Опустившись рядом, я передал Шерри свой загубник. Движения ее были заторможены и нескоординированы: трубка выскользнула из рук, воздух потоком уходил в воду. Я вставил загубник ей в рот, придержал рукой и опустился пониже, чтобы воздух поступал без помех.
Шерри начала дышать – грудь поднималась и опадала, живительный кислород поступал в легкие, и почти немедленно силы и воля стали к ней возвращаться. Успокоившись, я заменил дыхательный клапан, поврежденный акулой, – снял целый с одного из аквалангов, в которых кончился воздух. Через полминуты я закрепил баллоны на спине Шерри и вернул свой загубник.
Теперь нам хватало воздуха для медленной декомпрессии при подъеме на поверхность. Я встал на колени и заглянул Шерри в лицо. Улыбаться с загубником во рту сложно – она показала мне большой палец, я ответил тем же. На всякий случай я сменил использованный наконечник копья на новый – из патронташа на бедре – и, не вылезая из спасительной амбразуры, оглядел заводь.
Акулы подъели дохлую рыбу и, похоже, разбрелись. Несколько мерзких силуэтов все еще рыскали в грязной воде, лениво вынюхивая добычу.
Опасности для Шерри больше не было. Я дотронулся до ее маленькой холодной руки и показал на поверхность. Шерри стиснула мне пальцы и кивнула в ответ. Мы выбрались из амбразуры, быстро проплыли под прикрытие клифа, прижались к нему спинами и, держась за руки, начали подъем.
Становилось все светлее. Высоко над нами показался вельбот. Я воспрянул духом.
На отметке шестьдесят футов мы сделали минутную декомпрессионную остановку. Грузная старая акула-альбакор, пегая, как свинья, проплыла мимо, не обратив на нас внимания, и исчезла из виду. Я опустил копье.
Медленно мы поднялись до сорока футов и выждали две минуты, пока азот в крови постепенно улетучился через легкие. Следующая остановка – на двадцати футах.
Шерри сквозь стекло маски выкатила на меня глаза – мужество и дерзость явно к ней возвращались. Все шло гладко. Практически мы уже сидели дома и пили виски – до поверхности оставалось двенадцать минут.
Вельбот был рядом – хорошо различимые озабоченные лица Чабби и Анджело маячили над бортом в ожидании нашего появления.
Я внимательным взглядом обшарил пространство вокруг нас. Почти на грани видимости, там, где полупрозрачная вода переходила в плотную синюю массу, что-то мелькнуло – словно тень появилась и исчезла. Меня снова одолели дурные предчувствия. Минуты еле-еле тянулись – казалось, им не будет конца.
Тень промелькнула снова, на этот раз отчетливо видная. Молниеносные, угрожающие движения сомнений не оставляли – это не альбакор, рык льва с хихиканьем гиены не спутаешь. Вторая белая акула появилась из-за мглистой синей завесы воды, быстро и бесшумно проплыла в пятидесяти футах от нас, словно не заметив, и почти скрылась из виду, а затем круто развернулась и снова пронеслась мимо – так попавший в неволю зверь мечется взад и вперед вдоль прутьев клетки.
Шерри теснее прижалась ко мне, и я высвободил руку, в которую она вцепилась мертвой хваткой, – в любую секунду обе руки могли пригодиться.
Очередной раз проплывая мимо, акула изменила тактику. Не сводя с нас желтых голодных глаз, она стремительно описывала широкие круги, предшествующие атаке.
Неожиданно сверху показалась дюжина синих пластиковых контейнеров с акульим репеллентом – Чабби, видя наше отчаянное положение, высыпал за борт полную коробку. Я схватил ближайший и отдал Шерри. Контейнер задымился синим красящим веществом.
Репеллент слегка отпугнул акулу, но она продолжала кружить с застывшей в отвратительной ухмылке пастью.
Я посмотрел на часы – еще три минуты декомпрессии, чтобы наверняка. Впрочем, можно было рискнуть и отправить Шерри наверх раньше. В отличие от меня у нее не было азотных пузырьков в крови, так что, возможно, хватило бы и минуты.
Акула неумолимо сужала круги, приблизившись настолько, что я заглянул в глубину черного ромбовидного зрачка и прочел ее мысли.
Время тянулось слишком медленно. Я снова взглянул на часы, похлопал Шерри по плечу и решительно показал на поверхность. Она застыла в нерешительности, и пришлось приказ повторить.
Шерри начала неспешный, по всем правилам подъем. Движения ее ног привлекли внимание белой смерти, и, позабыв обо мне, хищница начала медленно подниматься вслед за Шерри, которая ускорила темп. Акула не отставала.
Акулий хвост неподвижно застыл над моей головой – чудовище вот-вот бросится в атаку. Я подплыл снизу, прижал наконечник к омерзительно мягкому горлу и нажал на спусковой крючок. Заряд взорвался, акула отпрянула назад, конвульсивно забила хвостом, рванулась вверх, пробив поверхность, и грузно рухнула в воду, подняв фонтаны пены и брызг. То разевая, то захлопывая чудовищную пасть, она принялась бешено и бестолково носиться по заводи, словно ее преследовал рой пчел.
Шерри, не теряя самообладания, неторопливо поднималась к вельботу. Пара здоровенных ручищ нырнула под поверхность, коричневые пальцы сомкнулись, как механические захваты, играючи выдернули ее из воды и перенесли в лодку.
Теперь можно было позаботиться о том, чтобы уцелеть еще несколько минут, прежде чем смогу последовать за Шерри. Акула оправилась от шока и пугающе методично двигалась кругами – каждый новый виток сужался по сравнению с предыдущим.
Часы показывали, что пора приступать к заключительному этапу подъема, и я начал медленное путешествие на поверхность.
До вельбота оставалось футов десять, и я снова остановился. Акула отнеслась к этому с подозрением – наверняка запомнила недавний взрыв под горлом – и неподвижно застыла в бледной воде, расправив широкие остроконечные крылья грудных плавников. Мы пристально смотрели друг на друга с расстояния в пятнадцать футов. Громадная синяя тварь готовилась к последнему броску.
До предела вытянув руку с копьем и работая ластами, я приблизился к белой смерти – заряд оказался у нее под рылом, в дюйме от ноздрей. Прогремел выстрел, акула в шоке отступила, развернулась и в смятении быстро отплыла подальше.
Я отшвырнул копье и ринулся на поверхность к вельботу.
Разъяренная, как раненый лев, акула погналась за мной, выгнув горбом необъятную синюю спину и раскрыв зияющую пасть. На этот раз остановить ее могла только смерть.
Чабби тянул ко мне руки с толстыми пальцами – точь-в-точь грозди коричневых бананов. Акула преодолевала последние разделявшие нас футы, но Чабби уже ухватил меня за запястье и рывком втащил в лодку. Почти одновременно вода вокруг взорвалась – белая смерть пробила поверхность.
– Не худо б завести такую в домашнем бассейне, да, Гарри? – заметил Чабби с напускным безразличием.
Я быстро огляделся: Шерри, мокрая и побледневшая, стояла на корме.
– Ты как?
Шерри только кивнула – говорить она, похоже, не могла.
– Чабби, готовь шашку гелигнита к подрыву! – Я расстегнул ремни акваланга, избавился от маски и ластов и посмотрел за борт вельбота.
Не собираясь расставаться, акула кружила вокруг лодки в бешенстве от боли и разочарования – спинной плавник поднимался над водой. Ей ничего не стоило атаковать и продырявить вельбот.
– Господи, Гарри, она ужасна! – Шерри наконец обрела голос. Мне были понятны ее чувства. После пережитого я сам ненавидел проклятую рыбу, но должен был отвлечь ее от прямого нападения.
– Дай-ка мурену и нож для наживки, – крикнул я Анджело, и он передал мне холодного, скользкого угря. Я отхватил кусок фунтов на десять и бросил в заводь. Акула метнулась к лакомству и проглотила, при этом задев вельбот так, что он бешено закачался. – Скорее, Чабби, – поторопил я и скормил акуле еще кусок. Она вцепилась в подачку с радостью голодной собаки и проскочила под лодкой, снова ее толкнув. Качка усилилась.
Шерри вскрикнула и ухватилась за планшир.
– Готово, – объявил Чабби.
