Тихон собрался дать достойный ответ, но нас отвлек голос Высокова.
– Святой отец! Посидим на дорожку по старому обычаю.
Все расселись по своим местам. Каждый из нас снова задумался о дальней дороге. После томительной минуты ожидания, Высоков снова обратился к нам:
– На аэродроме прослушаете краткий курс поведения во время десантирования. Оружие, боеприпасы и продовольствие уже в машине, так что вам останется только переодеться, нацепить боевую сбрую и начать погрузку в самолет. Призываю всех к спокойствию и умоляю не считать, будто вас посылают на смерть. Большая земля неизведанная и огромная территория. Не исключена вероятность сохранения государственности, мы ведь не знаем, что произошло с руководством страны, после того как мы утратили связь…
– Надеюсь, сволочи огребли по полной программе! – мрачно процедил Лютый.
Высоков укоризненно посмотрел на него, но ничего на это не ответил. Мы все вместе вышли из здания штаба специальных операций, где у входа нас уже ожидал грузовик с крытым верхом. За нами увязались три БТРа, только я так и не понял, сопровождали они нас или конвоировали. До аэродрома нас довезли за пятнадцать минут, но грузовик не свернул на взлетную полосу, а отвез к пустующему ангару на краю взлетной полосы, где нас дожидалась группа офицеров ДР и УБМ. Вскрыв оружейные ящики с пистолетами, автоматами, пулеметами и гранатометами, отошли в сторону, чтобы не мешать нам. Все затаили дыхание от такого количества оружия, которое нам даже и не снилось. Выбор был как в супермаркете. Пока остальные решали, что им взять я отошел к дальней стене, где были развешаны боевые комбинезоны. Невозмутимо избавившись от своего затертого до дыр, я быстро облачился в новый. Зная не понаслышке, какой силой, обладают некроморфы, я решил не навешивать на себя тяжелый бронежилет и защитные щитки из титана. Если предстоит много бегать, а так, скорее всего и будет, они мне будут только мешать. Лучше выбрать полевой комбинезон ”Средняя полоса” с теплой подкладкой, разгрузочный жилет с удобной комплектацией подсумков и сухарной сумкой. Крепкие берцы, противоосколочный шлем “Сфера” с поликарбонатным стеклом для защиты лица, перчатки полу-штурм и наколенники Альта. Пожалуй, стоит еще захватить гидратор на три литра и набедренную платформу для пистолета и ножа. В отличие от товарищей, я не стал навешивать на оружие коллиматоры, лазерные прицелы и прочую высокотехнологичную хрупкую лабуду, ограничившись тактическим фонарем. В качестве основного оружия выбрал привычную для себя модель автомата АК-109 с подствольным гранатометом, приспособленным под боеприпасы различного назначения. Старый добрый семизарядный ”Наган” под винтовочный патрон калибра 7,62мм. Шестизарядный гранатомет РГ-6 калибра 40мм. Это было самое неприхотливое оружие, которое можно ронять хоть в грязь, и оно по-прежнему будет стрелять как новое. В полевых условиях это очень важно. Катана в деревянных ножнах, завершала список моего персонального вооружения, привычно устроившись у меня за спиной.
– Старомоден во всем! – прокомментировал мой выбор полковник, внимательно осматривая выбранный мною арсенал. – Дима, твои товарищи куда более запасливые и уже нагрузились как мулы. Джавахарлаев даже ЗПРК “Стрелу” собирается с собой прихватить.
– Его проблема. Мы ведь не собираемся открывать второй фронт.
– Правильно мыслишь. Может, вместо шестой РГ возьмешь гранатомет Карл Густав?
– Это ни к чему, я принципиально не пользуюсь иностранным оружием.
– А как же твоя катана?
– Я так много крови пролил на нее, что по праву считаю ее продолжением собственного тела.
– Знаю, о чем ты думаешь. Я хотел сделать тебя лидером группы, но потом, вспомнив, что стратегия и тактика никогда не были твоими сильными сторонами, передумал. Решил выбрать Шепарда. Он хороший человек и отличный командир. Дайте ему время, и он вас не подведет. Если представиться случай и под рукой окажется радиостанция дальнего действия, дай знать, что вы еще живы. Последний из коммуникационных спутников оставшийся в нашем распоряжении едва дышит на ладан, но обеспечит позиционирование на местности, пусть и ограниченное количество времени. Владивосток размерами почти как два наших острова, без системы “Глонасс” вам не обойтись. Не потеряйтесь в незнакомой местности и не поддавайтесь паники.
– Переживем, в первый раз, что ли играть в прятки с нежитью, – отмахнулся я. – Спасибо что не стали экономить на оружии. Правда, я очень ценю это.
– Это самое малое, что я мог для вас сделать.
Ночь незаметно опустилась на остров, а мы все еще собирались в дорогу. По периметру аэродрома зажглись прожектора, освещая могучий силуэт готового к вылету самолета Ил-76. Техники в который раз проверяли все бортовые системы, чтобы они не дай бог не отказали в самое неподходящее время. Старенький грузовик с топливной цистерной давно перекачал в баки самолета остатки горючего и скрылся во тьме ночи. Пилотировать воздушного титана вызвался бывший майор авиации Степан Свиридов, которого все знали как бармена в Сержантском клубе. Он клялся, что его протезы некоим образом не помешают ему управлять. Свиридов был из старой школы, и сомневаться в его профессиональных умениях было как минимум глупо. Свою инвалидность он переборол нечеловеческим упорством и приспособился под новые условия, за что его несказанно уважали все, даже генерал Воронин, который уважал лишь самого себя.
Когда у трапа остановился Уазик, и из него вышла высокая фигура Хранителя, чья голова была по- прежнему скрыта капюшоном, наши разговоры вмиг прекратились. Все угрюмо следили за каждым его шагом, пока он не поднялся по трапу внутрь самолета.
– Урод! – шепнул Лютый, но под мои взглядом опустил глаза.
Неловкую паузу развеял Высоков, подошедший в сопровождении все тех же офицеров попрощаться с нами перед вылетом. Он подходил к каждому персонально.
Быстро пожав ему руку, я собрался поскорее подняться на борт, но он меня удержал:
– Алешин! Погоди, не спеши.
– Полковник? – обернувшись, я прочитал в его глазах муки совести и боль утраты. Таким я его еще никогда не видел. Он мог быть жестоким, расчетливым, невозмутимым или шутливым, но не обеспокоенным. Это на него не было похожим.
Не зная, что еще сказать напоследок, он просто сжал мое плечо:
– Что-то подсказывает мне, что мы еще встретимся.
– Вряд ли, – холодно ответил я. – Если только в лагере даяков.
– Не держи обиды. Я очень горжусь, что под моим командованием был такой боец как ты.
– Спасибо, но обиды не держу, и не надейтесь. Покинуть остров было моей давней мечтой. Зато теперь я увижу большую землю,… быть может, в последний раз в жизни.
Я первым из людей нашей группы поднялся по трапу вслед за Посланником и, как ни в чем, ни бывало, уселся рядом с ним на тюки с грузами. Пристально посмотрев ему в зеркальные глаза, я больше не чувствовал себя белой вороной в черной стае. Похоже он тоже это почувствовал.
– “Как себя чувствуешь?” – мысленно обратился я к нему. – “Готов к рок-н-роллу?”
– Не совсем понятен вопрос, но свое самочувствие, оцениваю как удовлетворительное, – осторожно сказал вслух Посланник. – Долго еще ждать? Мы теряем время.
– Не гони лошадей. Пусть парни простятся с домом, где прожили так долго.
Я прошел через весь отсек и заглянул в кабину пилотов, где Степан в одиночку готовился поднять самолет в небо. В Афганистане еще молодым пилотом он перевозил военные грузы, успел повоевать в небе Анголы и Мозамбика, а во время Курильского кризиса был сбит над Итурупом. Долгое время пробыл в ледяной воде, после чего потерял обе ноги и руку. Сейчас он весьма ловко управлялся протезом левой руки, проверяя бортовые системы и переговариваясь по радиостанции с башней управления полетами. По виду, так он был в родной стихии.
– Как погодка? Шторм не намечается? – спросил я.
– Не, бзди, Алешин. Все пучком. – Отмахнулся Свиридов, наливая себе из термоса чай.
Наблюдая, как он сыплет в чашку дополнительный сахар, я не удержался от иронии:
– Вредно столько сахара употреблять – задница склеится!
Покосившись на меня, с усмешкой не остался в долгу:
– Смотри, чтобы у тебя ласты не склеились!
