— А где Алан? — спрашиваю.
Из передней части салона доносится рычание:
— Я тут.
Все, больше ничего.
Я смотрю на Келли, вопросительно подняв брови. Она пожимает плечами:
— Что-то его грызет. Он уже на аэродроме выглядел довольно раздраженным. — Она смотрит на Алана и качает головой: — Я бы пока его не трогала, лапонька.
Я смотрю туда, где прячется Алан. Мне хочется что-нибудь сделать для него. Но Келли права, лучше его сейчас не трогать. Кроме того, нужно, чтобы меня поскорее ввели в курс дела.
— Рассказывай. Что мы имеем?
С этими словами я поворачиваюсь к Джеймсу. Он смотрит на меня, и я вижу в его глазах враждебность. От него так и пышет неодобрением.
— Тебе здесь не место, — говорит он.
Я складываю руки на груди и смотрю на него:
— Верно, но тем не менее я здесь.
— Это нарушение правил. В этом расследовании ты будешь помехой. У тебя наверняка еще нет разрешения психиатра, правильно?
Келли молчит, и я благодарна ей за это. С Джеймсом я должна разобраться сама.
— Заместитель директора Джонс дал мне разрешение на работу. — Я хмурюсь. — Господи, Джеймс, Энни Кинг была моей подругой.
Он тычет в меня пальцем:
— Тем более ты не должна быть здесь. Ты лично заинтересована в расследовании и можешь все напортить к чертям собачьим.
Мне неудобно, что чужак присутствует при этой сцене. Наверное, он возмущен тем, как Джеймс говорит со мной. А у меня уже выработался своеобразный иммунитет. Я говорю себе: «Это Джеймс. Он такой и другим не будет». Самовнушение помогает. Я чувствую, как во мне просыпается холодность, которой я всегда пользовалась при контакте с Джеймсом, чтобы призвать его к порядку. Я холодно смотрю на смутьяна:
— Я здесь. И не уйду. Тем более что некуда. Смирись и сообщи мне все подробности дела. Кончай выпендриваться.
Он молча изучает меня, затем устраивается поудобнее в кресле и еще раз неодобрительно качает головой. Но я уже знаю: он сдался.
— Ладно. — Теперь я вижу, как он сосредотачивается. Перед ним не лежит досье, но его компьютерный мозг и не нуждается в подсказке. — Тело нашли вчера. Похоже, убили ее три дня назад.
Я вздрагиваю.
— Три дня?
— Да. Копы в Сан-Франциско получили письмо по электронной почте. С приложением. Ее фотографиями. Они поехали, чтобы проверить, и нашли труп и ребенка.
Сердце дико колотится, к горлу поднимается желудочный сок. Кажется, меня сейчас стошнит.
— Ты хочешь сказать, что Бонни три дня находилась рядом с мертвой матерью? — Я произношу эти слова слишком громко. Не кричу, но около того.
Джеймс спокойно смотрит на меня и продолжает излагать факты:
— Хуже. Убийца привязал ее к трупу матери.
Я сглатываю тошноту, ощущение омерзительное. Прижимаю ладонь ко лбу.
— Где сейчас Бонни?
— В местной больнице, под охраной. Она в кататонии. Не сказала ни слова с того момента, как ее нашли.
Молчание. Вмешивается Келли:
— Это еще не все, лапонька. Нам надо тебе кое-что рассказать, прежде чем мы приземлимся. Иначе ты можешь попасть впросак.
Я с ужасом жду дальнейшего. Я страшусь его так же, как сна по вечерам. Беру себя в руки, приказываю: «Не трястись». Надеюсь, что никто не замечает моего состояния.
— Валяй. Выкладывай все.
— Хорошо. Во-первых, она оставила свою дочь тебе, Смоуки. Убийца нашел ее завещание и положил на тело, с расчетом что мы его найдем. Ты назначена опекуншей. Во-вторых, твоя подруга имела сексуальный веб-сайт в Интернете и лично там выступала. В-третьих, убийца оставил письмо для тебя.
У меня отвисает челюсть. Такое состояние, будто меня крепко стукнули. Как будто вместо того, чтобы говорить, Келли взяла клюшку для гольфа и врезала мне от души. Голова кружится. Несмотря на шок, я отмечаю в себе очень эгоистичное чувство, за которое, хотя мне и стыдно, я упрямо цепляюсь. Я думаю о том, как выгляжу в глазах своей команды. Боюсь потерять лицо в их присутствии, особенно перед Джеймсом.
С неимоверным усилием я выхожу из шока. Мой голос звучит на удивление буднично.
— Давайте разберемся по порядку. Что касается первого пункта, все ясно. Теперь второй пункт. Ты хочешь сказать, что Энн была чем-то вроде компьютерной проститутки?
Раздается незнакомый голос:
— Нет, мэм, это не совсем так.
Заговорил парнишка из отдела компьютерных преступлений. Мистер Левая Сережка. Я поворачиваюсь к нему:
— Как тебя зовут?
— Лео. Лео Карнес. Меня к вам прикомандировали из-за послания по электронной почте. И еще из-за того, чем ваша подруга зарабатывала на жизнь.
Я внимательно оглядываю его. Он смотрит на меня не мигая. Симпатичный юноша, лет ему двадцать четыре или двадцать пять. Темные волосы, спокойные глаза.
— А чем она зарабатывала на жизнь? Ты сказал, что я выразилась неточно.
Лео передвигается на несколько рядов ближе к нам. Его пригласили в тесный круг, и он воспользовался случаем стать своим среди чужих. Тяжело быть отщепенцем.
— Тут длинная история.
— У нас есть время. Начинай.
Он кивает, в глазах появляется блеск. Парнишка волнуется. Компьютерные технологии — его страсть.
— Чтобы понять специфику деятельности вашей подруги, следует знать, что порнография в Интернете — субкультура, отличная от порнографии в реальной жизни.
Он усаживается поудобнее и слегка расслабляется, готовясь к лекции по предмету, о котором он знает все. Наступает миг его триумфа. Между тем я с удовольствием позволяю ему этим моментом насладиться. Тем временем я привожу в порядок свои мысли и успокаиваю желудок. Есть время подумать о маленькой Бонни, которой пришлось три дня смотреть на мертвую мать.
— Продолжай.
— Начиная с 1978 года появилось нечто под названием «Системы бюллетеней». Полное название — «Компьютеризированные системы бюллетеней». То были первые негосударственные сети, доступные для публики. Если у вас есть компьютер и модем, вы можете публиковать послания, обмениваться файлами и так далее. Разумеется, в то время все пользователи были учеными или специалистами высокого класса. Я упоминаю об этом потому, что эти системы позволили размещать в Интернете порнографические картинки. Вы могли обмениваться ими, продавать и все такое. И здесь уже нам приходится сталкиваться не просто с Диким Западом, здесь открывается совершенно неведомая страна. Никакого контроля. Что очень важно для пользователей порнографией, так как…
Его перебивает Джеймс:
— Это было бесплатно и конфиденциально.
Лео ухмыляется и кивает:
— Точно! Вам не нужно было тайком проскальзывать в какой-нибудь магазин, торгующий
