Ханс Блумберг, архивариус «Норландстиднинген», поднял глаза, и взгляды их встретились.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Анника.
— Я здесь живу, — ответил Ханс и радостно улыбнулся. — На Торсвэген.
С этими словами он ткнул пальцем через плечо в направлении жилого квартала с домами сороковых годов.
— Правда? — спросила Анника.
Автобус уехал, она сделала шаг вперед и заглянула Хансу в глаза, и в тот же миг в ее мозгу что-то щелкнуло: она вспомнила, где видела раньше изображение желтого дракона, и даже вспомнила, где именно оно висело. Тогда она подумала, что это детский рисунок — желтый динозавр, и находился он на доске объявлений в архиве «Норландстиднинген». Анника машинально отступила на пару шагов.
— Могу задать, собственно, тот же вопрос: что ты здесь делаешь? — сказал Ханс Блумберг.
Автобус исчез за гребнем холма. Мужчина подошел к Аннике вплотную, держа руки в карманах. Он стоял совсем близко, и в лунном свете глаза его казались совершенно прозрачными.
Анника нервно рассмеялась.
— Я здесь на работе, но, кажется, заблудилась, — сказала она. — Не скажешь, где находится Ференингсгатан?
— Ты стоишь на ней, — ответил архивариус. — У вас в Стокгольме все страдают топографической тупостью?
— Такой уж я родилась, — сказала она, не зная, что говорить дальше.
— С кем ты должна встретиться?
Анника пожала плечами.
— Я уже безнадежно опоздала, — сказала она.
— Но тогда тебе надо пойти погреться, — заявил он. — Позволь предложить тебе чашку чаю.
Она принялась лихорадочно искать предлог, чтобы отказаться, но Блумбергу не было никакого дела до ее колебаний. Он уверенно взял ее под руку и зашагал.
— Я живу в маленькой двушке в нижней части городка. Там не слишком роскошно, но что остается делать старику, если он уже не вписывается в общество потребления?
Она попыталась осторожно высвободить руку, но с равным успехом могла бы вырваться из слесарных тисков.
— Не так уж часто такому парню, как я, удается заполучить такую гостью, да еще из столицы.
Он приветливо улыбнулся, и она постаралась не отвечать на его улыбку.
— Интересно, кто ты? — поинтересовалась она. — Пантера, Тигр или Лев?
Он откровенно посмотрел на нее и не стал притворяться, что не понял вопроса, только крепче прижал Аннику к себе. Дома исчезли у них за спиной, они приблизились к щиту с запрещением движения транспорта. Анника повернула голову влево. Они проходили мимо линии электропередач и направлялись к леску.
— Ты живешь здесь, в лесу?
Он не ответил, и в следующий момент она как будто снова оказалась в туннеле, земля дрогнула у нее под ногами, она услышала чье-то частое трудное дыхание, потом поняла, что это дышит она сама, и почувствовала, что рот у нее полуоткрыт.
— Нет, — сказала она. — Я не хочу, пожалуйста.
Ноги ее подкосились, и она бы упала, если бы Блумберг, сладко улыбаясь, не подхватил ее за талию.
— Ты же репортер, — сказал он. — По-настоящему любопытный маленький репортер. Ясно же, что тебе просто необходим хороший сюжет, не так ли?
Она снова явственно разглядела над собой трубы туннеля и заплакала:
— Отпусти меня!
Она уперлась ногами в обледеневшую землю и попыталась вырваться, но тут же получила оглушающий удар по голове, из глаз ее посыпались искры, откуда-то сверху на нее кричал Свен. Она согнулась и упала на землю, закрыв голову руками:
— Не бей меня.
Мир застыл и остановился, земля перестала качаться, и она услышала собственное тяжелое дыхание. Она осторожно подняла голову и увидела, что Ханс Блумберг смотрит на нее, беспокойно качая головой.
— Так-то ты относишься к работе. А ну, вставай, вождь ждет.
В неверном свете луны и железнодорожных фонарей она, шатаясь, потащилась за своим спутником направо. Ангелы замолкли. Там, где только недавно слышалось заунывное робкое пение, царила темная пустота.
Они миновали финский домик; теперь он показался Аннике абсолютно черным.
— Мы идем к кирпичному дому, — спросила она, — не так ли? Прямо за виадуком?
— Я вижу, ты уже побывала на разведке и нашла главный штаб, — ответил архивариус, изобразив на лице свою обычную добродушную улыбку. — Пришлось полазить по кустам? Очень умно с твоей стороны. Тогда я, так и быть, расскажу тебе, что нас ждет. Дракон снова созвал нас. Полагаю, что не все смогли прийти. В наших рядах были потери. Но Карина уже там и, с гарантией, Юнгве. Он никогда не пропускает праздники.
Архивариус довольно рассмеялся. Анника изо всех сил боролась с подступившей к горлу тошнотой.
— Бедный Юнгве, — продолжал архивариус. — Ёран хотел, чтобы я позаботился о нем, но что тут можно поделать? Для того чтобы помочь старому алкоголику, надо иметь аппарат принуждения, а у меня его нет. С сожалением я был вынужден констатировать, что Юнгве уже не может контролировать реальное положение вещей, а это очень и очень печально. Уж я бился с ним, бился…
В этот миг Анника услышала за спиной какой-то гул. Она оглянулась и в свете луны увидела огромный тепловоз, катившийся по рельсам.
— Едет прямо на нас, — заметил Ханс Блумберг.
Анника пришла в смятение. Она бросила взгляд на проезжавший мимо них локомотив, с грохотом тащивший за собой бесконечный состав груженных рудой вагонов в сторону завода.
Сердце бешено забилось. Анника попыталась представить, видно ли ее из кабины машиниста. Она была одета в черное на темном фоне леса и очень скупо освещена луной.
Она постаралась успокоиться и, не поворачивая головы, рассмотреть, насколько длинен состав, но так и не увидела его конца.
Они прошли под виадуком, поезд наконец прогрохотал мимо — бум-бум, бум-бум, вагон за вагоном, — отбрасывая темные тени на пустынное здание депо.
Исчез последний вагон, поезд направился к въезду во двор прожорливой домны, чтобы сбросить руду в ее пылающее чрево.
Анника с трудом сглотнула слюну, руки ее неудержимо тряслись.
Они подошли к трансформаторной будке, куда Ёран Нильссон затолкал свою сумку. Анника посмотрела на будку — дверь была закрыта и заперта.
— Нам налево, — сказал Ханс Блумберг и толкнул Аннику к поляне.
Анника едва не упала на льду, но в последний момент ухватилась за какой-то куст и устояла на ногах.
— Успокойся, — сказала она слабым голосом и пошла к кирпичному строению.
Окна были закрыты железными ставнями, к приоткрытой двери вела полусгнившая разбитая деревянная лестница. Анника остановилась и тут же ощутила толчок в спину.
— Заходи внутрь, живо. Это всего лишь старая компрессорная.
Анника взялась за ручку двери, покосилась на амбарный замок, висевший на ржавой, приваренной к двери петле, и вошла внутрь.
В помещении стоял тот же отвратительный запах, который ударил ей в нос за трансформаторной будкой.
Рагнвальд был здесь.
