понравилось. С другой стороны, Тони не исключал, что все его проблемы связаны с другими женщинами, с которыми он до сих пор пытался переспать, но не с Кэрол. Возможно, с ней все пойдет по-другому, хотя…
Тут Тони глубоко вздохнул. Как это все сложно, подумал он. Что, если самым разумным для обоих было бы оставить все как есть? Разумеется, никто не назвал бы их положение идеальным, но каков он, этот идеал? И стоило ли к нему стремиться? Пожалуй, все, что он мог сделать для Кэрол в данный момент, — это помочь ей и ее команде с блеском завершить последнее дело, не афишируя при этом свое участие. Но прежде чем он уйдет в эту работу с головой, ему необходимо выяснить, как идут поиски Вэнса.
Не желая ставить Амброуза в неловкое положение перед начальством, он не стал звонить приятелю, а послал ему текстовое сообщение. Нажимая кнопку «Отправить», Тони почувствовал прилив гордости. Ему предстояло еще многому научиться, чтобы по крайней мере
Не успел Тони начать загрузку файлов, которые Стейси оставила в облаке специально для него, как раздался телефонный звонок. Это был Амброуз.
— Здорово, дружище, — пророкотал он своим низким баритоном. Тони заметил, что Амброуз, по обыкновению, не назвал его по имени; он вообще избегал имен, боясь скомпрометировать абонента — или себя.
— Спасибо, что перезвонил. — Эту формулу вежливости Тони выучил наизусть и почти довел до автоматизма. Даже ему было ясно, что, когда тебе кто-то любезно перезванивает, бурчать в трубку что-то невразумительное может позволить себе только дурно воспитанный подросток. — Есть какие-нибудь новости относительно Вэнса?
— Он по-прежнему где-то бегает, а нас взяла в осаду пресса, — ответил Амброуз. — Мы нашли такси, которое он угнал. Наш приятель бросил его на стоянке возле северной станции обслуживания на Сорок втором шоссе. К сожалению, никаких следов его самого мы пока не обнаружили. Правда, несколько человек уже работают с камерами видеонаблюдения, но на твоем месте я бы не особенно надеялся на успех. Действительно ценную информацию могут дать только камеры, установленные в помещениях самой станции, но, если он туда не заходил, нам снова придется начинать с нуля.
— Боюсь, он вряд ли допустил подобную оплошность.
Амброуз вздохнул:
— Я только сейчас начинаю понимать, насколько это умный и хитрый мерзавец. В свое время я почти не обратил внимания на его дело — в нашем захолустье тогда хватало своих проблем. У тебя есть какие- нибудь мысли?
— Я уверен, что Вэнс давно покинул ваши края. Каковы бы ни были его планы, крутиться поблизости от Окворта ему резона нет. А планы у него большие… — мрачно закончил Тони.
— Пожалуй. Нет смысла столько стараться и готовить побег, чтобы через считаные часы снова оказаться за решеткой. Тебе имя Терри Гейтс что-нибудь говорит?
— О боже!.. — Тони застонал. — Как я не подумал… Иногда мне кажется, что таких глупцов, как я, стоило бы пристреливать!
Он, впрочем, надеялся, что не накаркает беды на свою голову.
Амброуз невесело усмехнулся:
— Это значит «да»?
— Альвин, извини, мне действительно следовало сразу подумать о Терри.
Он еще говорил, а перед его мысленным взором уже встал отчетливый образ — перевитые крепкими мускулами руки, карие доверчивые глаза и открытое, честное лицо, которое озарялось улыбкой каждый раз, когда взгляд Терри падал на Вэнса. Как-то раз Тони видел, как Терри управляется в своей лавочке — он со знанием дела обсуждал с мужчинами технические подробности и шутил с женщинами, умея заставить их купить тот или иной совершенно необходимый в хозяйстве инструмент, о существовании которого они еще минуту назад даже не подозревали. В психологии обычных людей Терри разбирался достаточно хорошо, но становился слеп и глух каждый раз, когда дело касалось Вэнса.
— А почему ты спрашиваешь?
— Терри — единственный, кто регулярно навещал нашего друга в тюрьме. Если верить регистрационным записям, он приезжал в Окворт каждый месяц, не пропустил ни одного визита. Мы попросили местных ребят заглянуть к нему, и знаешь что? Терри не оказалось дома. Похоже, его вообще никто не видел с того самого дня, когда Вэнс сделал ноги. Ты не можешь мне растолковать, в чем тут перец?
Закрыв глаза, Тони положил голову на подставленную руку.
— У Терри была сестра-близнец, Филлис. Тяжелобольная. Рак, последняя стадия… В те времена Вэнс любил бывать в больницах. Считалось, что это его благотворительная работа, — многие, во всяком случае, верили в официальную версию, что он-де морально поддерживает тех, кто неизлечимо болен. Но настоящая причина куда страшнее. Ему нравилось смотреть на умирающих. Вэнс получал удовольствие, наблюдая за тем, как человек теряет силы, как утрачивает всякий контроль над собой и окружающим. Но, как и большинство родственников тех, с кем Вэнс провел их последние часы, Терри так и не поверил, что его кумир наслаждался медленным угасанием его сестры. Для него Вэнс был ангелом, который специально спустился с небес, чтобы облегчить переход Филлис в лучший мир.
Тони выпрямился и открыл глаза. Странным образом то, что он рассказывал Амброузу, придавало ему сил.
— Эта его вера была настолько глубокой и прочной, что Терри напрочь отказывался верить, будто Вэнс виновен в преступлениях, в которых его обвиняли. Одно из обвинений против него опиралось на данные трасологической экспертизы. В тайном убежище Вэнса были найдены прикрученные к верстаку тиски с отчетливо выраженным дефектом одной из губок. Обвинение в течение четырнадцати лет хранило руку жертвы, на костях которой остался характерный след от сдавливания именно такими тисками. Вывод следствия, подкрепленный, кстати, и другими вещественными доказательствами, очевиден: Вэнс и есть убийца. И тут появляется Терри Гейтс и под присягой показывает, что эти тиски он подобрал на свалке, привел в порядок и продал Вэнсу меньше пяти лет назад! Таким образом получалось, что убийцей был неизвестный, который владел тисками задолго до Вэнса. После такого заявления обвинение развалилось — не могло не развалиться. Улик, которыми мы располагали, оказалось недостаточно: теперь мы уже не могли доказать, что Вэнс является
— То есть Терри фактически дал ложные показания в его пользу?
— Трудно интерпретировать этот поступок как-то иначе, — сказал Тони.
— Он, должно быть, очень любил свою сестру.
— Вероятно, даже слишком любил. А когда она умерла, Вэнс в какой-то мере занял ее место. Терри, во всяком случае, считал, что подведет Филлис, если допустит, чтобы с Вэнсом что-нибудь случилось.
Амброуз мрачно хмыкнул:
— Я этого не понимаю. Парень убил чуть не два десятка человек, но Терри дает ложные показания в суде и спасает его от тюрьмы только потому, что когда-то он хорошо обошелся с его сестрой… Знаете, доктор, люди иногда такое отмочат, что в голове не укладывается.
— У меня тоже, Альвин. — Тони одним глотком осушил чашку остывшего эспрессо и слегка вздрогнул, почувствовав действие кофеина. — Вероятно, Гейтс до сих пор считает себя обязанным Вэнсу.
— Похоже на то.
— Тебе нужно получить постановление на обыск в доме Гейтса. Переверните там все. Если он был глазами, ушами и руками Вэнса, пока тот сидел в тюрьме, в доме должны найтись улики. Вэнс умен и осторожен, но Терри — нет. Он не мог не оставить следов. Даже если Вэнс велел ему уничтожить все, Терри наверняка что-то упустил, какую-нибудь мелочь… В общем, его дом — единственное на данный момент место, где можно найти ключик к бесследному исчезновению убийцы.
— Что ж, звучит разумно. Спасибо, — поблагодарил Амброуз и вдруг спросил: — А ты действительно думаешь, что самого Гейтса мы больше не увидим?
Все профессиональные инстинкты Тони в один голос твердили, что Терри Гейтс больше никогда не перешагнет порог собственного дома, а своим инстинктам он привык доверять.
