докладывай, юморист, твою мать!
– Вы, открыв дверь кабинки, закрыли такую же потайную рядом. Здесь находится шахта лифта, причём секретного, не указанного ни на одном чертеже. Проходим и поднимаемся. Экспресс можно вызвать?
– Э, погоди. Шум в отсутствие хозяина – вещь чрезвычайно опасная. Охране достаточно одной гранаты. В замкнутом объёме кабины или даже шахты не спрячешься. Поэтому сначала осмотримся, а далее решим.
Идём, прикрывая друг друга. Хоть и никого нет, но тем не менее осторожность в чужом доме вещь не лишняя. Бесшумно распахиваются створки – перед нами сетчатая конструкция шахты. Если кабинку вызвать, одно мгновение – и мы наверху. Но это небезопасно. Напарница предлагает подняться по лестнице. Клаудио сообщает высоту – 120 метров. Анализирую ситуацию и, скрепя сердце, соглашаюсь с Великой. Мероприятие хоть и тяжёлое, зато шума мало.
Отдохнув пару раз, добираемся до нужного уровня. Штык-нож «калашникова» вырезает большую дыру в сетке, напоминающей рабицу. Мы на площадке машинного помещения лифта. Здесь светло, чисто; тщательный осмотр не показывает наличия видеоконтроля. Решаем подкрепиться, хотя большую часть пайка оставили у пса внизу. Незачем ему лезть под пули. Отдыхаем, поправляем боевой грим, куртки- хамелеоны получают новые тона, и поиски продолжаются.
Клаудио как истинный штурман ведёт кратчайшим путём. Переходы и коридоры пустынны. Нет ни прислуги, ни охраны. Вероятно, на этом горизонте им и делать-то нечего. У одной из дверей итальянец сообщает, что вентиляция отсюда идёт по всему замку, не минуя и кабинет Егория. За что в благодарность получает лёгкий шлепок по корпусу. Ай да молодец! Кодовую пластинку заменяем разъёмом компьютера. Две электронные головушки быстро находят меж собой общий язык.
Видимо, это помещение чья-то жилая комната со стандартным набором мебели и сантехники. Вскрыв вентиляционную решётку, проникаем в огромную жестяную трубу диаметром метра два. Идти в полный рост ничего не мешает, но труба гладкая, и, если споткнёшься, остановить падение долго не удастся. В подозрительных местах распускаем капроновые – тонкие и прочные – верёвки. Это отнимает время, но в данном случае спешить некуда.
Страхуя друг друга, движемся к цели. Клаудио постоянно держит перед глазами голограмму замка, на которой отчётливо видны все наши передвижения. Часто попадаются решётки; с любопытством осматриваем комнаты. Надо сказать, чем ближе к кабинету, тем обстановка роскошнее. Появляются толпы прислуги. Все торопятся, нервничают. Как-то, задержавшись у решётки, чуть не сел на задницу. Внизу копия Мэри сервирует стол. Дёргаю за верёвку, приглашая оригинал посмотреть. Та с любопытством прилегает к импровизированному окошку, и даже в темноте видно, как краснеет лицо и наливаются яростью глаза. Мат хоть и витиеватый, но грубый. Никак не спрошу, откуда такие познания в русском сленге. Надо объяснить: так лаяться не к лицу женщине её ранга. Касаюсь плеча Маши; она без возражений идёт дальше.
Судя по голографическому плану, цель рядом. В полной тишине приближаемся к кабинету. Наконец мы над ним, но вентиляционной решётки не обнаруживаем: видимо, система проложена отдельно. Великая, достав резак, прикрепляет в центр будущего круга присоску, аккуратно и быстро делает отверстие. Вынимается практически идеальный круг. Роскошь кабинета вызывает буквально эстетический восторг. Огромный стол с зелёным сукном, множество стульев, как солдаты в строю, ждущие команд, полки заставлены массивными фолиантами, массой странных носителей информации. Написанные маслом портреты, пейзажи, натюрморты в роскошных рамах придают лёгкий аристократический налёт богатой, но сугубо деловой обстановке.
Мэри идёт первой, мой автомат внимательно смотрит на вход. Заблокировав дверь металлической ножкой стула, она даёт команду на спуск. Краткий осмотр помещения не приносит ничего интересного. На скорую руку маскируем дыру в воздуховоде. Рассредоточившись по углам, жестами показываем друг другу – о’кей. Ожидание длится долго. Но тут наш супермозг догадался изобразить голограмму коридора за дверьми, а там тесно от серьёзных ребят в камуфляже. Бойцы явно ждут команды на штурм.
– Клаудио, не можешь определить, в шахте тоже засада? – мой первый вопрос.
– Не знаю, местный компьютер не в курсе. Откуда они узнали, что мы здесь? – его механический голос дрожит от волнения.
– Неважно. У кого какие предложения?
– Советую назад к шахте, – подала голос Мэри.
– А если засада?
– Прорвёмся.
– Кабина расположена крайне неудачно для нас, и добраться туда нелегко, – пытаюсь чуть образумить не в меру разошедшуюся амазонку.
– На лифте, – моментально встревает Клаудио.
– Не скажи, а если лифт не работает и кругом, допустим, враг? Что делать? Ищи-ка, головастый, потайной ход. И быстрее, времени совсем нет.
– Андрей, за этим зеркалом пустота.
– Хорошо.
Огромное, в два человеческих роста зеркало уютно размещается возле фонтана с зелёными растениями. Шлёпаю ладошкой по близлежащим камням, выступам, выискивая некое подобие кнопки. В ходе недолгих экспериментов натыкаюсь на розочку в резной деревянной раме. Пробую нажать, неудачно. Держа лепестки, как барашек вентиля, поворачиваю вправо. Ура! Зеркало двигается, постепенно открывая тёмный проход.
Внезапно в машине что-то заедает, и равномерное движение прекращается, хотя пройти внутрь уже можно. Мария прикрывает спину, а я прыгаю, как в омут, в тёмную неизвестность. Под ногами ступеньки вниз. Сухо, лёгкий мрак позволяет разглядеть крупные камни кладки. На одном из поворотов электронный поводырь подсказывает, что толщина стены в этом месте всего 25 сантиметров. Нацарапываю штык-ножом крестик – пригодится. Вниз, вниз, и сколько же ещё? Клаудио трещит по крайней мере о паре поворотов. Информацией о засаде пока не обладает.
– Маша, слышала? Уже недалеко.
– Поняла, Андрей. Погони сзади нет. Узнай у Клаудио, началось ли заседание Великих и там ли Егорий?
– Мария, нас, похоже, кинули. У нашего друга нет информации о заседании, тем более о сегодняшнем местонахождении Первого.
– Ол райт. Хотя ещё не вечер.
Ход заканчивается в прилично обставленной комнате, но оглядеться не удаётся. Такое впечатление, что вся полиция Великих сегодня приглашена в замок. Автомат толкает длинную очередь. Ряды пехоты редеют, но не настолько, чтобы уравнять силы, поэтому, захлопнув дверь, бегу наверх, натыкаясь на напарницу.
– Давай назад. Здесь не пробиться. Попробуем вырваться в том месте, где тоненькая кладка. Взорвать есть чем?
– Найду, успеть бы, пока сверху не прижали.
Потайная дверь заблокирована, но что вскроют – бесспорно. Топота не слышно ни сверху, ни снизу. Добираемся до царапины на стене. Мария жестом показывает отойти, что с большим облегчением делаю. Не хватает ещё получить от своих какую-нибудь продвинутую рану.
Напарница наводит ствол машинки в центр креста и, повозившись с регулятором, стреляет. Столб искр, клубы пыли. Вырываемся в пустой, залитый светом коридор. Клаудио показывает голограмму. С трудом обнаруживаем себя в паутине ходов. До кабины, к сожалению, далеко.
Бежим к неприметной дверке, ведущей, судя по схеме, в лабораторный корпус. Туда, где много стекла и химии. Уловив сенсорами наше присутствие, компьютеры распахивают двери, и мы – в тиши и пугающей пустоте огромных комнат с прозрачными перегородками. Видно далеко, и на обозримом пространстве ни одного вооружённого лица. Прикрываясь всевозможной мебелью, двигаем к центру. Там среди стеклянных стен и потолков обнаруживаем молочно-белую непрозрачную шахту лифта.
Иногда кажется, не подстава ли всё это путешествие? Стычки без потерь с многократно превосходящими силами противника. Ни одной царапины. Почувствовать же себя суперменом с
