– Знакомьтесь, Катя Исакова, – Лазарь жестом указал на Янику, – Сен...
– Макс Райновский, – быстро представился Сенсор, метнув в Лазаря недобрый взгляд. – Мы с тобой уже виделись. У больницы, помнишь?
– Помню, – на щеках Яники появились две милые впадинки, и Лазарь понял, что она врёт. – Ой, Вань, тебе сняли гипс? Поздравляю!
– Я уже начал к нему привыкать, – Лазарь скользнул взглядом по кистям Яники. Из правого рукава свитера выглядывал хвостик бинта. – А вот тебя поздравлять пока рано.
Яника перехватила его взгляд и как-то устало отмахнулась:
– Порезы были слишком глубокие.
Удивительно, как легко она теперь говорила об этом. Ещё две недели назад она бы стала похожа на подавившуюся куском мяса в Макдоналдсе, упомяни он о бинтах. Лазарь поспешил поставить себе это в заслугу.
– Врачи сказали, я молодец, что резала правильно и не повредила сухожилия, – сообщила Яника и покрутила кистями.– А я-то думала, я дура.
Посетительницу Макдоналдса вернули к жизни методом Хаймлиха-Лазаря, и теперь она снова может говорить.
– Циничный народ врачи, – с усмешкой заметил Лазарь. – Ну, что – готова?
– Я собралась, если ты про это, – Яника кивком указала на спортивную сумку. – Но прежде чем я выйду отсюда, хотелось бы знать, куда мы едем и зачем. Вот почему я попросила вас подняться.
– Она ещё не знает?
В голосе Сенса скользнула нотка, подхваченная у Дары, и Лазарь сразу распознал её – упрёк. В это мгновение он снова почувствовал себя обезьяньим дрессировщиком.
Лазарь действительно ничего не рассказывал Янике о том, куда они направляются и зачем. Лишь в общих чертах дал понять, что отчий дом ей придётся покинуть надолго. Может быть, навсегда. И, тем не менее, она всё равно собралась.
Они по-прежнему торчали в прихожей, одетые в куртки, блестевшие от подтаявшего снега, поэтому Лазарь предложил:
– Пройдём в комнату. Надеюсь, полчаса у нас есть?
– Найдём, – чуть подумав, сказала Яника. Она выглядела заинтригованной, и, в то же время, немного растерянной. – Раздевайтесь и проходите на кухню.
5
В кухне Лазаря снова кольнуло дежавю. Комната была почти такой же, какой он её запомнил, с небольшими мажорными отличиями. Здесь не было дефицита с водой или едой, кухонная посуда находилась на положенных местах, холодильник мерно гудел компрессором. Лазарь взглянул в окно и не поверил: неужели ему хватило духу спуститься отсюда по верёвке, свитой из простыней?!
Чай-кофе Яника не предлагала. По всему было видно, что она боится рассиживаться надолго.
– Ну, так куда мы едем? – она оперла на руки беззаботно улыбающееся личико. Вся её поза излучала неприкрытый скептицизм.
– Поедешь к нам жить, – без обиняков выдал Лазарь.
Брови девушки поползли вверх. Она обвела взглядом сначала его, потом Сенса, и улыбка стала ещё шире.
– К вам – куда? Вы вместе живёте?
Сенсор вспыхнул, как новогодняя ёлка, и разъярённо зашевелил ноздрями. Ещё немного – и он достигнет точки кипения.
– Мы не любовники, если ты об этом, – пояснил Лазарь, и Сенс заалел ещё ярче. – Что касается куда, то в Недвиговку – это в пятнадцати километрах от города. Там у нас дом. Есть крыша, кровати, и даже толчок. Общежитие, конечно, то ещё – людно, шумно, и всё такое. Но, как говорится, в тесноте да не в обиде, – он обвёл кухню мрачным взглядом. – Всяко лучше, чем здесь.
Яника продолжала подпирать голову руками с вежливым недоумением на лице. На мгновение оно показалось Лазарю фальшивым, как шестой палец, но он сразу отогнал от себя эту мысль.
– И что, у вас там какая-то община, или секта? – шутливо спросила она. – А вы, типа, вербовщики?
Сенсор достиг точки.
– Да какие ещё вербовщики! Лазарь не так выразился...
Он умолк, запоздало сообразив, что сам выразился сейчас как-то не так.
Недоумение на лице девушки сменилось страхом. Она, наконец, подняла голову и выпрямилась.
– Лазарь? Значит, действительно секта...
А ведь она права, подумал Лазарь – мы и есть секта. Для непосвящённого человека любые уверения в обратном прозвучат так же убедительно, как откровения Джорджа Адамски о венерианских звездолётах. Без эмпирических доказательств их организация есть не что иное, как культ. По некоторым признакам, даже деструктивный. Поговорка «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать» в данном случае возводится в разряд правила.
– Я тебе сейчас кое-что покажу, – сказал Лазарь прежде, чем Сенсор успел раскрыть рот. – Тебя это может напугать, даже шокировать. Скорее всего, будет и то и другое. Но это многое прояснит, причём быстро и без лишней болтовни.
Лазарь протянул руку через стол и коснулся пальцев Яники. Кожа была тонкой и сухой, как папирус, будто кровь, вытекшая из её тела в ту злосчастную ванну, так и не восполнилась до конца.
Яника не отдёрнула руку, и Лазарь крепко сжал её ладонь. Вот тогда она испугалась по- настоящему.
– Ты что делаешь? – она напряглась и попыталась вырваться, но хватка Лазаря была крепка. – Ваня, отпусти!
Лазарь ещё крепче сжал пальцы:
– Меня зовут не Ваня.
Удалённый контакт через прядь волос в сравнении с прямым контактом – всё равно, что телефонный разговор в сравнении с личной встречей. Погрузиться в инсон не труднее, чем войти в посудную лавку. Но сейчас он должен войти туда не один – предстояло протиснуть с собой ещё одного человека. А это гораздо труднее. Примерно так же, как тащить за хобот в лавку слепого слона.
– Вам надо соединиться.
Пальцы Лазаря быстро занемели, стало трудно говорить. Его ладонь и ладонь Яники слиплись друг с другом, как будто на каждую выдавили по тюбику супер-клея.
– Что происходит? – в ужасе взвизгнула Яника. – Что со мной происходит?
Её утягивало в Симплтонский тоннель. Теперь только рука Лазаря сохраняла связь с реальностью; разожми он её, и она могла никогда уже не вернуться. Для инициируемых новичков первое погружение в собственный инсон без подстраховки извне – неизменный риск не найти дорогу обратно. В реальности такие счастливчики впадают в сопор, из которого уже редко когда выбираются. Их рукопожатие сейчас – обратный билет Яники из ботанического сада.
– Что это? – повторила девушка, слабея. – Что проис...
Закончить фразу не хватило сил. Зрачки закатились, глаза превратились в бельма, голова запрокинулась назад. Она стала заваливаться на спину и непременно упала бы со стула, если бы не рука Лазаря. Вовремя подоспевший сзади Сенсор придержал за плечи уже бесчувственное тело.
– И как мне раскорячиться, когда отключишься ты? – донёсся до уходящего сознания Лазаря приглушённый голос друга.
Проход через Симплтонский тоннель не похож на уход из реальности. Скорее, реальность отступает от разума, открывая другую, новую.
– Бросишь девку... подхватишь меня... – коснеющим языком ответил Лазарь, но так и не понял, где сказал это – наяву или уже нет. Симплтонский тоннель закрылся с одной стороны, а на другой уже брезжил в серебристой арке отсвет нового мира.
