отошли в сторону, согласовать вытягивание знаний из старика. Алек сопроводил их взглядом. Зная дотошность Джонатама и серьёзность Джурая в делах разведки…
— Эти двое его выпотрошат, — Криста думала о том же.
— Предвид? — осведомился Алек.
— Здравый смысл, — Криста вдруг вздрогнула, завертела головой. Поминки закончились. Солнце наполовину скрылось за горизонтом, задувал свежий ветерок, люди постепенно расходились. Прихватывали с собой тарелки, бутылки, последний раз воздавая погибшим, кидали еду в костры, возливали вино в огонь и на землю. Переговаривались женщины, убирающие посуду. Вот Дарина, приёмная мать Алека, притормозила Мону, что-то сказала. Девочка кивнула, окликнула подруг и приятелей, те, усталые, сразу как-то подобрались и чуть ли не построились в ряд. Криста усмехнулась, тут и без всякого предвида ясно, кто будет нияз в круге войев лет этак через…
Но что же это было, чью тревогу и боль она почувствовала? Эрики? Нет, вот она. Мона погнала, мол, без тебя управимся, болезная. Кнопка и не подумала обижаться, отошла к мачехе. Вроде они помирились и теперь говорят о чём-то вполне спокойно… обсуждают заказ Алека, пришло ей мгновенное знание.
Криста скользила взглядом, ненароком воспринимая чистые детские эмоции, видя короткие вспышки — кусочки их будущего. Среди ребятни ещё кого-то не хватало.
Вот он. Мальчишка стоял в стороне и пристально глядел на войю.
— А тот дворец ты зря разрушил, такой красивый был, — рассеянно сообщила Криста побратиму и пошла на этот тоскливый взгляд. Алек лишь ошарашено поглядел ей в спину.
Криста остановилась перед Тролликом и, глядя у него над головой, отрывисто начала.
— Хотел спросить… какое пророчество… можно ли избежать…
Парнишка на всякий случай попятился. Криста сжала зубы и попробовала опять:
— Избежать увиденного… почему так, а не иначе… ведь мы, зная будущее, можем попытаться…
Она зарычала сквозь зубы. Гарий был готов пуститься в бега. Криста мотнула головой, перебрасывая волосы вперёд, взяла одну из тоненьких косиц, подставила другую руку и с силой хлестнула кончиком. Тяжёлая деревянная бусина ударила по коже запястья.
— Ай! — Криста затрясла рукой, смаргивая слёзы — ну, сильна!..
Зато её вышибло обратно в настоящее. Какое-то время девушка оглядывалась, вспоминая, кто она такая и что тут делает, наконец заметила стоящего перед ней мальчишку.
— Не обращай внимания. Я вообще-то вменяемая… иногда. Так чего ты хотел спросить?
— А… это… — замямлил мальчишка, Криста терпеливо ждала, опасаясь спугнуть.
— Вот… бусина?.. — выпалил он.
— Боль, — усмехнулась девушка. — Вот это что такое? — резкими взмахами начертила в воздухе два пересекающихся треугольника.
— Символ веры?
— Указывающий вверх треугольник — разум и дух. Вниз — телесное и отчасти звериное. Изменённое состояние духа… — она вывела верхний треугольник, — можно прервать воздействием на тело, — зачеркнула нижним.
Но ведь ты не это хотел у меня спросить?
— Угу, — буркнул мальчишка, глядя в пространство так, будто воочию видел там шестиконечную звезду символа веры. Перевёл взгляд на девушку. — Но ведь вы уже всё знаете? То, что говорили — точь- в-точь было угадано!..
— Знала, — кивнула Криста. — И говорила. Но уже забыла. Некоторые предвиды не могут задержаться в памяти. Ты всегда помнишь свои сны? Вот и у меня также с предвидами, запоминаются не все.
Мальчишка потоптался немного, посопел и решился:
— Видение, пришедшее вдруг… можно с ним что-нибудь сделать? В смысле — чтобы не сбывалось.
— Для начала — припомнить как можно больше обстоятельств. Что именно ты видел?
Гарий молчал. Спросить или нет?
— Может быть, смерть? — он вздрогнул. Криста смотрела внимательно и сочувственно, стараясь не выказать боли. Сегодня она лила в костёр крепкую полесскую смородинку, любимый напиток отца.
— Нет, — напуганный мальчишка заговорил коротко, дёргано. — Я… только кровь… только рану, от таких не умирают… не всегда… если в печень…
— Ты говоришь как я недавно, — Кристе на миг даже показалось, что мальчишка тоже впал в провидческий транс.
— Я статуэтку сделал, — похоже, Гарий взял себя в руки. — Изображающую одного человека… Там сучок на боку, я посмотрел на него и вдруг увидел, что другой человек когда-то будет ранен точно так же.
— Другой человек?..
— Не она, её подру… — он прикусил язык, но было поздно. — Только с другой стороны.
— С другой стороны?..
— Да, не с левого бока, а со стороны печени.
Криста прикусила губу. Рана в печень — скверное дело. Может быть, даже хуже, чем в сердце. Раненый в сердце человек может попытаться сам себя исцелить, при ранении в печень это мало кому удастся.
— Так кто этот человек?
Гарий не ответил, он смотрел в сторону сверстников.
Рыжая девчонка металась туда-сюда в толпе, окликала кого-то, выдёргивала мальчишек и девчонок и переставляла в порядке, ведомом лишь ей. Наконец удовлетворилась результатом, отступила в сторонку и кивнула, по её знаку дети легко тронули струны Узора. Массивные столы, расставленные на поляне, стали подниматься в воздух, — те резко, рывками, иные с величавой плавностью, свидетельствующей о мастерстве мыследея. Более лёгкие лавки взмывали, с треском налетали друг на друга, внизу ругались управляющие им.
— Держи свой ровнее!
— Смотри куда летишь!
— Сам ноги убери!.. да не свои, еённые!..
Столы выстроились косяком и медленно потянулись в сторону Мечты. Гарий проводил взором 'улетающий клин' и посмотрел на девчонку, командующую всем этим бедламом.
— Мона? — тихо спросила Криста.
Мальчишка кивнул.
— Она поцарапалась тогда. Я увидел кровь на пальцах и как будто провалился. Что же мне теперь делать?
Криста молчала.
— Уезжать нельзя, — сказал мальчишка горько. — Она останется тут, не зная ничего…
— От тебя зависит не всё, — ответила Криста. Кто знал об этом лучше её?..
— Но, всё равно… Может быть, мне сказать ей, чтобы была осторожнее, или даже рассказать…
Он поперхнулся словами, немного подумал и решительно дёрнул головой.
— Нельзя. Вдруг из-за сказанного мною она что-то сделает и как раз получит эту рану… Или, наоборот — не зная, нарвётся, она же такая неосторожная…
Едва не плача, он посмотрел на Кристу. Та лишь пожала плечами, глядя сочувственно.
— Тут уж ничего не поделаешь. Любой, кто видит будущее, которое касается их близких, решает этот вопрос сам. Предупредить или оставить в счастливом неведении, постоянно быть рядом, охранять…
— Но я не могу, — прошептал Гарий. — Мне же надо домой… Алек обещал…
Он сжал кулаки, глянул на Мону, на Кристу почти с ненавистью и вдруг сорвался с места.
— Гарий! — Криста бросилась было следом, но мальчишка проворно завернулся в вечерние тени, и прежде чем девушка успела пустить в ход своё умение провидца, скрылся среди деревьев.
Закончились поминки.
Алек стоял на краю поляны, глядя, как зашедшее уже солнце колет последними лучами сиреневое
