простыню, хоть это и выглядело по-дурацки.
— А что теперь? — взглядом спросил Пекка.
Но Филин уже успел погрузиться в мечты, где он командовал целой армией.
— Атакуем его! — шепнул он небрежно. — Совершим геройский прыжок и привяжем Волка к кровати простынями. И потом отнимем ключ! Нас ведь много! А Волк один-одинёшенек!
Пекка, взглянув на Филина, сообразил: тот, должно быть, витает где-то в другом измерении, — видно, во время полёта наглотался лишнего кислорода. Нет, нет! Пекка устремил на него самый грозный взгляд, на какой только был способен, и тихо прошипел:
— Успокойся, дурень… Волк, когда разозлится, почти такой же сильный, как медведь… мы с ним не справимся… Нужно найти ключ… Я уверен, что он всё ещё у Волка в кармане.
Волк опять повернулся; его огромная лапа высунулась из-под коричневого пледа. Острые когти выглядели совсем не смешно… А им предстоит рыться в кармане у этого типа…
Но Филин, видимо, считал это не таким уж невозможным делом. Он подтолкнул Пекку вперёд и шепнул;
— Ты только приподними одеяло и вытащи из кармана ключ. И дело сделано!
— А если Волк именно в этот момент проснётся? — спросил Пекка и попятился. Опять он сглупил. Теперь он очутился в ловушке, откуда не было выхода. Даже если он получит ключ — что дальше? Крыльев у него нет, шапки-невидимки тоже. Здесь только Волк на своём диване да ещё Филин, от которого, похоже, никакого толку не будет.
И чем больше Пекка об этом думал, тем грустнее ему становилось. Стоят, как какие-то дураки, завернувшись в простыни, — тоже мне карнавальные гости! В любой момент Волк может проснуться, когда угодно может открыться дверь и войдёт волкохран. Пекка поднял глаза на Филина, и тут его осенило: Филин должен схватить ключ и улететь! Ведь это-то он может! А Медведь, получив ключ, освободит Пекку. Именно так и нужно сделать! Пекка наклонился к самому уху Филина:
— Подойди и вытащи ключ у Волка из кармана., А потом вылети через окно и отнеси ключ Медведю… Меня вы уж как-нибудь выручите.
Но Филин, к удивлению Пекки, помотал головой и тихо, но внятно произнёс:
— Фью-фью.
У него не было ни малейшего желания приближаться к Волку. И вообще, он Волка даже уважает, по крайней мере насколько полагается порядочному подданному… Как-нибудь в другой раз, в другой день, но сегодня ни за что! — говорил весь облик Филина. И гороскоп предписывает сегодня воздерживаться от всяких опасных…
— Ты должен! — шептал Пекка, выходя из себя. — Пойми же!
— Я никогда, ничего не беру без разрешения, тем более ключей из чужого кармана, — оскорбился Филин. — Я маме обещал ещё в детстве!
В это время храп прервался: Волк беспокойно завертелся на диване. Пекка понял, что тот просыпается, — наверное, плохой сон приснился…
И не успели Пекка с Филином подивиться — каким образом им одновременно пришла в голову одна и та же мысль, — как оба нырнули под диван. Больше, собственно, в этой комнате негде было спрятаться. Под диваном было так себе: мусор, объедки, засохшие куриные кости и старые газеты; поднялось такое пыльное облако, что в первый момент они даже друг друга не могли разглядеть.
Волк сел в постели и прислушался. Пекка старался лежать тихо и неподвижно, но это было трудно: пыль набивалась в нос и горло. И он закашлялся — да так, что даже слёзы по щекам потекли. Волк подскочил на диване; пружины придавили Пекку к полу. Вот теперь-то он действительно был в ловушке.
— Чего-чего? — тихо спросил Волк и чихнул: пыль туманом оседала над ним. — Уахррр, — заворчал он и повернулся так резко, что едва не расплющил Пекку. — Погоди-ка… что же мне такое снилось? — Он снова чихнул. — Это не мог быть сон… Здесь был кто-то…
Волк взглянул на дверь — закрыта. Он опять чихнул и сел на край дивана. Но поскольку в комнате царила тишина, он понемногу успокоился.
— Наверное, это всё-таки был страшный сон… Хотя… — И он подозрительно принюхался. — Туг всё же какой-то странный запах.
Волк опять потянул носом воздух. Обоняние у него было не то, что прежде, но всё-таки он мог поклясться, что чует запах свежей крови… Странно… Волк припомнил: во сне он как раз успел запустить зубы в добычу… Надо же, какой всамделишный сон — даже запах остался!
— Уррр! — Волк недовольно потянулся: голова была как чугунок с картошкой. Он потрогал деревянные кружки, строем стоявшие у дивана, но все они, к его великому разочарованию, были пусты.
«Вот тебе на! В глотке пересохло, а какой-то болван уже успел всю брагу вылакать!» И Волк в сердцах треснул кружкой по стене.
— Посплю-ка ещё чуток, — вслух сказал он, чтобы отогнать шевельнувшийся внутри страх. — Нету здесь никого… Волкохраны меня разбудят, когда праздник начнётся… Тогда выпью ковшик браги — и стану опять как новенький!
От звука собственного голоса Волк совсем успокоился; он юркнул обратно в постель, завернулся в плед и закрыл глаза. Понемногу его дыхание становилось тише и ровнее. И очень вовремя: Пекка больше не мог сдержать кашель — пыль попала ему в горло. И как он ни зажимал рот рукой, звук кашля всё же разбудил Волка. Он подскочил на диване, и Пекка с Филином вновь оказались расплющенными между пружинами дивана и полом.
— Стой! — рявкнул Волк, озираясь в поисках невидимого врага. — Тут точно кто-то есть… Я уверен… Слух меня никогда не подводил!
Он спрыгнул с постели и закружил по комнате. Волчьи лапы двигались перед глазами Пекки туда- сюда, и это было так страшно, что Пекка натянул на голову простыню: не всегда следует смотреть в глаза опасности.
Волк зарычал, — видимо, что-то пришло ему в голову. Он понюхал воздух; и испытующе посмотрел на диван.
— Единственное место, где можно спрятаться, — это под диваном, — сказал он громко, с угрозой. — Загляну-ка я туда!
Он некоторое время собирался с духом и заодно ждал, не вылезет ли неизвестный поддиванный враг сам… Напрасная надежда. Ему ничего не оставалось, как наклониться…
— Вот сейчас я погляжу! — страшно рявкнул он ещё раз, подбадривая себя. — Берегись!
Пекка лежал, прижавшись к полу, будто свинцовая чурка, и чувствовал, как на лбу медленно выступает холодный пот. Он готов был кинуться бежать куда попало, но бежать было невозможно и некуда. Приходилось лежать под простынёй и волчьей шкурой, лежать и ждать…
Волк нагнулся, но как-то неуклюже, потому что от постоянного переедания стал слишком дородным, и очень осторожно заглянул под диван, пытаясь рассмотреть, что там творится. Он никогда бы не подумал, что там столько мусора!
«Подлецы волкослути работают спустя рукава, — подумал он, — надо устроить им такую взбучку, чтоб надолго запомнили!» Посредине валялись две простыни, которых Волку как раз не хватало: и каким чудом они оказались под диваном? «Неудивительно, что во время сна было зябко; теперь этими простынями и не укроешься». Его знобило. Надо было срочно выпить чего-нибудь горяченького.
И Волк взвыл так ужасающе, что сердце у Пекки застучало, как молотилка. Он был уверен, что Волк увидел их и зовёт стражу. Послышался скрип отворяемой двери и топанье волкохрана. Вот сейчас их вытащат из-под дивана, увяжут, как тюки, и отволокут в тюрьму! И никто им не поможет — ни Медведь, ни Лисонька, ни Лесовик, ни даже его волшебный фонарик! Лесовик не сможет ничего сделать, ему придётся вместе с остальной карнавальной публикой глазеть на пленников — на то, как жалко и постыдно закончилась их отважная попытка.
Но Волк даже и не подозревал о Пеккиных мыслях. Его просто мучила жестокая жажда.
— А ну притащи горячей браги, да поживей! — рявкнул он волкохрану. — И на закуску пару солёных мышей с турецким перцем. А то совсем невмоготу!
