руками, ногами махали. С прогулки выходим, менты мне:
- Тебе то ладно, ты скоро уже выйдешь, а ему сидеть еще и сидеть, во что ты его втягиваешь?
- Тренируемся. Чтоб здоровье сохранять.
- Ему сейчас о себе надо думать, какие ему занятия.
- Заниматься никогда не рано и никому не поздно.
А Вадим один раз решил меня подъебнуть, когда Стас был на следственном, и говорит:
- Макс, я понял, кто ты! Имам!
- С хуя ли я имам?
- Ну, имамы они же такие, сидят, указания раздают террористам. В Коране им прочитали, “Вот, сделай так!” Те идут и делают. Чем ты не имам? Наснимал роликов, навыкладывал пропаганду, вон парень пошел и сколько народу убил! Ты-то три с половиной получил. Уже УДО. Тебя, конечно, сейчас никто не отпустит. Но отсидишь еще полтора года, и домой пойдешь. А ему то сидеть ПЖ! Ты понимаешь сколько из-за тебя народу село?
Я его, естественно, в задницу-то послал. Но потом эту тему решил обсудить со Стасом:
- Ты как думаешь, я же роликов наснимал, они повлияли на то, что ты делал?
- Конечно повлияли! Но, я думаю, и без них бы к тому же пришел. Но многие через них в Движение пришли.
- Я уже выйду, а ты выйдешь еще не скоро...
- Правильно, ты выйдешь. Ты должен продолжить дело. У тебя это хорошо получается. А то, что в нашей стране за то, что ты делаешь, сроки дают меньше чем за то, что делаю я – это их недоработка, а не твоя вина. Чем больше сделаешь, тем лучше. Снимай ролики дальше, занимайся агитацией!
С одной стороны это легко сказать. С другой я понимаю, что в чем-то и Стас прав. Если бы я не мог заниматься агитацией, то занимался бы террором. Просто мне еще в юношестве попало в руки это агитационное направление, и я за него взялся. Я на самом деле серьезно думал – кем мне быть? Либо идти в уличные акции и нелегал, или в пропаганду и агитацию. Рассудил, что грамотная агитация Движению необходима больше, чем лишний боец на улице и с головой погрузился в пропаганду.
Когда меня заказали “с вещами”, я со Стасом обменялся родительскими данными, телефонами контактными, отдал ему вещи, какие могли быть полезные и говорю:
- Стас, я на свободу выйду – тебе буду помогать. Потому что я все-таки выйду раньше, чем ты... Давай держись! Дверь открылась, мы с ним обнялись, реально крепко обнялись, как братья, и меня увели. Больше я его с тех пор не видел.
Хата на полтора дня.
Перевели меня в камеру номер 609, в которой я уже не раз сидел, восьмиместка.
В ней я пробыл всего один день. Из сидельцев мне там запомнился только Савелий Троцкий, который кинул Туркмен-Баши на несколько десятков миллионов долларов. Старый еврей, но никак не подходил под описание классического “старого еврея”. Спортивного телосложения, не курил, не чифирил, постоянно занимался, тренировался. Провели с ним только одну, вступительную тренировку.
За ночь успел прочитать книжку “Робинзон Крузо”. Лег ее читать часов в 10 вечера и до 5 утра прочел.
Но на следующий день буквально заказывают с вещами. Все, наверное на этап! Не знал – УДО будет заочно рассматриваться или очно? Мне рассмотрели, наверное, и отказали.
Собрал баул. Савелий выделил блок “Парламента”.
- Давай, Макс, удачи!
Со всеми попрощался, выхожу и по привычке спрашиваю продольного
- Ну что, куда?
- Спускайся вниз.
Спускаюсь вниз. Сейчас обыск и все – на зону еду...
- Заходи в камеру!
И заводят меня опять в 509-ую где я был уже 2 раза...
Таджикский наркоторговец ди-джей Музафар.
В ней никого нет, все мои канатики срезаны. В 99, когда людей из камеры забирают, происходит шмон, – выкидывают все бумажки, обертки. Заводят туда потом баландеров, и они срезают все ниточки, наклеечки, смотрят, чтобы не было нигде ничего написано, все затирают, простукивают, чтобы не осталось никаких никому посланий, записок, сообщений, – вообще ничего. Приехал туда, хожу один. Не понятно – то ли на этап отправят, то ли вещи раскладывать. Хожу-хожу, хожу-хожу. Нажал клопа, подходит продольный, спрашиваю его:
Ну, чего я здесь остаюсь, или я сейчас на зону еду? Мне раскладываться или нет?
На какую зону едешь?! Раскладывайся!
Разложился, занял свой любимый шконарь – напротив телевизора на втором ярусе, пальме. Зимой лучше всего спать на пальме, потому как внизу холодно, что самое главное. Во-вторых, внизу не так удобно смотреть телевизор – все ходят мимо тебя, загораживают его. Плюс наверху удобнее читать, – лег, книжку повернул к лампочке, положил под голову подушку, читаешь. Никто шмотками ничего не завесит, на твой шконарь никто жопой не садиться. В общем, устроился. Жду, кто приедет.
Дверь открывается, смотрю, заходит Леша Солдат, Рома из группировки “Спруты”, заходят два нерусских, один из них таджик Музафар и второй дагестанец Расул. Хату забили, нас шестеро. Все
