— Они прислали тебе послание по электронной почте. Похоже, им очень понравилась твоя фигура.
Я не нашла что ответить. И от стыда начала заводиться.
— Думается, тебе больше не следует этого делать, Смоуки. Не важно, что нет лица, все равно это неумно. Более того, пошло. Если кто-нибудь узнает, ты вылетишь из Бюро в мгновение ока.
Я посмотрела на него, лицо пылало. Я кивнула:
— Да, ты прав, не буду. Но…
Он поднял брови. Этот мимический жест всегда казался мне чертовски сексуальным.
— Но?..
— Давай трахнемся.
Я начала срывать с себя одежду, он тоже, и все закончилось дружным воем на луну. Последнее, что он сказал в ту ночь перед сном, показалось мне настолько забавным, настолько в его стиле, что теперь, вспоминая об этом, я чувствую, как нож вонзается в сердце. Он ухмыльнулся с полузакрытыми глазами.
— Что? — спросила я.
— Не так, как папочка ФБР велел, верно?
Я захихикала, он рассмеялся, и мы снова занялись любовью и заснули, прижавшись друг к другу.
Я не сужу строго безобидные шалости взрослых, какими бы ни были установки ФБР на сей счет. Я знаю, как порой заканчивается жизнь. Трудно возмущаться тем, что кто-то демонстрирует свои сиськи. Но это далеко не то, что держать веб-сайт и брать с людей деньги за просмотр твоих шалостей. Не знаю, что заставило Энни заниматься стриптизом — деньги или удовольствие, ее вдохновляли оба фактора. Она всегда была без руля и ветрил, Икарус женского пола, летающая слишком близко к солнцу.
Я встряхиваюсь, чтобы отогнать воспоминания. На мгновение мне кажется, что я потеряла ощущение времени, что я стала похожа на контуженную, замолкающую на полуслове и устремляющую взгляд в пространство. Я замечаю, что Джеймс пристально смотрит на меня. Я вдруг воображаю, что ему известно о моей шалости, и чувствую приступ паранойи. Господи, если это так, я завтра покончу с собой.
— Спасибо, Лео. Нам понадобится кто-то для работы с компьютером. Надеюсь, ты подойдешь.
— А то! — ухмыляется он.
— Давайте теперь поговорим о записке.
Келли лезет в сумку, достает папку и вынимает из нее компьютерную распечатку. Протягивает мне.
— Читал? — спрашиваю я Джеймса.
— Да. — Он колеблется. — Довольно… любопытно.
Я киваю и встречаюсь с ним взглядом. Смазка и шарикоподшипник. Это нас связывает. Ему интересно мое мнение, и не важно, что он чувствует и думает.
Я сосредоточиваюсь на тексте записки. Мне нужно проникнуть в мозг убийцы. Не сомневаюсь, что он хорошенько подумал, прежде чем взялся за символическое перо.
Специальному агенту Смоуки Д. Барретт.
Я мог бы сделать пометку «конфиденциально», но я знаю, с каким пренебрежением в ФБР относятся к конфиденциальности, если речь идет о погоне за преступником. Все двери настежь, все шторы раздвинуты, все тени изгнаны.
Прежде всего я приношу извинение за тот большой промежуток времени, который прошел между убийством вашей подруги и извещением полиции о ее смерти. Я не виноват. Мне необходимо было кое-что сделать. Я хочу быть с вами честным, агент Барретт, и я буду честным сейчас. Хотя главным была потребность во времени, я должен признать, что мысль о маленькой Бонни, глядящей целых три дня в мертвые глаза матери, вдыхающей вонь от ее разложения, странным образом возбуждала меня.
Как вы думаете, она когда-нибудь оправится от этого потрясения? Или будет помнить о нем до смерти? Кстати, о смерти. Как по-вашему, она избавится от мертвых глаз матери с помощью острого лезвия или снотворных таблеток? Время, конечно, покажет, но думать об этом завлекательно.
Еще одно честное признание: ребенка я не касался. Я наслаждаюсь физическими страданиями людей, тут я обычный серийный убийца. И теоретически я не имею ничего против сексуального насилия, но оно мне не нравится. Девочка осталась нетронутой, во всяком случае, телесно. Мне доставило большее удовольствие насилие над ее рассудком.
Поскольку вы из тех людей, которые не могут отвернуться от смерти, я расскажу вам о том, как погибла ваша подруга Энни Кинг. Она умирала долго. И очень болезненно. Она умоляла не убивать ее. Меня это позабавило и возбудило. На каком пункте моей характеристики вы поставите галочку, агент Барретт?
Давайте я вам помогу.
Я не был жертвой сексуального или физического насилия в детстве. Я не мочился в постель и не мучил маленьких животных. Я нечто куда более чистое. Я Наследник. Я по крови происхожу от самого Первого.
По сути, для этого я и родился. Вы готовы услышать следующее признание? Вы скептически улыбаетесь, агент Барретт, тем не менее это так: я прямой потомок Джека Потрошителя.
Ну вот. Я это сказал. Вне сомнения, вы качаете головой, когда читаете мое признание. Вы относите меня к разряду психов, считаете меня одним из тех невезучих придурков, которые слышат голоса и получают распоряжения от Господа Бога.
Вы очень скоро поймете, что это неправильная точка зрения. Пока же остановимся на следующем: ваша подруга Энни Кинг была шлюхой. Современной шлюхой на информационной супертрассе. Она заслужила, чтобы умереть, захлебываясь криком. Шлюхи — злокачественная опухоль на лице нашего мира. Она не была исключением.
Она стала первой. Но она не будет последней.
Я иду по стопам своего предка. Как и его, меня никогда не поймают, и, как он, я войду в историю. Сыграете ли вы роль инспектора Абберлайна?
Я надеюсь, я искренне надеюсь.
Давайте начнем погоню следующим образом: будьте в своем офисе 20-го. Вам доставят пакет, его содержимое подтвердит мои заявления. Хотя я понимаю, что вы мне не поверите, я даю вам слово, что в этой посылке не будет никакой отравы или бомбы.
Идите и навестите малышку Бонни. Возможно, вы будете будить друг друга криками по ночам. Ведь вы же теперь ее мамочка.
И запомните: нет никаких голосов, никаких приказов от Господа Бога. Все, что мне приходится слышать, — это биение моего собственного сердца.
Я заканчиваю читать и некоторое время молчу.
— Ничего себе письмо, — наконец говорю я.
— Еще один псих, — презрительно замечает Келли.
Я закусываю губу.
— Не думаю. Полагаю, тут нечто большее. — Я трясу головой и бросаю взгляд на Джеймса. — Поговорим об этом позже. Мне нужно как следует подумать.
Он кивает:
— Да, я бы тоже хотел взглянуть на место преступления, прежде чем делать выводы.
Прежняя согласованность мыслей. Мне тоже требуется побывать там, где это произошло. Постоять на том месте, где он убивал. Почувствовать его запах.
— Кстати, — говорю я, — кто занимается этим делом в полицейском управлении Сан-Франциско?
— Твоя давняя подруга, Дженнифер Чанг, — рокочет Алан с переднего сиденья, удивив меня. —
