Заговор, которого не было...

Стали выяснять, что за парнишка, каковы обстоятель­ству знакомства.

Одно странно... С Дробовым владелец куртки не был, по его словам, знаком, а Дробов признался, что знал его как «приятеля своего знакомого, младшего из бра­тьев».

Хватило ума Коржеву не начать сразу же давить на

Дро­ бова. Но оговорочка знаменательная. Значит, есть некие братья среди его знакомых.

А экспертиза предполагала наличие среди убийц двух братьев кровных, братьев по крови.

Стал Коржев паренька допрашивать мягко, ненавязчи­во подводя его к рассказу об обстоятельствах появления у него куртки с характерным следом от ножа. Оказалось, были у них в гостях братья... По фамилии... Нет, не вспом­нить фамилии. Нерусская. Хотя и на «ев» или «ов» кончает­ся. Но вот почему-то кажется, что нерусская. А имена — как у всех имена...

Одного вроде как Роман звали. Второго — Веней. Млад­шего. Они по возрасту подходили, так о своих делах за столом и говорили. А зашли братья по обычному делу. Спрашивали, не продаст ли кто из их знакомых охотничье ружье. Вроде как они не члены Союза охотников, разреше­ния нет, а страсть как охота заняться этим делом. И при­быльное, и забавное. Принесли они с собой вина красного. Посидели. Отец паренька, у которого куртку нашли, под­твердил факт беседы. Но заверил, что свое ружье не про­дал, самому нужно, однако и знакомых с ружьем не назвал. Не припомнил. Пьян был. Может, и продал бы ружье по пьянке, но оно было у сестры в деревне. Так посидели и ра­зошлись. Фамилии этих шапочных знакомых он тоже не вспомнил, не вспомнил и имен.

Одна прибыль — сын и младший из братьев куртками махнулись. У сына была черная вьетнамская, а у младшего брата крепкая джинсовая, со споротым шевроном «ВВС США», ну, по- английски, но мы тоже кое-чему в школе учились, понимаем.

Это уже следки...

С местом преступления вопросов не было. Именно Коржев в ту ночь как раз дежурил по облпрокуратуре, и когда пошел сигнал из деревни, что «скорую» вызвали, а врачи констатировали множественные ножевые ранения, гематомы, налицо факт посягательства на жизнь, он и вые­хал в деревню. Тогда и появились первые протоколы доп­роса свидетелей.

Жаль, потерпевший тогда совсем говорить не мог. Вра­чи к нему и в больнице в первые сутки не пускали.

А место преступления подтвердило и факт избиения. Отчетливые вмятины на земле от тел, которые избивались ногами; следы крови; следы, ведущие в заросли, которые оставил Лебедев; следы протекторов колес...

Следов много, а никуда они вроде как не ведут...

И вдруг телефонный звонок... Целенькая брошенная машина в районе химзавода, без ключей зажигания, без личных вещей и документов владельца, только следы кро­ви на переднем сиденье.

Опять выехал на место Коржев. И тут оказалось, что ме­сто убийства Кордина, покушения на убийство Лебедева и район химзавода довольно недалеко друг от друга располо­ жены.

О чем это говорило? О том, что город убийцы знают, есть у них тут люди, способные предложить, куда лучше всего спрятать машину, поскольку рощица у химзавода редко посещается горожанами из-за ядовитых выбросов. Но в то же время — не местные убийцы. Иначе бы машину куда подальше завезли, хотя бы в какое село, из тех, что вокруг. Хотя там, конечно, свидетели найдутся всегда. Словом, рассуждая логически, никаких четких и удобных для следствия выводов.

Как машина оказалась брошенной в районе химзавода?

Ну, этот вопрос из простеньких. Скорее всего, завладев машиной и спрятав ее в городе, связались с покупателями далеко за пределами области. Это надо будет на междуго­родной поспрашивать, хотя и очень приблизительно опи­санные приметы братьев у него уже были.

Скорее всего, в разговоре что-то не заладилось: не захо­тели брать машину покупатели или оттягивали сроки сдел­ки. А машина в крови, следки смыть можно, след убийства всегда останется... И земля под ногами уже горит, по след­ку-то сыскари идут...

— Не выдержали нервишки у убийц, — так рассудил Михаил Коржев. — Вот и подбросили машину.

Эксперты машину осмотрели самым тщательным об­разом.

И много еще вещдоков и ценных экспертиз дали Коржеву, необходимых для дальнейшего хода следствия.

Следующий заход...

Машину брали наверняка в центре — у вокзала, у ресто­рана, у универмага, если не поздно вечером. Если позд­но — почти наверняка у вокзала. Надо опросить возмож­ных свидетелей. Самого Кордина многие в городе знали, он, как и Лебедев, из старожилов. А город не так уж и ве­лик. По имени не знают, так в лицо всегда признают.

А у автомобилистов еще и такое есть — машину знают. Вот машину припомнят, а с ней и водителя...

Стали опрашивать возможных свидетелей. Через мили­цию, в основном, специальное поручение прокуратура дала городскому уголовному розыску. И еще много других, но это самое первоочередное. Конечно, вскорости нашли таких людей.

Показали они, что Кордин сидел за баранкой, Лебедев выходил купить сигарет в киоск, киоскерша показала. И еще двое видели — водитель служебной машины, ждавший приезда начальства с очередным поездом, и лейтенант милиции, возвращавшийся с дежурства, в гражданском, домой.

Показания всех совпали в главном: в машину Кордина на вокзальной площади сели три молодых парня. И маши­на тронулась с места.

Никаких особых подозрений парни те у свидетелей не вызвали. Садились добровольно. И добровольно, судя по всему, Кордин взял пассажиров. А сам промысел сей из­возный предосудительным в городе не считался. Если и за­помнили, может, потому, что как-то парни те, перед тем, как сесть в машину, подозрительно вокруг озирались, не глядит ли на них кто. Но с глазами свидетелей их глаза не встретились, — кто был далеко, кто в киоске, кто в ма­шине, — так что сели спокойно.

Опять же, лица их были видны плохо, и описали их только в общих чертах.

Но это уже серьезные показания. Как говорится, снаря­ды ложатся все ближе к цели.

Конечно, машина много дала. И главное, четкие «паль­чики». Были «пальчики» и на предметах, изъятых следова­телем — на магнитофоне, кассетах, ключе от бензобака, де­коративной головке с рычага переключения коробки пере­дач... Послал Коржев запросы. Если парни сидели, если проходили по «делам», то наверняка отыщутся их «паль­чики».

А тем временем и нож нашелся... Тот самый, которым резали и Кордина, и Лебедева... Как нашелся, случай анек­дотичный, но в интересах следствия я «покупку» Миши Коржева раскрывать не буду. Так сказать, представляю­щий тайну следствия профессиональный прием. А даль­ше — дело техники. Судмедэксперты однозначно утверж­дают, что именно этим ножом были нанесены смертель­ ные удары Кордину и ранен Лебедев.

Нашелся после долгой и утомительной процедуры и владелец ножа. Он вспомнил, при каких обстоятельствах этот нож у него пропал.

Память очень освежает, если тебе за признание, что нож твой, грозит срок за убийство. И алиби нет толкового. Впрочем, старика того в убийстве и не подозревали. Одна­ко дали понять, что вспомнить все обстоятельства пропажи придется.

И он вспомнил с ненужными ни следствию, ни читате­лю подробностями, как пришли к нему за закусью (он со­лит отменные грибы, с урожая до урожая хватает) знако­мые парни.