полнотой власти, нежели он сам, ибо действовал согласно устава своего Ордена и указаний папы, то кардинал решил больше не вмешиваться, предоставив все «воле божьей».
В тот же день, когда баронессу привезли под конвоем в монастырь Нотр-Дам, какой-то нищий оборванец волею случая оказался у ворот дворца Монморанси как раз напротив ограды, разделяющей расположенный с другой стороны улицы монастырь кармелиток и прилегающий к нему фруктовый сад. Стража заметила нищего и приказала его убраться отсюда подобру-поздорову, ибо здесь не церковь и подаяния не дают. Неожиданно оборванец огорошил стражников просьбой позволить ему увидеть герцога Монморанси и поговорить с ним по важному делу. Его подняли на смех и пригрозили побить палками, если он по-прежнему будет торчать столбом у ворот. Но нищий оказался упрямым, он отошел подальше и принялся ждать, расхаживая вдоль ограды дворца.
Через четверть часа к особняку подъехал всадник и спешился. По его одежде легко было распознать гвардейского офицера, и нищий тотчас же поспешил к нему.
— Чего тебе надо? — спросил офицер бродягу, загородившего проход.
— Ваша милость, умоляю вас, выслушайте меня, — заторопился тот, боясь, как бы офицер не ушел. — Речь идет о важном деле, касающемся одного из ваших капитанов.
— Вот так-так! — произнес Бетизак, отдавая поводья слуге. — И что же это за важное дело?
— Я хотел бы сказать об этом лично герцогу.
— А почему не самому королю? — рассмеялся Бетизак, отодвигая оборванца в сторону рукой в кожаной перчатке.
— Не смейтесь, ваша милость, я не шучу, — не отступал бродяга, — речь идет о его жизни.
— О жизни капитана? — остановился Бетизак. — Кто же это?
— Его зовут Лесдигьер.
Бетизак схватил бродягу за ворот рубахи:
— Тебе что-нибудь о нем известно? Говори!
— Его жене, а значит, и ему самому угрожает большая опасность. Остальное я скажу герцогу лично.
— Маршала нет в Париже, но, если твоя весть столь важна, как ты говоришь, я передам ее принцессе Диане, его супруге.
— Проведите меня к ней, сударь, и, честное слово, вам не придется пожалеть об этом.
Бетизак поглядел на него долгим, изучающим взглядом, решая, стоит ли поступить так, как просит оборванец, потом крепко прихватил его за локоть и со словами: «Берегись же, если герцогиня останется недовольна твоим сообщением!» — потащил во дворец.
Диана писала письмо королеве Английской, когда слуга доложил, что ее желает видеть офицер замковой стражи. Она отложила в сторону письмо.
Вошел Бетизак, ведя с собой нищего.
— В чем дело, Бетизак? — спросила Диана Французская. — И что надо здесь этому человеку?
— Ваше высочество, он хочет сообщить вам нечто важное, но поскольку дворцовая стража его не пропускала, я счел своим долгом самолично привести его сюда.
Принцесса с любопытством оглядела бродягу, а он, растерявшись от неожиданности, от великолепия обстановки, куда он, судя по всему, впервые попал, не мог произнести ни слова и только во все глаза глядел на герцогиню Монморанси, которую никогда не видел, но о красоте, которой много слышал.
— Бетизак, останьтесь, — приказала Диана. — Сообщение этого человека, по-видимому, не столь щекотливого характера, чтобы остаться с ним наедине. Ну, милейший, что же тебя привело ко мне? — обратилась она к бродяге. — Говори, я слушаю тебя.
— Ваша милость, — заговорил тот, собравшись с духом, — я хотел сообщить господину герцогу, что несколько часов тому назад одну придворную даму похитили из ее дома и увезли в монастырь на допрос.
— Придворную даму? В монастырь? — легкая улыбка тронула губы Дианы. — Но при чем же здесь герцог?
— Эта придворная дама — супруга господина Лесдигьера, который служит у вас.
Диана от удивления широко раскрыла глаза и привстала в кресле:
— Камилла де Савуази?!
— Я не знаю ее имени, но я видел ее рядом с господином Лесдигьером в свадебном наряде в церкви Сен-Жак.
— Так ты говоришь, что ее увезли в монастырь?
— Я видел это собственными глазами.
— В какой?
— Нотр-Дам, в Сите.
— Что это были за люди и как ты об этом узнал?
— Мы стояли на площади Абревуа как раз позади собора Богоматери, когда увидели карету епископа Лангрского. Она остановилась у монастыря, всадники, сопровождавшие ее, спешились и открыли дверцу кареты. Дама, которая там находилась, стала кричать и вырываться, потом бросилась бежать, но они догнали несчастную, зажали ей рот рукой и потащили через монастырские ворота. Это была она, я сразу узнал ее.
— А ее похитители?
— Мои приятели утверждают, что это были люди епископа.
— Ты сказал, они повели ее на допрос?
— Судя по всему именно так, ведь она пошла с ними не по доброй воле.
— Кто тебе эта дама, что ты принимаешь в ней такое участие? И почему именно к герцогу решил ты обратиться с этим сообщением?
— Ваша милость, — ответил нищий, — меня взволновала ее судьба только потому, что это — супруга господина Лесдигьера; ради любой другой я и пальцем бы не шевельнул. Зачем мне соваться не в свои дела!
— Так ты знаком с капитаном Лесдигьером?
— Да, хотя, боюсь, вряд ли он помнит меня. Два года назад на площади у церкви Сент-Андре он спас от смерти человека, который дал мне несколько золотых монет. Для такого бродяги, как я, это несметное богатство. И я решил, что должен отблагодарить этого господина или помочь ему, если представится случай. Мне стало известно, что капитан Лесдигьер служит в доме господ Монморанси. Сегодня пришло время уплаты моего долга. Но в настоящее время мсье Лесдигьер отбыл на войну с гугенотами. Что же мне оставалось, как не предупредить самого герцога или вас о том, что я видел? Вот почему я здесь, ваша светлость.
— Ты не врешь мне? — коротко и прямо спросила герцогиня, не сводя взгляда с говорившего.
— Прикажите меня повесить, сударыня, если сказанное окажется неправдой, — смело глядя прямо в глаза Дианы ответил нищий.
— Как тебя зовут?
— Колен, ваша светлость.
— Ты славный малый, Колен, и правильно поступил. А теперь ступай, тебя накормят и дадут тебе денег. Купи себе хорошую одежду. Как только мсье Лесдигьер узнает о тебе, уверена, он тоже отблагодарит тебя и, быть может, щедрее. Где тебя найти в Париже?
Колен виновато улыбнулся, покраснел, переступая с ноги на ногу.
— Ваша светлость, стоит ли искать высокородным господам такого оборванца, как я? Мне достаточно вашего теплого слова да обеда, которым накормят меня на вашей кухне. Я ведь пришел не за подаянием, а только плачу свой долг.
— И все же скажи мне, где тебя искать.
Колен тяжело вздохнул:
— Живем мы с друзьями в заброшенном доме на болотах Тампля, куда не так просто добраться, только по доскам и бревнам, потому ни полиция, ни стража к нам не наведываются. А днем я бываю у церкви Сент-Андре или у собора Богоматери, куда иногда прихожу навестить приятелей. А теперь позвольте мне откланяться, ваша милость, я и так уже отнял у вас столько времени.
