— …Или что означает хмель? Все вы, мальчишки, одинаковы.
Узкие ладони легли ему на плечи.
— Одинаковы… — прикосновение губ обожгло, как дыхание горна. Влад едва не свалился с брёвнышка, но момента не упустил и обнял войю за плечи, чтобы не удрала, вдруг передумав.
— Откуда ты знаешь?.. — спросил, отдышавшись после поцелуя. — …Что значит браслет?
— Даника рассказывала, — Вики пожала плечами в кольце его рук.
— И ты?..
— Да.
— Но почему?.. — растерянно спросил он.
— Ты что же, недоволен? — вскинула девушка брови.
— Я… да я!.. всегда мечтал… и так хотел… — не найдя слов, он просто стиснул её в объятиях, так, что она задохнулась. Неверное сидение провернулось под ними, и они оказались на траве.
— Ох! — Вики врезалась в грудь кузнецу — словно на жёсткую доску упала. — Оно и видно, что хотел!.. Отпусти, — завозилась на нём, пытаясь встать.
— Не отпущу. Ты сбежишь.
— Не сбегу я, честное слово. Куда я теперь от тебя денусь…
Кузнец поднялся, придерживая девушку, и рискнул, решительно разомкнул руки. Она дразняще переступила с ноги на ногу, как будто собираясь бежать, глянула с улыбкой. Влад задохнулся от нежности — он и не знал, что она умеет улыбаться так, озорно, беззаботно…
— Прости, — прошептала.
— За что?
— За всё.
Улыбайся ему, улыбайся, думала она. Пусть хочется плакать. Дерека ты никогда не забудешь, но он первый бы не понял тебя. Не живи прошлым. Твоя месть свершилась, довольно стали. Речь теперь о другом. Дерек-сын… Наше будущее… а я всё жила прошлым.
— Сегодня твой праздник, — прошептала девушка. — Пойдём…
— Спасибо, — сказал Рошер.
Они сидели в закутке под лестницей, которая закручивалась внутри башни. Крохотную каморку, используемую для хранения оружия, было не так легко заметить, но здесь явно кто-то побывал. Дверь висела на одной петле, внутри царил хаос. Наконечники стрел, завёрнутые в промасленные холстины, древки для коротких дротиков или длинных штурмовых топориков были в беспорядке разбросаны по полу, бочки-бадейки-ящики переломаны.
То ли нападающие при всей своей спешке были очень наблюдательны, то ли у них был-таки помощник из местных…
Сдвинув беспорядок в сторону, девочки набрали деревяшек, застелили плащом и аккуратно устроили на это ложе раненого. Теми же заготовками для оружия и обломками кое-как подпёрли дверь.
Сампо очнулся.
— Спасибо, — сказал первым делом. — И прости.
— Не за что, — ответила Искра. Она сидела у его изголовья и водила рукой над повязкой.
— Есть за что, — он прервался, покосился на своё плечо. — Ты так долго держала мою боль…
Искра улыбнулась, криво и неумело.
— Ты едва ли смог бы победить, если бы в полной мере чувствовал свою рану.
Снова она оправдывается, подумала Дикарка. Стесняется своих добрых дел.
Видимо, сампо тоже что-то понял о девочке. Неудивительно, священник, ему положено.
— Да, я победил благодаря тебе, — сказал. — Но как же ты рисковала… Если бы я умирал от раны, ты вполне могла бы последовать за мной.
Дикарка помотала головой.
— Ты не умирал, я чувствовала. Умирают не так.
— Ты, — сампо обернулся к Дикарке. — Спасибо и тебе. Не отвлеки ты его, наш бой успел бы закончиться, не начавшись.
Она склонила голову.
— Тебе спасибо. Ты защитил нас…
— И при этом напугал до смерти. Пришлось притвориться… — слишком длинное высказывание заставило сампо задохнуться.
Дикарка покачала головой.
— Я ни мига не верила, что ты можешь предать.
— А я просто видела это, — добавила Искра, имея в виду мысленную связь, которая обычно возникает при исцелении.
— Мне надо было его отвлечь, заставить раскрыться и понять, не заморочен ли он.
— И как, не заморочен? — без особого интереса спросила Дикарка, уже зная ответ.
— Ни вот на столечко, — Рошер поднял руку, свёл пальцы, показывая, на сколько. — Просто предатель.
Интересно, сколько ещё таких, — он старательно прислушался к шуму за дверью.
— Вряд ли слишком много, — неуверенно сказала Дикарка. — Солдаты любят нашего маршалла…
— Это да, он герой и всё такое, — согласился сампо. — Но есть ещё деньги, карьера, угрозы и шантаж… Не слишком вовремя всё произошло…
Дикарка вдруг почувствовала, как в глазах вскипают слёзы.
— Не плачь, мы победим. Обязательно, — сказал Рошер.
— Я знаю… не поэтому… Ох, какая же я дура! Ведь так и не сказала никому ничего про этот эштанов проход!
— Какой ещё?..
Дикарка рассказала, глотая слёзы и торопясь, — как будто можно было нагнать упущенное время. Рошер какое-то время удивлённо моргал, потом засмеялся и тут же перекосился от боли.
— Слышали что-нибудь про 'зелёную дорожку'? — спросил, отдышавшись.
Девочки переглянулись. Искра пожала плечами, Дикарка вытерла слёзы и вопросительно уставилась на сампо.
— …Довольно частая мера, — сказал Рошер. — В защите здания, комплекса зданий… даже города есть неочевидные прорехи. Которые враги легко обнаружат, пойдут по ним и благополучно угодят прямиком в ловушку.
Дикарка закрыла рот. Слёзы мгновенно высохли. Она помолчала, подумала.
— То есть… специально?
— Конечно. Думаешь, стратиг может быть столь неосторожен, что сам откроет двери незваным гостям? То есть, конечно, откроет, но вопрос в том, куда они попадут…
— 'Зелёная дорожка', — сказала Дикарка. — То есть за проходом на самом деле постоянно следили.
— Ну да.
— И видели нас.
— Да, скорее всего, — ответил сампо. Ладони Искры, порхающие над плечом раненого, замерли. Девочки испуганно переглянулись.
— Кажется, мы попались, — пробормотала Дикарка. Но вместе с тем она вдруг ощутила облегчение — что на самом деле никого не предала, даже случайно. И благодарность к тем, кто смотрел за 'дорожкой' — прекрасно видя подруг, они не остановили их, позволяя играть в тайны.
— Кошмар, — сказала Искра. — Я, наверное, пойду…
И стала вставать. Посмотрела на Дикарку, испуганно сжавшуюся в уголке, на бледного Рошера и снова опустилась рядом с ним на колени, притворившись, что ничего не говорила и не делала. Подруга и сампо тоже притворились.
