Грейс постучала в дверь квартиры. Никакого ответа. Она постучала еще раз — опять безрезультатно.
— Я знаю, что ты там, — крикнула она. — Так что лучше открой, иначе я всю ночь буду стучаться.
Наконец Джек распахнул дверь и театральным жестом пригласил ее войти. Его одежда была смята, глаза покраснели, а лицо заросло щетиной.
— Очаровательно, — бросила Грейс, оглядев его с ног до головы и входя в квартиру.
— Благодарю вас, мадам, — огрызнулся Кейзи, закрывая дверь.
— Здесь воняет, как в пивной.
— Если тебе это не по нраву, то можешь возвращаться к своим цветочкам.
— Ну уж нет, — парировала Грейс. — От меня тебе не избавиться с такой же легкостью, как от Бобби. Он нес какую-то ахинею о том, что должен уважать желание своего друга побыть одному. Но со мной этот номер не пройдет. Ты сидишь тут взаперти уже четыре недели, Джек! Слишком долго!
Остановившись у обеденного стола, заваленного газетами, нераспечатанными письмами и заставленного переполненными пепельницами, Грейс увидела фотографию Джека с какой-то блондинкой. Она взяла ее в руки: двое людей в романтической обстановке явно были полностью поглощены друг другом.
— Так в чем же дело? — спросила она, взглянув на Джека. — Это, — она указала кивком на снимок, — имеет какое-нибудь отношение к тому, что с тобой происходит?
— Отдай фотографию! — рявкнул Кейзи.
Грейс еще раз посмотрела на фото.
— Как ее зовут?
— Кэтрин, — задумчиво ответил Джек.
— Она очень красивая. И ты любишь ее.
— Отдай снимок, черт побери! — снова крикнул Кейзи, протягивая руку к Грейс.
Та спрятала фотографию за спиной.
— Да, Джек, теперь я все понимаю. Даже на фотографии видно, что ты любишь ее.
— Все уже позади.
— Что-то по тебе не скажешь, что у тебя все уже позади, — поддразнила его Грейс.
Со злостью взглянув на нее, Кейзи бросился в кухню и стал смотреть в окно над раковиной, полной грязной посуды. Грейс подошла к Джеку и положила руку ему на плечо.
— Прости, пожалуйста, — извинилась она. — Я вижу, ты просто в отчаянии, да?
— Я не думал, что все так обернется, — промолвил Джек, не поворачивая головы. — Я не могу работать. Не могу спать.
— Она разбила тебе сердце? — осторожно спросила Грейс.
— Нет, это я разбил ее сердце, — покачал головой Кейзи.
Грейс заглянула ему в лицо.
— Значит, ты любишь ее, она любит тебя, но ты решил расстаться с ней?
— Что-то в этом духе, — пробормотал он.
— Почему? — так громко крикнула Грейс, что Джек поморщился. — Не обращай внимания. Я знаю почему. И это очень печально.
Выпрямившись, он посмотрел на Грейс и подошел к холодильнику.
— Спасибо за теплые слова.
— Тебе не нужны теплые слова, Джек. Тебе нужно проснуться.
Вынув банку пива, он открыл ее и поднес ко рту.
— И прекрати возлияния, — выразительно посмотрев на банку, промолвила Грейс.
Кейзи сделал большой глоток.
— А ты не должна делать мне замечания и поучать.
— Оскорбляй меня сколько угодно, но это не поможет. Я не уйду, пока мы обо всем не договоримся раз и навсегда. Я беспокоюсь за тебя, Джек. И больше не собираюсь равнодушно смотреть на то, как ты хоронишь себя, тоскуя по женщине, которая умерла шесть лет назад.
Джек бросил банку в кучу мусора, сваленного в углу кухни. Пиво разлилось, забрызгало стены и наполнило помещение свежим запахом спиртного, от которого в квартире уже и так было не продохнуть.
— За то недолгое время, что мы знакомы с Кэтрин, она дважды подвергала свою жизнь опасности! Дважды, Грейс! И я мог лишь наблюдать за этим — как за гибелью Эллен!
Лицо Джека стало усталым и… опечаленным.
— Так сделай что-нибудь, возьми себя в руки!
Джек в отчаянии провел рукой по волосам.
— Она сказала, чтобы я не звонил ей. Она сказала, что хочет полного разрыва.
— Может, ты заставишь ее изменить это решение, если приедешь к ней.
— Не знаю, — нерешительно буркнул Кейзи.
— А Кэтрин стоит того, чтобы ты попытался это выяснить? — вызывающе спросила Грейс.
Джек медленно поднял на нее взгляд и вдруг понял: именно этот вопрос он задавал себя тысячи раз. Стоит ли этого Кэтрин?
— Да, — ответил он уверенно. И впервые за несколько недель вздохнул полной грудью. — Черт, Грейс! — удивленно воскликнул он. — Спасибо.
— Я всегда была умнее, чем ты думал, Джек, — улыбнулась Грейс. — Даже когда мы были детьми.
Грейс с Бобби помогли ему навести в квартире порядок. Много вещей он отдал в благотворительный фонд. Личные вещи, напоминавшие ему об Эллен, например, фотографии в рамках и фотоальбомы, Грейс аккуратно запаковала и отнесла домой. Наконец Джеку осталось лишь отдать ключи хозяину.
В тот последний день у себя дома Джек задержался в дверях и бросил взгляд на кухню, в которой висели расписные шкафчики Эллен. Он так и представлял себе, как она стоит у плиты и, улыбаясь, осматривает свое хозяйство.
Если бы Джек был из тех людей, которые могут говорить сами с собой, он непременно сказал бы Эллен, что никогда ее не забудет… что если бы он мог что-то изменить, то непременно изменил бы… что Господь дал ему еще один шанс на счастье, но он отказался от него, о чем теперь сожалеет и хочет его вернуть. Он просто должен это сделать.
Хотя кто знает, может, Эллен и слышала эти его не произнесенные вслух слова. Открывая дверь, Джек ощутил легкое дуновение ветерка — не того, холодного, который вечно дул в Чикаго, а приятного, ласкового ветерка, который, казалось, провожает его из дому, гладит его лицо, ерошит ему волосы, а потом улетает прочь, словно наконец возносится к небесам.
Было два часа пополудни, солнце стояло высоко в небе. Кэтрин занималась в воде с несколькими опытными пловцами; Кенни на берегу в тысячный раз объяснял, как надо работать руками, плавая стилем баттерфляй. Обычно девочки ловили каждое его слово, так что он сразу заметил, когда их внимание переключилось на что-то другое. Поглядывая на улицу, они принялись посвистывать, хихикать и подталкивать друг друга.
Обернувшись, Кенни увидел высокого мужчину в джинсах и черной футболке, направлявшегося прямо к ним. Без сомнения, он понравился девчонкам.
— Давайте же выполняйте упражнения! — строго велел Кенни ученицам.
Сам он не захотел ждать, пока Джек подойдет и поздоровается с ним.
— Черт бы его побрал! — пробормотал парень, направляясь навстречу Кейзи.
Не успел Джек и глазом моргнуть, как Кенни, размахнувшись, что было сил ударил его кулаком в челюсть.
