Заговор, которого не было...

name='25'>справедливо

(подчеркнуто Лениным. — Г М.).

Осторожность!!!

Ленин В.И. ПСС,т. 52, с. 251.

* * *

В СНК тов. Ленину.

На Ваше требование от 1/

VI-21 г. за № 377 сообщаем копию телеграммы, полученной нами по этому делу из Питера:

«На № 4809/3087/

III на личное отношение тов. Ленина относительно профессора Осадчего было дано соответ­ствующее отношение тов. Ленину с полным описанием инцидента, что было в период нахождения тов. Ксенофонтова в Петрограде во время кронштадтских событий, по поводу обыска у Осадчего после кронштадтских событий и до настоящего дня. Категорически подтверждает, что обыска совершенно не было и всякие слухи, циркулирую­щие по этому поводу, ни на чем не основаны и ложны. № 10104.8/6 21. Предпетгубчека Семенов».

Зампред ВЧК Уншлихт

Нач. СОВЧК Самсонов

Секретарь Президиума

ВЧКН.

Мещерякова.

ЦПА НМЛ, ф. 2,

on. 1, ед. хр. 26252.

Резолюция Ленина на конверте:

В архив об обыске у Осадчего.

БРАТЬЯ ПО КРОВИ Документальная повесть

Предыстория

В начале 1990 года в ряде областных центров России была совершена серия кровавых преступлений. Обезобра­женные трупы исколоты так, словно над ними потрудилась дюжина сумасшедших маньяков. Известно, что такого рода преступления крайне трудно раскрываемы. У одного маньяка хватает ума годами морочить голову целой бригаде умных и добросовестных следователей. Любая смерть име­ет свой след и почерк. Хороший «опер» такой след нащупа­ет. Однако если преступления на первый взгляд не мотиви­рованы, если совершены они за сравнительно короткий промежуток времени, в довольно далеко друг от друга от­стоящих населенных пунктах, если следы ведут в разные стороны, раскрыть такие преступления крайне тяжело. Но, как известно, нет ничего тайного, что бы не стало яв­ным. Есть и еще одна пословица — как бы веревочке ни виться... Ну, да это так, для малопосвященных. Следова­ тель, работающий на раскрытиях убийств, всегда прини­мает близко к сердцу и факт убийства человека, и тот факт, что убийца ходит на свободе. Потому и инфаркты у них, у сыскарей и следователей, бывают значительно чаще, чем можно было бы предположить.

На этот участок борьбы с криминальным беспределом идут особые люди. Вот ведь странно, герой «Эры мило­сердия» и «Места встречи изменить нельзя» капитан Жеглов задумывался авторами как герой скорее отрицательный: ну как же, улику в карман воришке подбросил, по­дозрителен, временами жесток. Но спросите сегодня любого офицера правоохранительных органов, кто их лю­бимый персонаж книг и фильмов антиворовской темати­ки, большинство ответит — Жеглов-Высоцкий. И дело не только в безграничном положительном заряде, обаянии актера. Дело, думается, вот в чем: во-первых, Жеглов воров не боится, он их презирает, а во-вторых, знаменитая фра­за Жеглова «Вор должен сидеть в тюрьме. И он

будет

си­деть» — это девиз всех, кто выходит на поединок с преступ­ником.

Вот таким людям и пришлось заниматься ликвидацией кровавой банды, гулявшей по России в конце 1989 — нача­ле 1990 г.

Кто помнит, криков тогда в прессе было много. «Убий­ство за убийством!», «Море крови!», «Исколотые, обезоб­раженные трупы!», «На что смотрит милиция и прокурату­ра?» — такие заголовки украшали тогда многие газеты.

А милиция и прокуратура работали.

Постепенно в действиях банды стала вырисовываться хоть какая-то логика. Методом «тыка» такую банду не возьмешь. Только логикой.

Шла будничная, тяжелая, скучная работа. Следователи органов прокуратуры в ряде городов России осматривали места происшествия, тщательно собирали улики, опраши­вали немногочисленных свидетелей, дававших противоре­чивые и сумбурные показания.

Сыскари милицейские мотались по городам и весям России, то вдоль Волги — вниз до Астрахани, то вверх до Вятки, в поисках не желавших с ними встречаться преступ­ников.

Нынче в моде ведомственность, кастовость, каждое ве­домство за свой мундир воюет. А в ту пору сработали сла­женно и продуктивно: не прошло и полгода, как вышли на след банды.

То, что не один маньяк «работал», это профессионалы сразу вычислили. А вот на след вышли спустя несколько месяцев после того, как обнаружили сходство первых двух убийств. А потом уж только считать оставалось. Пока не взяли тех упырей. Ну, да до этого в нашем повествовании еще далеко. На расследование всех совершенных с особой жестокостью преступлений у бригады, возглавляемой старшим следователем по особо важным делам Генераль­ной прокуратуры Александром Михайловичем Добрыни­ным, ушло почти три года.

Я пришел к Добрынину в 1993-м. Хотел написать об этом обаятельном скромном человеке, одном из лучших «сыскарей» и «важняков» Генеральной прокуратуры очерк. И действительно опубликовал тогда в центральных газетах несколько больших очерков и о нем самом, и о делах, кото­рые он расследовал.

Но вот о банде братьев Гусейновых большой материал как-то не выстраивался. Тогда казалось, жестокость чле­нов банды столь велика, что будет выглядеть, если писать всю правду, запредельной, нереалистичной.

С тех пор прошло около пяти лет, увы, страна измени­лась неузнаваемо. И сегодня жестокость пятилетней дав­ности никого не удивляет и не пугает. Странно, как многое изменилось, а я остался тот же. Если описать всю жизнь следователей прокуратуры, пока они шли по следу «крова­вых братьев» (или, точнее, если иметь в виду всю банду «братьев по крови»), и при этом уйти от характеристики преступников, — весь труд, весь, не побоюсь сказать, под­виг этих людей, обезвредивших банду, покажется невид­ным, незаметным, почти будничным. Описывать действия банды, называя фамилии, имена, места, где они жили и где убивали людей, их окружавших, многие из которых были не столько виноваты, сколько запуганы, — рука не подни­мается. Три члена банды во главе с «паханом» приговорены к высшей мере наказания, остальные — к большим срокам ИТУ. Но остались знакомые, родственники, дети, нако­нец. Сейчас, когда приговор опубликован, можно сказать, что братья Ахтаевы — это братья Гусейновы, что Сергей Дробов в повести — по жизни Александр Дернов. Тем бо­лее можно сказать, что герой повести следователь Михаил Коржев и следователь Кировской облпрокуратуры Нико­лай Кряжев — одно и то же лицо. Узнать легко, а все же. Все же было сильное желание отстраниться от фамилий реаль­ных героев и антигероев этого кровавого повествования. Прежде всего потому, что дело ведь в конечном счете не в отдельных убийцах и следователях. Дело в поединке. Меж­ду Злом и Добром, как это ни покажется читателю высоко­парным. И в том, что Добро всегда должно побеждать. Конкретные же фамилии ограничили бы сюжет нашей по­вести одним конкретным уголовным делом. Увы, дел таких в