– Как же, – проворчал Вадим. – Он вырядился: нацепил на себя килограмм золота, а пах так, что меня чуть не стошнило. Он, видите ли, дома сидит, там его красоту никто не видит, кроме мамочки, так он решил, всем показаться.
– Ну, не переживай, – лицемерно ласкалась Марина. – Ведь он тебя не обманул, как ты думаешь? Это действительно мои документы?
– Он-то не обманул, – проворчал, успокаиваясь, Вадим. – Не посмеет. Я боюсь, чтобы его не засекли. А впрочем, уже ничего не поделаешь. Кто его видел, тот видел… Боже, что он за идиот…
Вадим махнул рукой.
– А что, нельзя остановить следствие?.. – робко спросила она.
– С какой стати… – Вадим безнадежно развел руками. – Он все равно попадется, сейчас или потом. Я уже вижу, к чему дело идет. Такая неосторожность. И ведь ничего не вобьешь в его глупую башку! Одна мать может ему что-то внушить, но она тоже себе на уме. Ей не понравится, что он слушает кого-то, кроме нее. Я давно замечаю, что она роет под меня. Если сын выйдет у нее из-под контроля, он станет ее врагом.
– Что же это за мать… – прошептала Марина.
– О, от нее можно ждать всего, – раздраженно сказал Вадим. – Если ей придется пожертвовать сыном ради своей безопасности, она это сделает. А она, к слову, считает, что я для нее представляю опасность. Змеиное гнездо – это прекрасное семейство! Раньше еще было ничего, а как жареным запахло – показала зубы. Это ведь она велела сохранить твои документы. Ох, боюсь, кончится наша дружба после того, как она узнает, что он их сжег. Этого она не простит ни мне, ни ему…
– Значит, она может выдать меня? – спросила Марина.
– С нее станется. Хотя она, конечно, постарается не повредить при этом себе. А как она умудрится это сделать, если ее сыночек тесно связан с тобой? – Вадим усмехнулся. – Только на это я и надеюсь…
«А, так ты не дорожишь Делоном, – подумала Марина. – Бедняга, мне его даже жалко… Между двух огней… Ясно, ты с радостью избавился бы от него, но с условием, чтобы это тебя не коснулось. Ах, милый ты мой! Знал бы ты, какую невесту сосватал тебе Делон! Ты бы придушил его, даже если бы вы были не в кафе, а на Красной площади!»
– Ладно, – сказал наконец Вадим. – Утро вечера мудренее. Есть будешь? Что сделать на ужин?
«Если он захочет манной каши, я выпрыгну в окошко», – подумала она. А вслух сказала:
– Что хочешь, дорогой!
Вадим вышел на кухню, и она некоторое время прислушивалась затаив дыхание. Однако там не раздавалось ни криков, ни выстрелов, из чего она заключила, что сегодня не тот единственный день в году, когда Вадимом овладевает преступная страсть к манной каше. Она с облегчением вздохнула.
Горничная дала Свете полный отчет о своем визите к Марине.
– А хочет она пятьдесят тысяч долларов, – заключила она.
– Значит, согласна… – Света прошлась по комнате. – Не запудрил он ей мозги.
– Какое запудрил! Она его боится как огня!
– Все ведут себя умнее меня! – Света пнула подвернувшийся стул. – Одна я, дурища, влюбилась.
– Неужто ты до сих пор?..
– Да нет, уже все. – Света задумалась, глядя на горничную. – Ну, а ты чего бы хотела?
– Да не знаю… – нерешительно сказала горничная. – Боюсь я… Мишу этого твоего…
– Ну, во-первых, он, к сожалению, не мой, – заметила Света. – К сожалению – потому что я предпочитала бы лучше его знать, прежде чем вступать с ним в такое дело. А во-вторых… Ты-то чего боишься? Сколько служила у Вадима и не боялась? Только потому, что он вежливый? Говори, сколько тебе надо?
– Не знаю.
– Эх! – махнула рукой Света. – Я тогда знаю. Сколько твоему сыну на квартиру не хватает? Знаю ведь, ты ему все свои гроши тащишь. Ну, сколько уже собрали?
– Да сколько… Всего-то пять тысяч… Его зарплата да невестки… А живем только на мои деньги… Правду сказать, сил уже нет. Все в одной конурке…
– Ну вот! – упрекнула ее Света. – А поёшь – ничего не надо! Пять тысяч. Значит, еще двадцать пять… – Она засмеялась. – Не робей, когда еще такая возможность подвернется.
– Ну тебя, – вздохнула горничная. – Не верится мне что-то… А только если он и впрямь такое для меня сделает, этот Миша… Я ему ручки поцелую!
– Я тебе поцелую! – погрозила ей Света. – Значит, тебе двадцать пять… Ей пятьдесят и документы… Обустроится она с пятьюдесятью тысячами? Как думаешь? У нее ведь ничего не осталось…
– Она больше боится просить, – призналась горничная.
– Ах, боится?! – подняла бровь Света. – Ну тогда я попрошу. Значит, ей… Скажем, шестьдесят. А? Ты как думаешь?
– Светка, не наглей!
– Ну-ну… Скромность не украшает. Это же мы даже еще цены на Вадимову квартиру не набрали. Значит, уже восемьдесят пять… Ладно.
– А себе-то сколько попросишь? – спросила горничная, испуганная этой цифрой.
– Пусть даст на бедность тридцать пять… Куплю себе хату, корову.
– Корову?!
– Машину, боже мой… А хата у меня есть. Помнишь, где я раньше жила? Мать теперь ее сдает. Вот туда и вернусь. А матери деньгами компенсирую.
– Слушай, матери-то скажи, что ты не в Италии! – взмолилась горничная.
– Да оставь ты меня! Если бы ей сказали, что я умерла, тогда другое дело. А так… Нечего раньше времени высовываться. Пусть думает, что я отдыхаю… Ладно. Всего, выходит, сто двадцать. А что, сумма симпатичная.
– Не даст он!
– Фирма солидная, даст! – заверила Света. – А не даст – значит, нагнал он мне все про себя. Если правду сказал – найдет деньги… На этом все…
Горничная собрала сумку.
– Я тебе пива купила, – примирительно сказала она. – Все лучше, чем водку глушить. А ты уже посвежее выглядишь!
– Давай. – Света откупорила бутылку и жадно отхлебнула. – Ключи мне оставь. Меня уже от этих ножниц мутит.
Горничная нерешительно протянула ключи.
– Не уходить бы мне, – вздохнула она. – Еще прирежет он тебя.
– Ну зачем ему меня резать, скажи на милость? – удивилась Света. – Мы же с ним друзья.
– А если рассердится, денег не даст?
– Тогда я тоже рассержусь, и получит он фигу с маком, – отрапортовала Света. – А теперь иди и спи спокойно. Будет твоему сыну квартира!
Горничная ушла. Света не стала запирать дверь, только прикрыла ее. Сама уселась на диване, скрестив ноги, и стала поджидать Михаила, попивая пиво из бутылки. Он явился в семь.
– По вам можно часы проверять, – приветствовала его Света. – Проходите! Я собралась с мыслями и окончательно обнаглела. Присядьте лучше, а то упадете. Нам надо на всех сто двадцать тысяч долларов. Плюс документы Марине. Причем хорошие. Одолжить вам бутылку, чтобы вы грохнули меня по голове?
– Не надо, – отказался Михаил. – Мы согласны.
– А не накладно? – сощурилась Света. – Все-таки Вадим вам больше на ноги не наступает… Зачем тратить деньги на его убийство?
– Если такой номер, какой отколол он, будет сходить с рук, – заметил на это Михаил, – работать станет невозможно. Это дело принципа – наказать его. И это будет иметь воспитательный пример.
– Для юношества? – подхватила Света. – Согласна. Он должен быть наказан. А деньги вам придется выложить из своего кармана?
– Для этого найдется другой способ, – успокоил ее Михаил. – Хотя и в моем кармане полегчает.
– Какой же способ? – поинтересовалась Света.
