ногами приклеивала к подошвам толстые пачки лесной подстилки, на высоких столбах сосен бранились певчие птицы. Комарьё с новыми силами и пустыми брюхами вышло на охоту. «Марафон» продолжался.
Лазарь прекрасно сознавал неминуемость ещё одной встречи с Умаром и Ко, но Алтарь обязан был появиться раньше. В том, что он появится, Лазарь не сомневался – главное, чтобы Дара сделала всё правильно. По-хорошему, можно было вообще никуда не ходить, но не скажешь ведь об этом Донгану, так что они припустили вперёд лёгкой трусцой. И потом, в окоченевших за ночь телах не мешало разогнать кровь. Старая торная тропа вынырнула из чащи, едва они выбрались из оврага, и марафонцы решили какое-то время придерживаться её.
Силы закончились ещё быстрее, чем вчера. Сушёная рыба, ягоды, и три часа на сон – не самая лучшая подпитка для физически неподготовленного организма. На сей раз первым сдался Марс. Сначала парень просто отставал, потом остановился, мучительно согнувшись пополам. Пришлось вернуться.
Они уже почти поравнялись с мальчишкой, когда из сплошной стены кустарника слева послышался треск ломающихся веток и разрываемой ткани. В следующее мгновение на тропинке появились двое.
В девушке Лазарь мгновенно узнал «хастлеровскую» Зену – королеву воинов. Надорванный в нескольких местах комбинезон оголял белые полоски безупречно гладкой кожи, спутанные чёрные волосы с застрявшими внутри обломками веток только усиливали сходство с древнегреческой воительницей. Несмотря на несколько потрёпанный вид, Зена по-прежнему оставалась безупречно прекрасным Ангелом – апофеозом брутальной женственности.
Её спутник – кажется, его звали Камул – не мог похвастаться тем же. Весь его облик кричал о смерти. Парень и раньше напоминал героинового наркомана (в своё время Лазарь насмотрелся на таких: с академиками отец дружбы не водил), но теперь это был наркоман, иссушенный недельным абстинентным синдромом. Пугающая пробоина в правом боку выжимала из обескровленного тела последние соки и роняла вниз алыми каплями. Судя по тёмному пятну во весь бок, с заходом на бедро, свою рану Камул получил давно.
– Помогите! – взмолился он, зажимая дырку в боку потемневшей от крови ладонью.
Зена несла себя раскованно, почти заносчиво. Преисполненная высокомерной неспешности, она оглянулась на Марсена, обвела пренебрежительным взглядом Лазаря и остальных, после чего её и без того широкий рот стал ещё шире.
– Да помогите, чего встали! – ноги Камула не держали, колени подгибались под гнётом невесомого тела. Молодой человек поднял бледное лицо с проблемной кожей, похожей на плохо раскатанное тесто, и оголил в оскале зубы: – Я ранен... сильно...
Марс осторожно обогнул Зену по краю тропинки и присоединился к своим. Какое-то время все наблюдали за агонией Камула, не зная, чем ему помочь, и оттого не решаясь ничего сказать. Несчастный опустился на колени, дрожа мелкой дрожью, и медленно проваливаясь в забытьё.
Зена следила за спутником, как за букашкой, посаженной в банку, полную табачного дыма. Весь её облик выражал неколебимую уверенность в грядущей победе. Если бы они сидели сейчас за покерным столом, Лазарь бы решил, что у неё флеш-рояль.
Стоять посреди гонки и созерцать полуживую иллюстрацию расплаты за промедление, оказалось для Донгана невыносимым испытанием.
– Извини, браток, – он покачал стриженой головой и сделал шаг назад. Хеспия последовала за ним поворотом головы. – У нас своих проблем по горло.
– Как же так… – прошептал Камул. Веки его почти сомкнулись, силы на то, чтобы поднять их, остались лежать на траве свежими каплями крови. – Помоги…
– Ты уж давай сам, – Догнан отступил ещё дальше, и Хеспии пришлось последовать за ним. – Нам попутчиков хватает.
Лазарь уже потащил Янику за ними, но был остановлен пронзительным хохотом Зены.
Яника вздрогнула. Да что там Яника, Лазарь и сам порядком струхнул. Смех Зены на ангельский явно не походил. От него веяло таким холодом, что хотелось поскорее выскочить из тени на солнышко.
– Думаете, он просит помочь ему бежать дальше? – веселилась Зена, пыша злорадством. – Вы правда верите, что он хочет продолжать гонку?
Любопытство пересилило неприязнь, и Яника спросила:
– А разве нет?
– Не будь дурой, милочка, – снова расхохоталась Зена. – Он просит вас помочь ему с этим, – и прекрасная дикарка с силой дёрнула цепь.
Ослабевшая ладонь Камула, которой он прикрывал своё прободение, отлетела в сторону.
– Да… – слабо подтвердил Камул, стараясь вернуть руку на место. – Помогите снять кандалы. Я потерял ключ…
– Не ври! – пресекла Зена. – Этот идиот не терял ключ. Он сам выкинул его сразу после старта.
Для Лазаря всё стало на свои места. Сейчас бедняга боялся даже не охотников, его пугала смерть от кровопотери, которая наступит раньше. Согласно уставу «Марафона», добровольно отказавшимся от дальнейшего участия игрокам записывалось поражение, и они эвакуировались с полосы. Но для того, чтобы проиграть, нужно сначала отпустить Ангела.
– Что за придурак! – надрывалась от хохота Зена. – Викинуть ключ!
– Помогите… снять… их…
Лазарь одарил Янику красноречивым взглядом, смысл которого она уловила сразу, опустил ладони ей на плечи и потянул назад, увлекая вслед за Донганом.
– Прости, коллега, но ты не по адресу, – сказал он Камулу. – Наш девиз: «любовь до гробовой доски». Организм Камула истощил последние резервы: несчастный накренился в сторону, обессилено упал на раненый бок и затих. Яника повернула к Лазарю напряжённое, чуть румяное лицо, поддалась и пошла. Сначала медленно и неуверенно, потом легче. Через десять секунд они возобновили путь на север, сопровождаемые раскатистым хохотом Зены, отголоски которого ещё долго шныряли меж деревьев то слева, то справа.
2
Солнце высоко взошло над деревьями и уверенно закрепилось на небосводе припекающей лампочкой. Изрядно укоротившиеся тени свидетельствовали о приближении полдня. Даже электронные часы Лазаря на свободном от стального браслета запястье стояли на позиции солнца. Час назад с неба спустились синие металлические контейнеры на белых парашютах. Один из них упал путникам почти под ноги, и Марс кинулся его открывать. Приложил к чёрному глянцевому глазку на крышке рукав комбинезона, и крышка со щелчком отлетела в сторону. Внутри нашлось достаточно пищи, чтобы насытились все пятеро (особенно Лазарю понравился концентрат со вкусом ветчины в тюбике, какими обычно пользуются космонавты). Контейнеры сбрасывали в одиннадцать, трапеза растянулась минут на сорок – выходил, дело действительно шло к полудню.
И только внутренние часы Лазаря никак не хотели синхронизироваться с общим течением времени. С тех пор, как отзвуки позитивного настроения Зены оставили их, наконец, в покое, прошло довольно много времени, но никак не шесть часов. Во-первых, без привала они бы столько не прошли, но это не главное. Если верить солнцу и контейнерам, последнее свидание Ника и Дары должно было начаться три часа назад. Три часа назад Дара должны была сообщить Нику новость, которой суждено было растянуть красную финишную ленту на пути этой бесконечной гонки, но Лазарь до сих пор не видел никаких признаков Алтаря. И это было во-вторых.
Поразительное свойство времени растягиваться в человеческом подсознании проявляется в двух случаях: в ожидании начала чего-то хорошего и в ожидании конца чего-то плохого. Какой из этих вариантов заставил здешнее время деформироваться, Лазарь мог только предполагать.
А может, что-то просто не срослось? Нет, невозможно. В случае неудачи Дара должна была незамедлительно сообщить об этом в инсон. Или всё не срослось настолько, что теперь будет долго и ноюще срастаться на соседней койке с Сенсором? Тоже фантастика. Они ведь здесь, продолжают «Марафон», никем не настигнутые, живые и невредимые.
