Кай открыл глаза и увидел лишь тьму. Он похолодел и почувствовал, что начинает задыхаться от захлестнувшей его клаустрофобии. Он выдернул свои руки из пальцев Роксанны и начал сдирать повязку, обёрнутую вокруг его головы. Он рвал её с исступлением, пригоршнями выдёргивая грубую ткань и липкие марлевые тампоны. До него доносились пронзительные стенания приближающегося Отсутствующего Ангела.
Слетели последние бинты, и Кай обнаружил, что смотрит в переливчатые глаза Роксанны. У них был чудеснейший оттенок, янтарный с золотыми крапинками, и астропат спросил себя, как же он не замечал этого раньше. Мгновение спустя он понял ответ.
Какой бы дорогостоящей и прецизионной ни была его аугметика, не стоило и надеяться, что она сможет воссоздать чудо человеческого глаза. Он увидел потрясённое выражение на лице Роксанны и прикоснулся к своему лицу. Там, откуда Асубха вырвал его глаза из стекла и стали, и где раньше была отёкшая, покрытая кровоподтёками плоть, пальцы нащупали нежную кожу и мягкую податливость органических тканей.
– Кай, – выдохнула Роксанна. – Твои глаза...
Он поднял взгляд, осматривая интерьеры Храма глазами, которые унаследовал от матери и отца. И хотя они и были, мягко говоря, несовершенными органами, он наслаждался этим даром, не волнуясь о том, насколько недолговечным он может быть. И неважно, что первым, что предстало перед его глазами после долгих лет слепоты, было разрушенное здание, ставшее полем боя. То, что он вообще видел, было чудом само по себе.
Повсюду беспорядочно валялись тела: мужчины и женщины, солдаты и штатские. Посреди этого побоища обнаружились Максим Головко и Ясу Нагасена. Их лица искажал ужас, вызванный омерзительным зрелищем Отсутствующего Ангела, упивающегося энергиями мертвецов. Кай оторвал взгляд от этого губительного существа и начал наблюдать за последней схваткой своего бывшего защитника и своего пленителя.
Атхарва и пария сошлись в поединке под сенью безликой статуи, первый – сверх-человек, генетически усовершенствованный для того, чтобы стать самым высококлассным воином Империума, второй – истребитель тех, к чьей породе принадлежал первый. Пария двигался, как акробат, каждое его движение было взвешенным и выверенным. Он выглядел тонким и хрупким на фоне габаритов Астартес, но сражался с уверенностью, рождённой его уникальным даром сбивать псайкеров с толку и вставлять им палки в колёса.
Он ещё не понял того, что Кай успел узнать о воине Тысячи Сынов.
Атхарва пошатнулся, как будто в мучениях, и пария прыгнул к нему, чтобы добить. Из рукава его комбинезона выскочил длинный силовой клинок.
Атхарва тут же выпрямился и поймал его в воздухе.
Хоть пария и был шлеме, Кай всё равно почувствовал, как он потрясён.
– Когда-то я мог видеть, но теперь я слепец, – произнёс Атхарва. В его голосе звучали злость и ужасающая тоска. Кай очень хорошо осознавал, какую огромную жертву принёс Атхарва, чтобы сразиться с убийцей из Клана, и сомневался, что кто-то другой сможет по-настоящему оценить, от чего ему пришлось отказаться. Пария бился в хватке воина Тысячи Сынов, но её мощь была столь чудовищной, что из неё не было спасения. Он ударил вниз силовым клинком, пронзая им грудь Атхарвы, и воин захрипел от боли, когда тот рассёк его сердце.
Атхарва отшвырнул воина Клана, и тот врезался в стену Храма под аккомпанемент скрежещущего хруста ломающихся костей. Когда пария обрушился на пол, его тело выглядело перекрученной массой конечностей, согнутых под немыслимыми для живого существа углами.
Атхарва вырвал клинок из своего туловища и уставился во тьму под капюшоном Отсутствующего Ангела
– Только ты и я, – сказал он, и призрачная фигура пошла на снижение.
Кай знал, что Атхарве нечего противопоставить этому жуткому призраку, и тем не менее воин Тысячи Сынов решительно встал между Отсутствующим Ангелом и смертными за своей спиной. Тварь раскинула руки, но прежде чем она успела заключить Атхарву в свои чудовищные объятия, из неё вырвался пронзительный визг боли. Её тело в изорванных одеждах начало растворяться в воздухе, истекая лоскутами, напоминающими выбросы энергии с поверхности звезды. Она запрокинула назад свою голову и испустила вой, полный непереносимой муки.
Тварь развоплощалась прямо на глазах Кая, её очертания дрожали и расплывались по ходу того, как её вытесняло обратно в те сферы, из которых она явилась. Астропат не мог понять причину исчезновения ангела, пока не бросил взгляд на входные двери и не увидел группу гибких фигурок в броне из золота и серебра, которые врывались в Храм.
На них были шлемы, скрывающие нижнюю половину лиц, а с макушек их обритых черепов свисали хохолки белоснежных волос. На их плечи были накинуты белые шкуры пятнистого окраса, там же располагались ножны с с мечами, у которых были длинные клинки и широкие крестовины.
Они в молчании продвигались вглубь Храма, выставив перед собой оружие с хрустальными клинками на длинных древках. Судя по их пластичным движениям, все они были женщинами. Они образовывали идеальный полукруг с Отсутствующим Ангелом в его центре, словно охотники, теснящие опасного зверя обратно в его берлогу.
Тварь вопила без передышки, но, лишённая энергии, она была не более чем клочком грязно-жёлтого света. Но вот у неё отняли последние поддерживающие её запасы, и исчез даже он, а её пронзительным стенаниям пришёл конец.
– Сёстры Безмолвия, – сказала Роксанна.
Кай знал, кем были эти женщины, но всё его внимание приковал исполин в золотых доспехах, который вошёл в Храм следом за ними.
– Лорд Дорн, – произнёс Атхарва.
XXV
Единственная Победа / Моя Последняя Охота / Наследие
То был последний дар, что получил Кай, – увидеть примарха своими собственными глазами. Астропату потребовалось всё его самообладание, чтобы не упасть на колени перед сюзереном и повелителем Имперских Кулаков. Лорд Дорн целеустремлённо прошагал по нефу Храма, в котором после исхода Отсутствующего Ангела воцарилась тишина. Примарх, одетый в свои боевые доспехи из шлифованного червонного золота, главенствовал в окружающем пространстве, притягивая к себе все взгляды, как живое воплощение гравитационного поля.
– Труби отбой, Атхарва из Легиона Тысячи Сынов, – произнёс Дорн. Его голос был суровым и непреклонным, как скала. – Всё кончено.
– Да ничего ещё не кончено, Рогал Дорн, – ответил Атхарва. – Кому, как не тебе, это знать.
Сёстры в золотой броне, которые сопровождали Дорна, дёрнулись, когда Атхарва назвал примарха по имени, но, конечно же, не произнесли ни слова. В Храм вошла ещё одна группа людей. Это были латники, облачённые в чёрные кольцевые сегменты брони, и с аметистовым гербом на левой стороне груди. Во главе отряда вышагивала прекрасная женщина, чьё лицо Кай в последний раз видел, будучи пленником в тюрьме под горами. Там она была иллюзией, но что касалось этой Элианы Септмии Вердучины Кастана, то у Кая не было ни капли сомнений в её подлинности.
Завидев представительницу своей семьи, Роксанна испустила едва слышный вздох. Её голова стремительно развернулась к маленькому мальчику, жавшемуся к дородной женщине, которая съёжилась под прикрытием статуи вместе с ними. Роксанна присела рядом с ним и разжала его крепко сжатый кулачок,
