Агрессор

пространство на триста шестьдесят градусов. Повышенная четкость, мгновенный десятикратный зум, прибавить к этому наложение на видимый фон виртуальной информации: прибор указывал, распознавал цели, классифицировал объекты по степени угрозы, отслеживал траектории снарядов, сектора поражения, но по сравнению с системой Шлема «глаза терминатора» были все равно что детский бинокль. «Терминатор» полностью зависел от флаера-беспилотника, а Баталов сам себе был беспилотник. Олегу не нужно было даже поворачивать голову или двигать глазными яблоками, чтобы выбрать цель. Достаточно было просто подумать.

Снижаясь, Баталов сбросил скорость. В поле видимости Олега попадали крейсера, противолодочные флаеры, субмарины, минные тральщики, надводные комплексы противокосмической обороны, космические истребители, но он не обращал на федералов внимания. Военные, как и он, искали «Троян», только вряд ли у них получится найти дестроер.

Современные средства могли обнаружить малошумную цель на глубине до трех километров, но на двух тысячах дестроер уже не достать даже термоядерной глубинной бомбой. Субмарину выдает шум винтов. Если «Троян» лег на дно, засечь его практически невозможно.

Олег заглянул в Галанет, в информационную сеть Аламеи. До истечения срока второго ультиматума оставалось сорок три минуты.

Баталов не знал, как у него получается распознавать и отслеживать одновременно до трехсот целей и видеть океаническое дно, сейчас это интересовало его меньше всего. Насколько он успел разобраться, система Шлема работала на основе наноструктур. Ну и отлично. Лишь бы работала.

«Где же ты, Зимин? Куда забился, в какую впадину?»

Олег засек «Троян» на глубине двух с половиной километров, дестроер уходил на северо-запад. Скорость, какую развивала субмарина, поражала. В надводном исполнении «Троян» был способен ускоряться до трехсот пятидесяти километров в час, в подводном – до двухсот. Система опознания цели Шлема силы довольно точно определила огневые возможности дестроера.

Олег сделал запрос о вооружении Шлема и испытал шок: твердотопливные ракеты по сто грамм каждая. Двенадцать штук. У Баталова была за спиной обойма из металлических карандашей. И никакого аннигилятора или хотя бы гравидеструктора.

Олег видел виртуальную схему отсеков субмарины, наложенную на гладь океана. Переборки, рубку, торпедные аппараты, носовую часть. Три члена экипажа. Даже липовые данные с чипов-идентификаторов тигров космоса. Но что он мог?

Помня об имплантированном в его тело маячке, Баталов продублировал сигнал – выдал в эфир координаты Зимина. Совместив виртуальную рамку прицела с планом лодки в разрезе, он выбрал рубку, где находился Фарма, и мысленно отдал команду на поражение цели – произвел пуск одного из «карандашей».

Стограммовый снаряд резво ушел вниз, прорезал толщу воды и достиг подлодки. Взрыва не последовало. Ничего не произошло. «Карандаш» просто ткнулся в борт субмарины, он даже не пробил обшивку, с таким же успехом Олег мог запустить в трансформер теннисным мячом. Зато система целеуказания «Трояна» тотчас отследила местонахождение Баталова по траектории мини-снаряда.

«Подчинение цели: десять процентов», – сообщил Шлем владельцу.

Дестроер всплывал, стремительно трансформируясь. Из воды он вылетел, уже вытянувшись в истребитель. В первые мгновения Олег испытал острое чувство незащищенности, желание удрать. Да что говорить, при виде вырвавшейся из океана стальной махины его охватил страх. Такой страх обычно толкает бойца на бегство. Федералы получили координаты дестроера, но ближайшая эскадрилья флаеров находилась в трехстах двадцати километрах от места столкновения Олега с Зиминым. Эсминец – в пятистах. Фарма все рассчитал верно: расправиться с «летуном» один на один и исчезнуть.

Олег взвился на три тысячи метров, нарезая зигзаги, то проваливаясь, то вновь набирая высоту. Зимин также выжимал из «Трояна» все возможное, поднимаясь свечой. Для боя на встречных курсах он хотел получить преимущество в скорости, но пока не мог этого достичь.

На четырех тысячах Олег, совместив рамку прицела с корпусом «Трояна», отдал команду «пуск». Ракета осталась в приемнике под его левой рукой.

«Подчинение цели: тридцать процентов», – пришел ответ системы, намекая на то, что вполне достаточно поражающей мощи и первого «карандаша».

«Почему тогда он в меня палит?!» – Малозаметный, сверхманевренный, но безоружный Баталов вертикально уходил в небо.

В верхней точке полета дестроер завис на несколько мгновений и стал сваливаться хвостом вниз. Олег видел, как пилот «Трояна», отключив форсаж, полностью сбросив газ, разворачивает истребитель в положение нормального полета. Получив удар плазмой и оказавшись внутри огненного шара, Баталов замедлился, остановился и начал падать. В зависании Зимин выиграл те мгновения, которых не хватило Олегу. Сбив скорость «летуна» постоянной бомбардировкой плазмой и лазером, затяжным напряжением защитного поля противника, Фарма сейчас находился над ним. Выиграв борьбу за высоту, тигр космоса атаковал сверху, выпустив ракету и тут же ударив из аннигилятора.

И тут произошло то, на что не была способна ни одна созданная человеком машина. Мгновенно остановившись в воздухе, Олег тут же по диагонали устремился вверх. Сфера аннигиляции накрыла пустое пространство.

Зимин вновь открыл огонь из лазерных пушек, добавив пару крупнокалиберных пулеметов. Защитная оболочка вокруг Баталова то и дело озарялась пламенем. В Олега ударила протонная торпеда, затем, ослепляя небо и океан огнем, ухнула управляемая ракета.

Несмотря на круговое «зрение», Баталов из-за вспышек упустил «Троян» из виду. Шлем сам нашел цель: Зимин скрылся за облаками.

Олег мог легко догнать противника, но что потом? Шлем был не способен атаковать дестроер, не говоря о том, чтобы его уничтожить. На плече Баталова вздыбилась серебристая пленка. Защитное поле, а затем броню все же пробил один из осколков. Шлем оповестил носителя, что разрыв образовался при ударе мощностью сто сорок тонн на квадратный сантиметр, а бронекостюм использовался в режиме ста тридцати. Олегу предлагали повысить сопротивляемость до двухсот.

«Что же ты раньше молчал, что есть такая опция? – Баталов повысил силу защиты вдвое. – Я хочу уничтожить «Троян»!»

«Исключено», – пришел ответ.

На глазах Олега, получив небольшое повреждение, серебристая броня затянулась сама.

«Герметичность восстановлена. Полное подчинение цели».

Шлем, видимо, отключил защиту по периметру, потому что сияние вокруг Баталова погасло. В грудь, пояс космодесантника ударили крупнокалиберные пули, впрочем, не причиняя тому никакого вреда. Думая, что Шлем дал сбой, «Троян» ринулся на Олега.

Зимин шел в лобовую атаку. Больше не надеясь на лазер и ракеты, он сближался, чтобы ударить сферой аннигиляции с расстояния двухсот-трехсот метров.

«Полное подчинение цели» – Олег увидел виртуальную модель «Трояна» в разрезе. Кабина стрелка, пилота, данные приборов, бортовой компьютер. Ракета, ударившая в рубку субмарины, только сейчас отлипла от борта. Триллионы нанороботов из ее контейнера проникли в дестроер, вошли во все узлы и агрегаты, электрические и электронные цепи, подчинили Шлему силы бортовой компьютер.

Олег заблокировал доступ к вооружению «Трояна», перевел управление машиной в режим автопилота, задал район посадки. Космический истребитель, пролетев мимо Баталова, послушно сбросил скорость. Снизившись, дестроер приводнился, трансформируясь в океанский лайнер.

Баталов опустился на палубу. Отключил круговой обзор. Обнажил лицо. За белоснежным бортом бились, причмокивали волны. Стоял штиль. На горизонте возникла громада авианосца.

Над боевым кораблем кружили противолодочные флаеры. Олег улыбался. Он все же прыгнул на двести миллионов лет в прошлое и, кажется, внес значимые коррективы. До истечения очередного ультиматума оставалось несколько минут.

Баталов с удовольствием полной грудью вдыхал океанский воздух. Планета Земля вновь была населена людьми.