удивления посматривает в мою сторону, но делить с другом прелесть утренней разминки не спешит. Бегая по кругу, составляю чёткий план на день. Необходима проверка тайников, амбаров, надо прибрать в избе, поесть приготовить да ещё и семена перебирать пора, поля обработать к посеву – короче, вкалывать неделю.
Начинаю день с уборки: подметаю пол, одновременно разжигаю печь и бросаю в кастрюльку с водой подстреленную вчера утку. Выбрасываю для просушки постельные принадлежности и, дав ему чуть полежать на ветру, трясу и хлопаю. От поднятой пыли бедный пёс смешно чихает и строит уморительные рожи, чем доводит до хохота. Смех ему не нравится, и он, обидевшись, уходит к дальним кустам, игнорируя все попытки к примирению.
Мурлыча под нос песенку, чищу картошку, острым ножом мелко режу немного ароматных кореньев. Забросив в бульон горсть перловки, жду, пока разварится. Заправляю супчик картофелем и приправами. Аромат свежего варева вытаскивает из кустов обиженную собаку. Шарику гордость не позволяет просто так вернуться, но на зов откликается мгновенно. Совместная трапеза способствует примирению.
Поболтав после обеда за жизнь, идём проверять схроны. Надо сказать, тогда, в первые дни, я очень удачно нашёл места и способы маскировки. Сейчас и сам с трудом нахожу запасники. Уже вечереет, когда осмотрел последние, не найдя ни одного потревоженного. Амбары сухи, грызуны в них не проникли. Порядок, но что-то тревожит душу, где-то там, на уровне интуиции. Решаю завтрашний день потратить на проверку, то есть пошарить по округе. В поисках чего? Да сам не знаю.
Иду обратно... Стоп! В мозгу включается сигнальная лампочка. Э, тут непорядок. С трепетом возвращаюсь назад, к небольшому кусту бамбука, моля всех святых об ошибке. Но нет, несколько стволов срезаны острым, словно бритва, лезвием. Дело, правда, было дней шесть назад, но это не меняет ситуацию. Срубить просто так это растение чертовски сложно. Для этого необходима не просто сталь, а высоколегированный сплав, причём со специальной заточкой лезвия. Уж в этом деле, поверьте, я специалист. А здесь получается, что некто, словно цветочки прутиком, рубит крепчайший куст и, не останавливаясь, идёт дальше. Но кто?! Загадка, от решения которой теперь зависит жизнь.
Встревоженный Шарик крутится рядом, явно не понимая причины беспокойства. Рука гладит пса по холке, беззаботная жизнь при любом раскладе закончилась. Пора принимать меры. Осмотр кустарника ничего нового принести не может, поэтому, соблюдая все меры предосторожности, возвращаемся домой.
Первым делом маскирую жилище. Оно и раньше в глаза не бросалось, а сейчас с двух шагов не отличишь от заросшего травой холмика. Проверяю и тщательно чищу оружие. Возвращается давно забытое ощущение тревоги. Больше всего треплет нервы неизвестность. Делю оружие – несколько стволов и часть боезапаса прячу по недавно проверенным тайникам. Сам перебираюсь в укромное убежище: рисковать домом, налаженным бытом не имеет ни малейшего смысла. Землянка встречает запахом затхлости и пыли. Застилаю кровать да разбрасываю по углам нехитрый скарб. Временное и есть временное, уют тут создавать не к чему.
Проверив амуницию, укладываю вещмешок. Трясу, ничего не звякает. Продуктов в поиск беру немного, в основном сушёное мясо, соль, крупы. Свежатины и по ходу подстрелю. На автомат навинчиваю глушитель, прищёлкиваю оптику. Кожаный чехол прячет прицел, а пластиковый мешочек не пустит пыль в ствол. Гранаты удобно ложатся в подсумок, даже запалы вкручиваю. К бою готовлюсь основательно, главное здесь не допустить ни малейшего изъяна и не считать противника тупее себя. Найденные маскировочные кремы тоже укладываются рядом с боеприпасами. Так в хлопотах и тяжёлых раздумьях пролетает вечер.
Не спится, рой мыслей в голове мешает и не даёт спокойно отдохнуть. Ведь если человек или нелюдь рубит не мешающий движению куст, значит, идёт налегке. Раз так, поблизости стоянка или даже поселение. В таком случае должны остаться конкретные следы, и найти их на сегодня главная задача. Искать буду расширяющимися полукружиями в северном направлении. То, что обнаружу разгадку, даже и не сомневаюсь.
Как здорово было ещё вчера: вооружённый до зубов, не опасался ни диких зверей, ни хищных птиц, ни даже монстров, если, конечно, они водятся в здешних местах, но приходит самый страшный зверь – человек, и тема становится во много раз опаснее. А ведь это моя планета – никто не будет без разрешения гулять по ней и уж, тем более, жить. Хотя, если добрался земной десант по МпЭсу, для начала просто похожу за ними, а дальше по обстановке сориентируюсь. Кстати, надо проверить кабинку метро, может, Земле удалось восстановить канал?
Несмотря на непроглядную тьму, буквально на ощупь добираюсь до дуба. В портале включаю фонарь – новые, сбережённые для такого случая батареи дают море света. Спускаюсь в тесное, душное помещение. Нет, тут мертво, как в склепе. Загадка усложняется: ведь установить новую кабину очень непросто. Не телефон провести от АТС до строящегося дома. Должен подойти другой «Сеятель», сбросить зонды, произвести хотя бы предварительную разведку. Потом роботы установят точку мгновенной транспортировки. Получается, бродили не люди, тогда кто? Аборигены? Очень сомневаюсь – обладать таким режущим инструментом может только технически продвинутая цивилизация. Она предусматривает высокую плотность населения, развитую инфраструктуру, особенно в благоприятных климатических условиях. Конечно, я мог прибыть на планету в районе некоего заповедника, но путешествие длиной в сотни километров, при котором не обнаружилось даже ни малейших признаков разумной жизни, явно указывает на её отсутствие. Что остаётся, неужели инопланетяне? Не, пацаны, тогда вы опоздали. Планета заселена.
Глава 7
Ещё темно, а мы в пути. Во мраке добираемся до злополучного куста, чтобы с первыми лучами начать поиск. Осмотрев при свете прилегающую местность, беру резко влево и двигаюсь полукругом в общем направлении на север. Пёс оживлён и насторожен; глядя на меня, начинает активный поиск.
До вечера делаем три больших зигзага, не обнаружив ничего. Шарик регулярно таскает небольших зверушек, интересуясь, не это ли ищем? Убедившись в отсутствии внимания к добыче, смачно хрустит косточками бедных животных. Смеркается, останавливаемся на ночлег возле небольшого ключа. Холодная, прозрачная, как слеза, вода весело журчит, питая маленький ручеёк. Костёр в целях конспирации не разводим, перекусываем сухим пайком. Засыпаю быстро, сновидения в этот раз обходят стороной.
С раннего утра, умывшись ключевой водой и наскоро перекусив, продолжаем розыск. Только на третий день в колючей траве под огромным деревом нахожу нитку. Видимо, зацепился острый шип за ткань да и вырвал тоненький серебристый волосок. Ничего интересного больше не обнаруживаю, хотя исследую на пузе мало-мальски подозрительные места, оставив в колючках намного больше ткани, чем неведомый противник. Впрочем, сейчас, по крайней мере, известно направление движения.
Совсем небольшим зигзагом, намного быстрее преследуем нарушителя спокойствия. Возле ручья натыкаюсь на оставленный на сыром песке отпечаток ботинка. Ребристая подошва оставляет изумительный след, пропадающий в траве, но по примятым стеблям определяю длину шага. Прошедший здесь ростом примерно с меня, где-то под метр восемьдесят пять. Не хромой, шаг уверенный. Если и несёт груз, то не тяжёлый. Значит, рядом лагерь или поселение. Напряжение возрастает, ведь человек, сшивший такие мокасины, далеко ушёл от каменного топора. Наношу маскировочный крем и проверяю оружие. Пёс внимательно смотрит на меня, словно понимая опасность положения. Местность впереди слегка холмистая, деревья так же редки и огромны. Сиреневый ковёр жёсткой, колючей травы с редкими ярко-красными цветами то и дело пытается спутать ноги. Идти сложно.
Рассматривая в бинокль дальнейший путь, не нахожу изменений ландшафта в обозримом пространстве. На пути длинный овражек, тянущийся в нужном направлении. Спускаюсь и быстрым шагом, скрытый со всех сторон, иду вперёд. Овраг кончается неожиданно. Пёс вылезает первым, и сразу чувствую его тревогу. Принимая все меры предосторожности, покидаю овраг. От увиденного душа уходит в пятки. В лёгкой дымке проступают белоснежные купола. «Лагерь пришельцев» – мелькает в голове. Предельно осторожно, путаясь в длинных стеблях травы, ползу ещё с километр. Стоянка как на ладони. Отпустив пса, лезу на дерево.
На тщательно спланированной территории ни души. Кругом тишина, мёртвая, давящая на уши. Нет ни часового, туго и с техникой. Спят, что ли? Проходит второй час наблюдения. От напряжения слезятся глаза. Четыре куполообразных шатра из сверкающего на солнце металла – основа поселения. Они расположены
