ей о печальномъ случа?, сообщивъ даже приговоръ, произнесенный надъ нимъ обществомъ; Кети положительно не понимала, какъ онъ могъ р?шиться защищать себя передъ нею. Если-бъ даже весь міръ подтвердилъ этотъ приговоръ, она не допускала дерзкой самоув?ренности въ челов?к?, который, по ея мн?нію былъ олицетвореніемъ честности, правдивости и прямодушія. И сердце ея сново облилось кровью, при одномъ воспоминаніи, въ какихъ безсердечныхъ выраженіяхъ, Флора отзывалась сегодня посл? об?да объ искуств? Брука. Какая загадочная натура была Флора, этотъ вс?ми почитаемый и уважаемый кумиръ.
Генріэтта, въ своихъ разговорахъ съ Кети, р?дко высказывала свои сужденія объ обрученныхъ, однако, изъ н?которыхъ фразъ можно было предположить, что первое время Флора была н?жно-любящею нев?стою.
Докторъ Брукъ началъ свою карьеру полковымъ врачемъ во время Франко-Германской войны [6], зат?мъ былъ помощникомъ у одного изъ знаменит?йшихъ врачей Берлина и прі?халъ сюда только по желанію своей тетки.
Слава, предшествовавшая его появленію и красивая наружность сд?лали его вскор? любим?йшимъ докторомъ въ город? и завидною партіею въ дамскомъ обществ?. Поэтому когда гордая Флора Мангольдъ согласилась на его предложеніе, она нисколько не удивила общество, а напротивъ возбудила всеобщую зависть.
Посл? этого она конечно боялась теперь быстраго разрыва, а хот?ла, что-бы развязка, поддерживаемая обоюднымъ охлажденіемъ, совершилась сама собою, незам?тно для св?та.
Кети невольно вздрогнула при одной мысли, что въ случа?, если ей придется остаться, она будетъ постоянною свид?тельницею этой отвратительной комедіи и увидитъ какъ на ея глазахъ рушится счастіе челов?ка, такъ горячо любящаго свою коварную нев?сту. Н?тъ, все семейство должно возстать противъ такой изм?ны и не позволять Флор? изд?ваться надъ челов?ческимъ чувствомъ.
Возможно-ли такъ настойчиво отталкивать отъ себя свое счастіе! Неужели она никогда не вид?ла Брука въ домашней жизни? Неужели сомн?валась, что онъ носилъ-бы ее на рукахъ, если-бъ она была его женой?
Кети вдругъ вскочила съ окна и закрыла лицо руками, – ей стало страшно своихъ мыслей; къ тому же темный мракъ ночи сильно д?йствовалъ на ея разыгравшееся воображеніе. Съ посп?шностью сб?жала молодая д?вушка по деревяннымъ ступенямъ и распахнула дверь въ с?ни, гд? гор?ла большая лампа, разливая яркій св?тъ по л?стниц? и передней, а изъ мельничнаго пом?щенія доносился оглушительный стукъ и трескъ. Все это минутно разс?яло ея думы, Кети тихонько прошла галлерею, спустилась съ л?стницы и вышла во дворъ. Тутъ она пошла быстр?е и вскор? сквозь в?тви деревъ замелькали огни изъ оконъ виллы, а когда она вошла въ домъ, то услыхала звуки фортепіанной игры.
Сегодня у президентши были гости: старые и молодые собирались къ чаю. Н?которые изъ бол?е пожилыхъ играли въ вистъ, другіе-же занимались музыкою, болтали, см?ялись и занимали другъ друга.
Кети живо переод?лась и вошла въ гостинную. Гостей на этотъ разъ было немного; всего одинъ карточный столъ былъ занятъ, чайный-же, противъ обыкновенія оказался заброшеннымъ и почти забытымъ. Генріэтта сид?ла за самоваромъ; на ея б?локурыхъ локонахъ опять красовались пунцовые банты, а сверхъ голубаго шелковаго платья была над?та бархатная безрукавка того-же яркаго цв?та.
С?рое, худое личико, какъ-то см?шно выд?лялось изъ за этого театральнаго костюма, но ея глубокіе глаза гор?ли сегодня необыкновеннымъ огнемъ. – Брукъ опять прі?халъ, – сказала она Кети на ухо взволнованнымъ голосомъ, указывая на музыкальный салонъ, за которымъ находился кабинетъ Флоры.
– Знаешь, Кети, онъ какъ будто сд?лался еще красив?е и величественн?е. – Боже мой, не принимай-же видъ кающейся гр?шницы! – сказала Генріэтта съ раздраженіемъ; – Сегодня вс? въ дурномъ расположеніи духа; Морицъ получилъ какую то депешу и очень разс?янъ, а бабушка недовольна, что ея салонъ пустъ. Я только одна рада и счастлива. Вчера, во время моего сильнаго припадка, я думала, что Брукъ, вернувшись увидитъ меня мертвою. А между т?мъ я жива, и не хочу умереть иначе, какъ въ его присутствіи.
Она въ первый разъ говорила о смерти, и хорошо, что въ сос?дней комнат? въ эту минуту съ новою силою заиграли по клавишамъ и за карточнымъ столомъ поднялся громкій споръ, потому что Генріэтта говорила съ сильнымъ увлеченіемъ, а президентша бросала недовольный взглядъ по направленію къ чайному столу. Генріэтта это зам?тила.
– Что-жъ, – сказала она пожимая плечами, – никто не можетъ обвинить меня, что я не желаю умереть въ одиночеств?. Каждый изъ насъ любитъ присутствіе доктора, на котораго над?ется до посл?дней минуты своей жизни.
Эти слова уб?дили Кети, что больная не согласится ?хать съ нею въ Дрезденъ. Она задумчиво с?ла къ столу, и, отказавшись отъ налитой ей чашки чая, вынула изъ кармана начатую вышивку.
– Сд?лай милость, Кети, оставь твою работу, – сказала Генріэтта съ нетерп?ніемъ. – Неужели ты думаешь, что мн? весело смотр?ть, какъ ты выд?лываешь эти узоры, и безъ того скука смертная одол?ваетъ меня. Пойдемъ лучше въ музыкальный залъ! Маргарита такъ колотитъ по клавишамъ, что разстроитъ наши нервы, если мы не прекратимъ ея игру.
Сестры прошли въ сос?днюю комнату, но ихъ появленіе осталось незамеченнымъ дамою, сид?вшею за роялемъ, и она съ чувствомъ продолжала играть начатую піэсу. Широкія двери кабинета Флоры были растворены настежъ и можно было вид?ть все, что тамъ происходило, несмотря на то, что она казалась почти сумрачною въ сравненіи съ другими блестящими комнатами.
Флора стояла, опершись об?ими руками о письменный столъ, сов?тникъ сид?лъ, развалясь на мягкомъ кресл?, а Брукъ молча перелистывалъ какую то книгу; онъ былъ необыкновенно бл?денъ, на лбу видн?лись дв? мрачныя морщины, но это не м?шало ему быть прекраснымъ.
Видя что женихъ и нев?ста не одни, Генріэтта прошла прямо въ кабинетъ, но Кети остановилась на порог?, зам?тивъ отталкивающія черты неудовольствія и нетерп?нія на лиц? Флоры; она видимо была не въ дух? и съ саркастическою улыбкою посмотр?ла на младшую сестру, которая въ первый разъ зам?нила свое черное платье св?тлос?рымъ.
– Входи безъ церемоній, Кети! – воскликнула Флора. – Ты опять вся въ шелку, удивляюсь твоему вкусу; это в?чное шуршанье можетъ разстроить самые кр?пкіе нервы. Скажи, пожалуйста, къ чему ты носишь эту тяжелую, шелковую матерію, которая вовсе не подходитъ къ твоей жизни въ Дрезден?.
– Это моя слабость, Флора, – отв?чала Кети хлоднокровно улыбаясь. – Можетъ быть это и ребячество, но я ужасно люблю шелкъ, хотя конечно при исполненіи моихъ домашнихъ обязанностей, я не ношу его.
– Однако, съ какою гордостью она говоритъ о своей куханной должности! Глупенькое созданіе! Очень бы я желала вид?ть тебя въ полотняномъ фартук?, сажая въ печь перепачканныя сажею горшки. Конечно у каждаго свой вкусъ, но я благодарю за такое удовольствіе. – Сказавъ эти слова, Флора взглянула на доктора, который въ это время спокойно захлопнулъ книгу и положилъ ее на столъ.
Кети чувствовала какъ ея руку судорожно сжимала Генріэтта.
– Перестань умничать Флора, – сказала больная д?вушка порывистымъ голосомъ. – Вспомни, какъ пять м?сяцевъ тому назадъ ты ходила въ кухню, что-бъ ворочать горшки вм?ст? съ нашей Кристель. Не знаю, усп?шно-ли ты хозяйничала, но я вид?ла б?лый передникъ съ нагрудникомъ, который очень шелъ къ теб?.
Флора закусила губы.
– Ты сама не знаешь, что говоришь, – отв?тила Флора р?зко; – кто-жъ виноватъ, что ты не поняла шутку или лучше сказать простаго каприза? – Зат?мъ она отошла отъ стола и
