— Хорошо, что не больше.
— Речь идет о летнем времени. Летом ночи светлее, поэтому клиенты осторожничают. Никто не хочет, чтобы его заметили, когда он шатается по улицам, пытаясь снять проститутку.
— Вот не думала, что проституция — занятие сезонное.
— Это касается только уличных проституток. Те, кто работает в помещении, трудятся круглый год. Если бы вас интересовали девушки, которые принимают клиентов в квартирах и саунах, речь шла бы о полутора десятках фамилий, а так… Вот, записывайте: Тиффани Седжвик, Летиция Марлоу и Керри Флетчер.
— Керри Флетчер? — переспросила Пола, не в силах поверить в свою удачу. — Вы сказали — Керри Флетчер?
— Знакомое имя? — Дин прищурилась.
— Так это женщина?!
Сержант Дин удивленно посмотрела на нее:
— Конечно женщина. Вы же спрашивали о девушках-проститутках, а не о парнях. А что? Вам это имя что-то говорит?
— Да, оно уже всплывало раньше в нашем расследовании… Учитывая контекст, мы решили, что это мужчина. Керри — это же и мужское, и женское имя, так?.. — Пола нахмурилась. — Но тогда то, что мы узнали, не имеет смысла.
Дин улыбнулась:
— Вы можете все проверить сами. Керри почти каждый вечер работает в конце Кэмпион-бульвара — там, где перекресток с круговым движением.
— Вы что-нибудь о ней знаете? — Пола быстро нацарапала имя в своем блокноте, потом открыла почту и стала набирать сообщение Стейси.
— Мне известно только то, что она сама о себе рассказала. Кто знает, быть может, в чем-то она и приврала… Проститутки часто выдумывают, когда рассказывают о себе, — и плохое, и хорошее. Все зависит от того, что им необходимо в данный момент, чтобы чувствовать себя увереннее.
— И что рассказывала вам Керри? — Пола, как большинство полицейских, любила поболтать о работе, но сейчас ее интересовала только Керри Флетчер.
— Керри из местных. Так она сказала, и я почти уверена, что это правда, потому что она говорит с ярко выраженным брэдфилдским акцентом. В детстве жила на Токстет-роуд — это сразу за высотными домами в Скенби…
Пола кивнула, она знала Токстет-роуд. Как говорили местные патрульные, в этот район даже бродячие собаки не заходят поодиночке. И именно на этот район Стейси указала, когда провела поиск по базе данных регистрационных номеров автомобилей.
— Улица Отчаяния… — проговорила она.
— В точку, — подтвердила Дин. — Потом, когда ей было лет пять или шесть, семья переехала в одну из муниципальных высоток, в квартиру на шестнадцатом этаже. Переезд доконал ее мать. Керри так и не вспомнила, была ли это клаустрофобия или агорафобия, а может быть, ее мать просто боялась Эрика — так зовут главу семьи. Как бы там ни было, после переезда миссис Флетчер ни разу не переступила порог квартиры, ни разу не вышла на улицу. Она стала пленницей в собственном доме… — Дин сделала паузу, и Пола поняла, что сержант любит рассказывать свои истории и не чурается драматических эффектов. — Очень скоро Эрик Флетчер превратил жену в заложницу, — продолжала Дин. — Он начал насиловать Керри, когда ей было восемь лет. Если она отказывалась делать то, что велел отец, он вымещал зло на матери. Эрик избивал ее или запирал на балконе и держал там до тех пор, пока бедняга не начинала заговариваться от страха. А маленькая Керри любила свою мать.
Пола вздохнула. Она уже много раз слышала эту историю в разных вариантах, и все же каждый раз ей становилось не по себе. Стоило только представить, каково это — быть совершенно беспомощной и абсолютно зависимой, и у нее начинали подкашиваться ноги, а к горлу подступала тошнота. Но самым страшным было, наверное, даже не это. Ребенок, не обладая даже мизерным жизненным опытом, принимал за любовь то, что видел, — то, что происходило с ним самим. Другого он просто не знал и не мог представить, что отношения между людьми бывают совершенно иными. Наверное, даже дебильные мыльные оперы, которые Керри видела по телевизору, представлялись ей волшебной сказкой вроде Хогвартса.
— Конечно любила, — сказала Пола и вздохнула. — Почему бы нет? Но со временем она научилась ее презирать.
По лицу Дин скользнуло обиженное выражение. Казалось, она хотела сказать: кто рассказывает эту историю, ты или я?
— Так продолжалось довольно долго — фактически до тех пор, когда Керри закончила школу и стала работать на заправочной станции на Скенби-роуд. Никакой личной жизни у нее не было, Эрик об этом позаботился. — Дин проницательно взглянула на Полу. — Впрочем, как сказал бы ваш доктор Хилл, каждый человек является соучастником того, что с ним происходит.
— Вы многое знаете о Керри Флетчер, — заметила Пола.
— Я стараюсь узнать как можно больше о каждой из девочек, — сдержанно ответила Дин. — А на улицах чашка кофе и капелька сочувствия ценятся очень и очень дорого.
— Что же было дальше?
— Мать Керри умерла. Насколько я могу судить, это произошло месяца четыре тому назад. Самой Керри, впрочем, понадобилось несколько недель, чтобы понять, что она наконец свободна.
— И она сразу отправилась на панель? — удивилась Пола. — А как же ее работа на заправке?
— Когда Керри наконец прозрела, ей не просто захотелось стать свободной. Она решила отомстить отцу за все, что он с ней делал. Отныне он не мог получить ее бесплатно, к тому же теперь она заставляла других мужчин платить за то, что раньше принадлежало ему.
Пола присвистнула:
— И как отнесся к этому Эрик?
— Не очень хорошо, — сухо сказала Дин. — Он часто появлялся там, где она работала, и уговаривал ее вернуться домой, но Керри каждый раз наотрез отказывалась. Она говорила, что на улице чувствует себя в большей безопасности, чем дома. Пару раз он устраивал ей сцены прямо на улице и уже готов был применить силу, но мы его предупредили. С тех пор, насколько мне известно, Эрик ведет себя тихо. По крайней мере, нам он старается больше не попадаться.
— Значит, она сказала, что на улице чувствует себя в большей безопасности, чем с отцом, — повторила Пола задумчиво. — А вы знаете, это в точности совпадает с тем, что говорил мне Тони Хилл. Что касается путаницы с именами, Эрик, вероятно, просто использовал электронный адрес дочери… Ну да, так оно и есть!..
И она энергично забарабанила по клавишам компьютера, спеша закончить срочное сообщение для Стейси. Коротко перечислив факты, которые она узнала от Дин, Пола посоветовала коллеге искать не Керри Флетчера, а Эрика Флетчера, который, по всей вероятности, проживает на шестнадцатом этаже в одной из муниципальных высоток в Скенби.
Отправив свое послание, она заметила, что у нее есть и входящая почта. Письмо оказалось от Гриши Шаталова.
— Подождите, пожалуйста, еще немного, — попросила она Дин, открывая письмо.
«Пола, — писал патологоанатом, — мы обнаружили обломанный фрагмент ногтя, который застрял в одной из ран на последнем трупе. Ноготь, скорее всего, не принадлежит жертве — все ее ногти более или менее целы. Я почти уверен, что это ноготь убийцы. Думаю, нам удастся выделить фрагмент ДНК, достаточный для идентификации по пептидным или митохондриальным картам ДНК. Надеюсь, эта новость скрасит твой субботний вечер. Передай мои соболезнования Кэрол, если увидишь ее раньше меня. Твой Г. Ш.».
Пола знала, что бывают моменты, когда расследование, которое долго буксовало на месте, вдруг рывком сдвигается с мертвой точки. Так ведет себя ключ в заржавленном сложном замке. Сначала нехотя поднимается одна сувальда, потом другая, и вдруг все подпружиненные штифты разом выстраиваются в соответствии с профилем ключа, личинка замка поворачивается, и дверь, которая так долго не
