Сумеречная зона

При этих словах я чуть встрепенулся. Вспомнил еще одну фразу, Рыжика и поинтересовался:

— Хорошо, тогда поговорим о другом… Ты говорил, что Древние открыли у меня какой-то канал в мозгу? Именно благодаря этому Дед смог на время поселиться в моей голове. И еще один вопрос сразу, пока не забыл. Кольцо? Что это такое? Каким образом оно высасывает душу человека?

— Ну, про кольцо я тебе ничего не скажу. Кристалл в нем — симбиот. Он что-то дает человеку, и что-то забирает от него. Экспериментировать не советую. Но если все-таки надумаешь ставить опыты, то лучше всего делать это в безопасной обстановке.

Я снова кивнул. Тут кот был совершенно прав. Опыты с вещами чудиков порой до добра не доводить, и как бы мне не хотелось попробовать, стоит отложить эти опыты до лучших времен.

— А Древние… — тут кот замялся. — Ты же неверующий.

— Точно, — согласился я.

— Тогда мне довольно сложно будет тебе все это объяснить. Однако суть в том, что Бог есть, только он слегка иной, чем вы его себе представляете. Может назвать ее первоначальной силой творения. Порой он вмешивается в судьбы людей и не только. И хоть длань его неотвратима, то по большей части она невидима.

— Тогда выходит…

— Да тебя коснулась длань бога, сделав более восприимчивым ко многому…

И наш разговор сам собой стих. Лодка медленно ползла во тьме к Дворцовому мосту, точнее к его останкам, все сидели молча. Тимур отдыхал. Мутант равномерно взмахивая веслами гнал вперед наше крошечное судно.

Наконец я решил, что мы отплыли на достаточное расстояние.

— Запустим мотор?

— Рискнум до первого выстрела.

— Хорошо, — и вслух добавил. — Питер, суши весла.

Мутант тут же повиновался, подняв весла высоко над водой. Я дернул пускатель. Мотор глухо затарахтел, но завелся с первого раза, и лодка, словно обретя крылья, рванулась вперед. Впереди темными колоннами замаячили быки Дворцового моста. Где-то там по слухам был Эрмитаж — музей мирового уровня, вместилище сокровищ. И ведь вроде бы все рядом, только не слышал я ни разу, чтобы кто оттуда живым возвернулся. Хотя порой у костра искатели рассказывали о сокровищах, которые так навсегда и остались в недрах этого здания. Болтали о Золотой кладовой, где собраны сокровища всех царей России и крымское Скифское золото. Если бы кто туда добрался, то смог бы вести небедную жизнь где-нибудь в Халифватах. Там же остались и коллекции дорогого оружия, фарфора. Да мало ли чего ценного могло храниться ва одном из величайших музеев мира!

Еще несколько секунд, и мы скользнули в тень обломком моста. Никто не остановил нас, никто не выстрелил нам вслед. Казалось, город пуст и мертв.

Я чуть сменил направление и лодка заложив вираж скользнула к стрелке. Тут гранитная набережная отступала, открывая пологие спуски к воде.

— Ну что, рискнем высадиться?

Кот молчал.

Через несколько секунд лодка ткнулась в гранитный берег. Тимур выскочил на разбитую брусчатку мостовой. Я перекинул ему остатки каната, и он привязал лодку к ржавому причальному кольцу, намертво вцементированному в гранит. Я передал ему нашу скромную поклажу. Большая часть груза погибла, оставшись на катере. Только если честно мне даже и смотреть не хотелось на те запасы, что остались у нас. Перед глазами все еще был пушистый комочек со стеклянными бусинками глаз. А потом я поймал себя на мысли, что все они — мори товарищи по этому странному путешествию в никуда, стали мне много милее и ближе, чем искатели Металлостроя, чернели которых провел я большую часть своей жизни. Вообще та, другая жизнь отступила, словно подернулась туманом вребмени и порой мне начинало казаться, что до схватки с бандой Хасима ничего в моей жизни и не было. Так пустое времяпрепровождение и мародерские вылазки в спальные кварталы Купчино.

Вскоре мы очутились на берегу.

— Что скажешь? — вновь обратился я к коту. — Куда теперь? Где искать спасительные чудо врата?

И снова Рыжик промолчал, словно в один миг из всезнающего советчика, превратился в обычного кота, только чуть большего размера. Хотя отчего эти врата могут спасти например меня. Может быть прав был кот, не говоря мне ничего. Это им всем врата нужны и я нужен, чтобы помочь до врат добраться.

— Думаю, нужно найти безопасное место и отдохнуть, — «проворчал» кот. — Все мы слишком устали, а тут… тут может случиться всякое…

В этот раз я был полностью согласен с Рыжиком. Я чувствовал себя таким разбитым, что и не думал ему возражать.

Только вот где? Вышли мы прямо перед зданием биржи. Вот туда не долго думая и решили подастся. Бегом в темноте пересекли площадь виляя между проржавевшими корпусами автомобилей. Я по-началу хотел наверх рвануть к большим темным провалам окон, только Рыжик меня снова тормознул.

— Не стоит вот так, в лоб. Зайдем через черный ход, — и нырнул к левой стороне здания. Там были двери, старые из настоящей древесины. Только разбухли они, и от долгих лет их перекорежило так, что только взорвать можно, а иначе не пройти. Ну, посмотрел я на эту дверь, ногой пнул.

— Думаю, нам стоит иное убежище поискать. Так нам эту дверь не открыть, а если рванем, то сюда разом пол Васьки сбежится.

— Да но…

В этот раз кот больше возражать не стал, поднялись мы к выбитым окнам. Они выходили в анфиладу комнат, которая судя по всему шла по периметру здания, а в центре располагался огромный зал — огромное помещение с обрушившихся потолком. Судя по всему в момент обрушения зал был совершенно пуст, потому как кроме обломков кровли ничего не полу не было.

— И где ты собирался найти укромный уголок? — поинтересовался я у кота.

— Тут, как и в любом приличном доме должен быть чердак.

— Чердак в свою очередь удивился я.

— Нет, они крышу чинить наверх по колонная лазили.

— Все ищем лестницу крышу, — объявил я.

И мы пошли искать. Должен сказать, не самое это приятное времяпрепровождение бродить по старым руинам подсвечивая себе, да и остальным крошечным фонарикам. Хотя кому остальным? Кот в темноте итак видел, впрочем как и Питер. Эти мы с Тимуром боялись шаг в сторону сделать из кольца тусклого желтого света.

Странное это было место, непонятное мне. Анфилады комнат, большой зал, грязь, обломки лепнины битая штукатурка.

Ход наверх нашел Питер. Он отвел нас к почти незаметной лестнице, которая начиналась справа от вестибюля, ведущего в главный зал. Однако прежде чем начать подниматься наверх, я направил на лестницу свет луча. Небольшой пролет, а потом лестница разделяясь уходила в разные стороны. Я посветил на ступени. Вроде все в порядке. Тогда подсвечивая себе, я начал медленно подниматься. Всякий раз, прежде чем поставить ногу на ступеньку, я проверял ее на прочность, но похоже эта лестница выдержала испытание временем. Но стоило мне ступить на площадку, как рука автоматически метнулась к автомату, и грохот очереди АК разорвал ночную тьму. Пули ударили в металл, и от рикошета посыпалась штукатурка. А потом я остановился, проняв, что ошибся. Я выругался про себя. Грохот выстрелов наверняка был слышен на большом расстоянии. Но… Я направил вверх свет фонарика. Передо мной была ростра старинного корабля, врезанная в стену, и не просто ростра, а изображение огромного человека — древнего воина,