двумя обдолбышами, а они нам его спалили. В хлебном ларьке работает — хлебушком торгует. К нему вход — по пароль, а пароль… уссышься! Короче говоря, все по правилам войны: он тебе — пароль, ты ему — отзыв.
— И что за пароль? — с искренним интересом проговорил Артур.
— Пароль… — начал Николай, — такой…
В окошко заглядываешь, и спрашиваешь: «Гандоны есть?»
Тебе оттуда отзыв: «Презервативами не торгуем. Это хлебный…»
Ты в окошко: «И что?.. хлебный? Сейчас каждая аптека — хлебом торгует!»
Отзыв: «Аптека может и торгует, а хлебный — нет!»
Короче, у него там все… от энтеогенов, «клёгга», до спайсов и миксов. Ассортимент убойный!
— Что-нибудь брали? — поинтересовался Артур.
— Ну, мы взяли «клёгга»… на выходных — отвисали в клубе.
Друзья Артура разошлись ближе к полуночи. Сергей и Артур сидели в палате на подоконнике; Артур — курил в форточку, Сергей — размахивая руками дым, допивал сок.
— А что такое «клёгг»? и эти эстрогены? — наконец спросил Сергей.
— Не эстрогены, а энтеогены. Это растения, использующиеся для изменения сознания, которыми пользовались древние шаманы для вхождения в «мистические состояния»… для общения с духами. Кстати, энтеоген, дословно переводиться как «становление божественным изнутри». Сейчас, так называют легальные и нелегальные психоактивные вещества различного рода действия. Вроде, листьев Salvia divinorum — шалфея предсказателей, сушеные шляпки Amanita muscaria — красных мухоморов, Семена Argyreia nervosa — малой гавайской древесной розы… А «клёгг» — это мы так между собой называем — экстези. В честь американского пастора Майкла Клегга. Говорят, он избрал своей жизненной миссией — распространение экстази в массы… познакомившись с этим полусинтетическим амфетамином в ранние годы своей пасторской карьеры.
— А ты тоже пробовал эти… — Сергей на мгновение задумался, — наркотики? — он искал слово, которым можно было заменить слово — наркотики, но так и спросил, не найдя ничего подходящего.
— Да бывает… так от скуки… для полного кайфа. Для оргазма.
— А что оргазм во время секса — сам по себе не кайф?
