Сергею из студенческой юности, но вспомнить сразу он не смог. Сначала вспомнилась Лера. Потом Титаник.
В остальном, квартира была очень скромная. Никакой лишней мебели, украшений, библиотек с книгами, картин в позолоченных рамах — ничего. В гостиной — кожаный диван и два аккуратных кресла, стеклянный стол, на котором стояла массивная пепельница из стекла. В кухне стоял стол, несколько удобных стульев. Холодильник, духовой шкаф, микроволновая печь, и другая утварь были упрятаны в кухонный гарнитур. Гладкая черная поверхность электроплиты зеркально отражала черную вытяжку над собой, в стиле «Hi-Tec». Очень стильно. Ко всему прочему, во всей квартире было очень светло, весь потолок и стены были утыканы различными встроенными светильниками, что и создавали ощущение, будто находишься на настоящей космической орбитальной станции. Казалось, все в квартире приводилось в действие с пультов управления, которых оказалось более десятка.
— Господи, как ты со всеми этими… штуковинами управляешься? — удивлялся Сергей, указывая на пульты управления бытовой техникой, лежащие на столе в гостиной. — У тебя их сколько? Десяток, что ли?
— Всего тринадцать… Чертова дюжина, — гордо ответил Артур, — в ванной еще два.
— А у меня с этим числом — проблема… Целая трискайдекафобия…
— Чего? — удивленно спросил Артур.
— Навязчивый страх перед числом тринадцать… — пояснил Сергей, — ну, не то чтобы совсем… мне так кажется. Раскольников, кстати, — герой «Преступления и наказания», спускаясь за топором, прошел ровно тринадцать ступеней, Достоевский особенно подчеркивал это в книге. Гете, к примеру, пятницу, 13-е всегда проводил в постели, Наполеон не затевал в этот день сражений, Бисмарк не подписывал никаких документов. Композитор Шенберг провел пятницу 13 июля 1951 года под одеялом, трясясь от страха, а за пятнадцать минут до полуночи жена сказала ему, что бояться осталось немного. Представляешь, в 23:47, без 13-ти минут двенадцать композитор умер!
— Как ты живешь, чувак, так имбецилом можно стать! — подытожил Артур.
— Да… — с грустью вздохнул Сергей. — За то ты живешь!.. — не смог скрыть своего восторга Сергей, оказавшись с Артуром один на один, пока остальные суетились на кухне.
— Нормально живу, чувак! Нормально живу, нормально работаю, нормально отдыхаю…
— Это я вижу.
— Да, кстати, пока я не совсем пьян… отец спрашивал, где ты работаешь. Я сказал, что ты — хакер. Он спросил твой номер телефона… Будет звонить, наверное. Думаю, он хочет предложить тебе работу.
Уже рассветало, когда все объявили, что пора «растекаться по хатам». Вызвали такси и стали потихоньку собираться. Высыпались на улицу, когда позвонила диспетчер таксопарка: машина под окнами.
На улице было свежо. Под утро прошел обильный дождь, отчего дышалось как никогда. С первым глубоким вздохом, показалось, что воздух имел свойства киселя. Тяжело вдыхая кисельный воздух, он так же медленно и вязко заполнял голову, кратковременно освобождая ее от алкогольного дурмана. Все обратили на это внимание, восхищаясь свежестью.
Артур вышел, чтобы всех проводить. Все погрузились, кроме Сергея.
— Серж, ты чего? — услышал он из машины.
— Езжайте. Я — пешком пройдусь, подышу свежим воздухом. Когда еще… — ответил Сергей, махнув рукой.
— Покедова, чуваки! — кричали из машины. — Артурчик, мы тебя любим! — визжали девчонки. Машина тронулась.
— Серый, а ты, может быть, останешься? — предложил Артур, зная, что Сергею ехать через весь город, а отказался он, потому что денег на такси у него просто не было. Наверняка не было. — Оставайся? Сейчас, еще возьмем по баночке пивка… Поедешь, когда трамваи начнут ходить.
— Хорошо, — согласился Сергей, — давай, по пиву.
Они шли к круглосуточному магазину. Сергей шел по бордюру, растопырив в стороны руки, с трудом удерживая свое пьяное тело в равновесии. Артур шел по дороге, шлепал по лужам на проезжей части, в ботинках за полторы тысячи баксов.
Через два дня, Сергею на сотовый телефон позвонил Могилевский Вениамин Степанович.
— Здравствуй, Сережа… Это Могилевский Вениамин Степанович, — сказал Могилевский. В радиочастотном беспроводном мире электромагнитных полей, между двумя взаимозависимыми абонентами возникла пауза. Сергей ждал, что скажет ему Вениамин Степанович. А Могилевский ждал, когда Сергей ответит ему приветствием на его приветственные слова. И когда Сергей, наконец-таки догадался о причинах затянувшейся неудобной паузы, робко ответил:
— Здравствуйте, Вениамин Степанович…
После этих слов, Могилевский-старший говорил один, совершенно не давая Сергею ответить что-то вразумительное. Все, что Сергею удавалось произнести в ответ, являлось частями каких-то очень главных и важных слов — первыми их слогами, мычанием, шипением и протяжным произношением отдельных букв русского алфавита:
— Вениамин Степанович, я-я иззз… По… я… Но… Мож-ж… А-а… Х… х… и-зэ… — слова: «хорошо» и «спасибо», — Сергей произнес именно в тот момент, когда Вениамин Степанович доносился через вселенскую пустоту короткими гнусавыми телефонными гудками.
«Удивительная особенность… — размышлял Сергей, положив трубку мобильного телефона, — просто, какая-то грубая наследственность! Ни тот, ни другой… просто не дают ничего ответить, блокируя и парализуя оппонентов… навязывая приоритетность свои желания. Из таких, получаются успешные руководители.
Глава третья
Часть первая
Состояние Артура после аппендэктомии было вполне удовлетворительное, и на пятый день Артура выписали. Назначили осмотры на вторник и пятницу.
Внешне Артур выглядел совершенно здоровым, появился прежний румянец на лице, но, несмотря на это, его отец настоял на временном переезде в родительский дом, и Сергей рассчитывал, что вторую неделю Артур отлежится дома, под присмотром мачехи. Но на второй день пребывания Артура в родительском гнездышке, он позвонил Сергею. Позвонил около десяти часов вечера. По голосу, казалось, Артур был уже пьян.
— Сереженька, дружок мой… спишь? — спросил он сладеньким голоском.
— Нет, твоего звонка жду… — без особой злости сказал Сергей, представляя его глупое выражение лица, соответствующее состоянию пяти выпитых бокалов виски с колой или трех кружек пива.
— Хорошо, — одобрительно произнес он, — тогда собирайся! Буду у тебя через двадцать минут…
Сергей не успел даже возразить, все произошло настолько стремительно.
Через двадцать минут зазвонил телефон, но это был не Артур, это был его отец — Вениамин Степанович.
— Сергей, здравствуй! — сухо произнес он.
— Здравствуйте, Вениамин Степанович…
— Артур не звонил? Он не у тебя? — резко и раздраженно проговорил голос в телефоне.
— Звонил, и возможно скоро приедет, — ответил Сергей, и догадавшись о том, что Могилевский-
