организовывала его рабочий день, следила за тем, чтобы в аэропорту Манчестера в штате Нью-Гемпшир всегда стоял личный самолет, готовый в любой момент подняться в воздух, — по сути дела, была его доверенным слугой. Стремительный ритм бизнеса оторвал всех троих от религии, в которой их воспитали.
И вот теперь, в свои тридцать с небольшим, баснословно богатый, Игнатий Ханнан вернулся к вере. Он вернулся к католицизму юности, однако теперь уже с одержимой сосредоточенностью. Стал, как говорили его враги, яростным католиком. Он даже решил сменить название своей компании с «Эмпедокла» на «Sedes Sapientiae».
Правление заупрямилось.
— Что оно означает? — спросили Ханнана.
— «Престол мудрости».
Бизнесмены за столом недоуменно переглянулись. Они понятия не имели, что это за выражение и уж тем более почему Ханнан хочет его использовать.
— Это один из эпитетов благословенной Богородицы, — объяснила Лора.
Какое-то время потрясенное правление молчало. Затем все заговорили разом. Когда невнятный гул наконец утих, слово получил голос разума.
— Нат, это вызовет множество проблем, — сказал Рей.
Он начал их перечислять: потеря узнаваемости бренда, затраты на кампанию по созданию нового образа, трудности, связанные с изменением всего — от логотипа до фирменных бланков. Задолго до того как Рей закончил, Ханнан поднял руку.
— Ну хорошо, хорошо.
Он отказался от мысли о смене названия, остановившись на решении возвести перед административным зданием копию грота в Лурде.[9]
Как-то Рей сказал, что Нат стал евнухом ради царства мамоны; его аскетический, стремительный образ жизни ведет его от одного финансового триумфа к другому. Кажется, он даже не подозревает, что в мире есть такая штука, как женщины.
— Профессиональный риск, — заметила Лора.
— Ох, не знаю, — отозвался Рей.
К этому времени их любовной связи было уже два года.
Как-то раз они с Реем наслаждались редкими мгновениями отдыха, отправившись в Вермонт посмотреть на осенние листья. Свернув поужинать в маленькую придорожную гостиницу, они решили остаться там на ночь. Рей взял ключи, и только когда они поднялись наверх, до Лоры дошло, что он снял только один номер.
— Ты ничего не имеешь против?
Они застыли у дверей, и внезапно Лора почувствовала неизбежность предстоящего. Они словно хотели доказать самим себе, что в отличие от Ханнана состоят из плоти и крови. Оба прекрасно сознавали, почему этого не должно было случиться, но правила и запреты казались какими-то выцветшими и далекими, мертвыми, словно осенние листья. Лора взяла ключ и щелкнула замком — они вошли в номер.
Так все завязалось. Быть может, в самом начале Лора видела в происходящем прелюдию к замужеству, однако они могли рассчитывать лишь на урывки счастья. Отчасти скрашивало ситуацию то, что оба страдали, постоянно извинялись друг перед другом, и им становилось чуть легче от сознания, что их не устраивает такое положение дел. Но главное, ни Лора, ни Рей не задумывались всерьез о природе своих отношений. Время, проведенное вместе, было оазисом спокойствия.
Веселая искорка в глазах Рея ясно дала понять, что он в отличие от Ханнана не аскет.
— Нет времени. Других забот хватает, так что я даже думать не могу об этом, — продолжала Лора. — Знаешь, иногда мне кажется, что мы оба состоим в браке с Натом.
— Эй, за кого ты меня принимаешь?
— Ты прекрасно понял, что я имела в виду.
Рей понял, что Лора имела в виду. Оба они, готовые по первому зову выполнять любые требования Игнатия Ханнана, были примечаниями к его жизни. За такую привилегию им платили астрономические жалованья. Да, именно привилегию. Успех Ната словно предопределяла судьба, и приливная волна текущих к нему денег поднимала все суденышки, а уж их лодки — выше остальных. Сам Нат, казалось, даже не подозревал об отношениях подчиненных.
— Ты будишь во мне чувство вины, — как-то признался он Лоре.
— Это удел женщин.
— Нет, я серьезно. Такая жизнь не для женщины.
Следующий разговор состоялся вскоре после того, как Ханнан вернулся к религии отцов и решил, что представительницы прекрасного пола не должны строить карьеру в бизнесе.
— Почитай «Что стряслось с миром?» Честертона, — посоветовал он.
— И что же?
— Прочитай книгу.
— Ты меня выгоняешь?
Похоже, Ханнан искренне удивился.
— Да я без тебя жить не смогу.
— Не сомневаюсь, ты говоришь это всем девушкам, без которых не можешь жить.
Казалось, ему требовалось обработать шутку, чтобы понять ее смысл.
— Ты — исключение из правила.
Выйдя из тени галереи у книжного магазина «Либрерия анкора», Лора быстро пересекла улицу. Жара стояла беспощадная, а площадь перекрывал лабиринт деревянных барьеров, предназначенных направлять потоки пилигримов. Лора подняла взгляд на балкон, с которого его святейшество каждое воскресенье в полдень читал молитву «Ангел Господень». Далекая фигура в белом олицетворяла моральные ценности, которыми пренебрегала сама Лора.
Поспешив в тень колоннады Бернини, она, чтобы пройти к храму, обогнула площадь широким полукругом, образованным громадными мраморными столбами. Джон был рукоположен в соборе Святого Петра три года назад, и Лора с родителями по этому случаю приезжали в Рим. Отец увидел сына священником и, словно выполнив свое предназначение в жизни, умер через месяц в Штатах. После похорон мать стала быстро угасать, и ее поместили в дом престарелых в пригороде Бостона. Все расходы взял на себя Нат.
— Считай это дополнительной льготой.
Лора едва не расцеловала босса. Джон настоял бы на том, чтобы разделить с ней расходы, а он не мог себе этого позволить. В Ватикане он зарабатывал сущие гроши. У него были еда и крыша над головой, но и только. Лора передала Игнатию от Джона слова благодарности.
— Попроси его отслужить за меня мессу.
Нату было приятно сознавать, что родственник Лоры священник. Что ж, она и сама радовалась этому, будто своеобразной страховке. Именно тогда Лора шепнула Нату, что брат сможет помочь с его новым грандиозным проектом. Нат согласился и послал ее в Рим. Лора удивилась и возликовала, когда Рей сообщил, что будет ее сопровождать.
— Ты все рассказал Нату?
— Он сам настоял. — Рей потер переносицу. — Я только намекнул, что хочу получить полное отпущение грехов.
— Ты просто ужасен.
— Можешь не сомневаться.
Воспитанная в католической вере, Лора давным-давно почувствовала, как узы религии ослабли, а затем и вовсе растворились в повседневной жизни. Она не так далеко отошла от веры, как, судя по всему, отошел Рей. И все же возможность провести с ним несколько дней в Риме привела ее в восторг.
С раскаянием за очередное грехопадение придется подождать.
Она не собиралась смущать брата известием об отношениях с Реем, вот почему отправилась на
