ручей, рядом еле слышно журчала вода – это бил из-под земли родник. Денис, тяжело дыша, осматривался – туман в овраге был странный, словно подсвеченный зеленоватым тусклым светом. Чалый сделал несколько шагов вперед и остановился.
– Смотрите! – еле слышно прошептал он, и отступил немного назад. Денис и Кошмар подошли к нему – по дну оврага в клубах тумана на глазах людей возникала дорожка, залитая бледным светом. Она была неширокой и короткой, и заканчивалась у груды валунов, перекрывавшей путь ручью. Стремительные струи воды бились о покрытые лишайником бока камня и убегали в темноту. Хорт принюхался, прорычал коротко, потом закрутил хвостом.
– Это еще что? – Кошмар с опаской смотрел перед собой, – нам, что – туда надо идти?
Чалый начал что-то говорить, но тут же замолчал – преследователи были уже около оврага. Сверху доносились их голоса и неразборчивые слова, что-то загрохотало, скатываясь вниз, раздались выстрелы. Чалый, не раздумывая, шагнул на тропу, сделал несколько шагов и оказался у каменного завала. Денис и Кошмар быстро последовали за ним. Едва они дошли до конца коридора, как зеленый морок сгустился, дорожка на дне оврага исчезла, и свет померк, но не погас. И сразу пропали все звуки – Денис слышал только шум воды в ручье и роднике, стук собственного сердца и дыхание стоявших рядом людей. И появилось очень знакомое чувство покоя и защищенности – такое ему приходилось испытывать только в красном радиусе. Вокруг людей, словно из ниоткуда, выросли высокие мощные стены, способные закрыть, спасти от любой беды. Но стены эти были прозрачными, и сквозь зеленоватую муть отчетливо просматривались фигуры крадущихся по дну оврага заложных. Хорт почему-то на них не реагировал – пес смотрел куда-то в сторону и вверх, дружелюбно помахивая хвостом. Денис растерялся, не понимая, что происходит, молчание нарушил шепот Кошмара:
– Ну, что, мы так и будем ждать, пока они… – Рэкс обернулся и замолчал, поперхнувшись словами. Внезапно налетел мощный порыв сухого холодного ветра, на стенках оврага закружились воронками опавшие листья и трава, и поднялись над землей, а за спинами людей раздался мерный ритмичный стук. Денис обернулся и едва устоял на ногах – в усиливающемся вихре на них неслись всадники. В шлемах, броне, вооруженные саблями они молча, в полной темноте мчались на людей, из-под копыт лошадей летела зеленоватая пыль. Денис попробовал вскочить, но ноги не слушались, рука с зажатым в ней пистолетом будто примерзла к камню. Первый всадник был уже близко – огромная лошадь легко перепрыгнула через валун и, не задев застывших людей, полетела вперед. Денис успел даже разглядеть стремя и висевшие не боку всадника пустые ножны. За ним последовал второй, третий, скоро их вереница слилась в одну сплошную смазанную ленту. Это были не призраки – фигуры людей и лошадей оказались объемными и плотными, Денис слышал даже как звякает сбруя, и почувствовал запах конского пота. Всадники словно вырвались из другого времени и пришли на помощь загнанным в ловушку людям, отрезая путь уже подошедшим почти вплотную тем, кто стал добычей нежити. Одна лошадь взвилась на дыбы, ее всадник что-то пронзительно вскрикнул, и занес руку с саблей для удара. Заложные слишком поздно поняли, что сами оказались в капкане – одни пытались стрелять, некоторые бежали, но сверху, со склонов оврага спешили другие и перекрывали им путь к бегству. Через мгновение на дне оврага началась настоящая бойня – окутывавшая всадников тонкая зеленая дымка делала их неуязвимыми, а заложных наоборот лишала сил. И по-прежнему до людей не доносилось ни звука – Денис видел только искаженные гримасами боли лица людей. Побоище то и дело озарялось яркими белыми вспышками, клубки искр стремительно загорались и гасли. Денису почему-то показалось, что так развоплощаются души тех, кто вышел на охоту за людьми и теперь сам стал жертвой.
Но очень скоро все закончилось, на дне оврага лежали трупы убитых, всадники развернулись и медленно поехали обратно. Огромные лошади, не торопясь, шли мимо, всадники молча смотрели вниз, без любопытства и интереса разглядывая «пришельцев». Они вернулись назад, пропали в зеленых клубах, а люди все еще не могли тронуться с места. Денис увидел, что один всадник остался впереди и не последовал за остальными. Его лошадь нетерпеливо переступала тонкими ногами, фыркала и мотала головой. Всадник что-то крикнул им, потом махнул рукой, словно призывая поскорее выбираться наружу. Денису с огромным трудом удалось сделать шаг вперед, ноги вязли в ставшей густой воде ручья. Наконец, он поравнялся с всадником, прошел мимо, волоча за собой на поводке Хорта. Пес категорически отказывался идти мимо лошади – он упирался всеми четырьмя лапами и низко опустил голову. Как во сне, Денис протащил его по ручью, перебираясь через убитых, и под ногами снова проступила озаренная бледным светом дорожка. Идти по ней стало легче, и к склону оврага Денис почти бежал. Хорт уже пришел в себя, и снова рвался вперед. Почти выбравшись наверх, Денис оглянулся, но всадника уже не было видно, только висела в воздухе поднятая копытами его лошади бледно-зеленая пыль. Денис отвернулся и пополз вслед за Хортом, но, оказавшись наверху, встать на ноги не смог – колени дрожали, а голова кружилась так, что пришлось сначала сесть, а потом даже лечь. Рэксы выбрались вслед за ним, и все долго молчали, пытаясь понять, что же произошло с ними несколько минут назад. Кошмар выполз из оврага последним и уселся на траву:
– Ничего не понимаю! Я точно помню – здесь никогда ничего не было – ни черного радиуса, ни красного! Откуда он взялся? И вообще – что это было? – начал, было рассуждать он, но Чалый перебил его:
– Вчера не было, сегодня есть, завтра опять не будет. Какая тебе разница, радуйся, что жив остался. Ты видел, сколько их было? – и рэкс замолчал, рассматривая поле битвы.
– Да радуюсь я, радуюсь. Они бы нас… Ладно, не будем о грустном. Ночевать тут будем, или назад двинем?
Денис лежал на траве, прижавшись щекой к холодным мокрым стеблям – ни говорить, ни думать он не мог. Все случившееся недавно было слишком невероятным, чтобы в него поверить, но трупы заложных не давали усомниться в реальности произошедшего. Призрачные всадники спасли людям жизнь и помогли выбраться назад, в этот ставший таким холодным и неуютным, но все же свой, знакомый и родной мир. Что бы могло случиться с людьми, если бы не так вовремя подоспевшая подмога, лучше было даже не думать.
– Еще чего, да я тут ни на минуту лишнюю не останусь. Уходим, конечно. Денис, ты с нами, или тут останешься? – к Чалому вернулось его обычное холодное ехидство.
Денис молча поднялся, подхватил свой рюкзак. Они двинулись сквозь ночь и туман обратно к коллектору. Шли в полной тишине, говорить не хотелось. Денис плелся, то и дело, спотыкаясь и поскальзываясь – усталость и пережитый страх смерти сделали свое дело, глаза закрывались сами собой. Но чувство близкой еще опасности не позволяло раскиснуть, надо было торопиться как можно скорее выйти из города и вернуться в Озерное. Правда, «прогулялись» они опять впустую, ничего не нашли, но сейчас это почему-то казалось Денису совсем неважным.
– Сейчас сюда толпа народу набежит, кольцо близко, выстрелы, наверняка, там слышали. Здесь скоро ступить некуда будет, – предрекал близкое будущее Чалый, и Денис невольно ускорил шаг. Они добрались до небольшого знакомого мостика, перешли его и остановились. Чалый бросил рюкзак на дорожку и заявил:
– Надо пойти посмотреть, что там делается. Уж больно тихо. Жди нас тут. Хорта держи, мы скоро.
Денис плюхнулся на асфальт, намотал на руку поводок, Хорт немного поскулил вслед уходящим в темноту рэксам, потом улегся рядом с парнем. Сумерки стали совсем непроглядными, толстые стволы старых деревьев торжественно и страшновато высились рядом. Время тянулось очень медленно, звук журчащей под мостом воды убаюкивал, и, чтобы не уснуть, Денис поднялся, подошел к речке и опустил в нее ладони. Вода в ней была ледяной, как и в останкинских прудах и руки быстро свело от холода. Сонливость пропала, и Денис в который раз посмотрел на другой берег – там, едва видимые в сумерках и тумане таинственно и заманчиво чернели полуразрушенные стены старого дома.
– Сидеть, Хорт, охраняй, – прошептал он псу команду и, стараясь ступать неслышно, направился к двухэтажному строению. Даже в туманных сумерках было видно, что дом стал необитаемым уже давно – с крыши свисали остатки металлической кровли, в оконных проемах не было даже рам. Но дому удалось сохранить остатки былого величия – над окнами оставались фрагменты причудливой лепнины, на втором этаже красовалась великолепная кованая решетка балкона. Денис, забыв об осторожности, медленно пошел вокруг дома, разглядывая сохранившиеся детали декора. «Может быть, здесь попробовать покопаться!» – подумал он, и остановился, заметив, что в доме кто-то есть. Несколько окон первого этажа были закрыты
