Утром я отправился к Фреду Коукеру. Прежде чем деньги перешли из рук в руки, мы долго препирались и советовались. Наконец все заверения были даны, и он распахнул двойные двери склада. Въехав туда на пикапе, я пристроился подле катафалка. В кузов погрузили один из лучших гробов – тиковое дерево, серебряные, с позолотой, ручки, красная бархатная обивка. Накрыв брезентом, я увез его в бухту Черепахи. Упакованный, с прикрученной крышкой, он весил почти пятьсот фунтов.
С наступлением сумерек я снова поехал в город, чтобы завершить кое-какие приготовления. Наскоро пропустив стаканчик в «Лорде Нельсоне», вернулся в бухту Черепахи и собрал старую армейскую сумку.
В полдень следующего дня, на сутки раньше, чем обещал Шерри Норт, я перелетел на континент, а вечером сел на самолет «Бритиш эйруэйз» рейсом из Найроби.
Так рано Шерри меня не ждала. В аэропорту Цюриха я без задержек прошел таможенный досмотр и иммиграционный контроль, проследовал в просторный зал прибытия, где оставил багаж в камере хранения, и приступил к осуществлению заключительного этапа своего плана. В расписании отправлений нашелся рейс в 13.20, идеально подходивший по времени. Заказав один билет на следующий день, я перешел к справочному бюро и дождался, пока хорошенькая блондинка в форме «Швейцарских авиалиний» освободилась. Поначалу она и слышать ничего не хотела, но, после того как я подмигнул и многообещающе улыбнулся, заинтригованно хихикнула.
– Вы точно завтра дежурите? – озабоченно осведомился я.
– Конечно, не беспокойтесь, буду на месте.
Мы расстались друзьями. Я забрал сумку и поймал такси до ближайшей гостиницы. Именно здесь мне когда-то пришлось поволноваться за судьбу голландского полицейского, гадая, выживет тот или нет. Заказав в номер выпивку, я принял ванну, уселся перед телевизором и предался воспоминаниям.
На следующий день незадолго до полудня я сидел в кафе аэропорта, делал вид, что читаю «Франкфуртер альгемайне цайтунг», а сам поверх газеты наблюдал за залом прибытия. Багаж и билет были уже зарегистрированы, оставалось пройти в зал вылета.
Никто из знакомых не поверил бы, что Гарри Флетчер может надеть такой безликий, мышиного цвета костюм. Купленный утром, он был на два размера больше, а подложенные под рубашку гостиничные полотенца изменили фигуру. Собственными руками я коротко и неровно обстриг волосы, припудрил тальком и постарел с виду лет на пятнадцать. Взглянув сквозь очки в золотой оправе в зеркало мужского туалета, я сам себя не узнал.
В 13.07 через главные двери терминала вошла Шерри Норт в сером клетчатом костюме, длинном черном кожаном пальто и маленькой кожаной шляпке с узкими полями. Глаза скрывали темные очки, но сквозь толпу туристов она пробиралась решительно и целеустремленно.
Внутри у меня все перевернулось, газета в руках задрожала – худшие подозрения и страхи подтверждались. Сбоку от Шерри, отставая на шаг, шел невысокий мужчина, представленный мне как дядя Дэн. В твидовой кепке, с переброшенным через руку пальто, по-охотничьи собранный, он уверенно, со знанием дела следовал за девушкой.
Четверо его людей, неприметно одетых, с непроницаемыми лицами и все замечающими взглядами держались позади.
– Стерва, – прошептал я, удивляясь собственной горечи, – происходящее не было для меня неожиданностью.
Группа остановилась посреди зала. Дядюшка Дэн профессионально расставил своих людей, заблокировав все выходы.
Шерри Норт помалкивала, только однажды коротко кивнула в ответ на обращение дяди Дэна. Два молодчика устроились напротив входа для прилетевших пассажиров.
«Пора, Гарри, – торопил внутренний голос. – Не играй в эти игры. Пока волчья стая не спохватилась – сматывайся».
По динамику объявили отправление рейса, билет на который со вчерашнего дня лежал у меня в кармане. Я прошаркал через зал к справочному бюро. Маленькая блондинка сначала не узнала меня в дешевом мешковатом костюме, потом прикрыла ладошкой рот и широко распахнула глаза, в которых весело вспыхнул конспираторский огонек.
– Последняя кабина, – шепнула она, – крайняя у выхода на посадку.
Я подмигнул и пошел, куда сказали. В телефонной кабинке снял трубку, притворился, что разговариваю, прервал связь, нажав на рычаг, и через стеклянную дверь следил за залом.
По громкоговорителю объявили: «Мисс Шерри Норт, пожалуйста, подойдите к справочному бюро».
Сквозь стекло кабины было видно, как Шерри беседовала с блондинкой, которая указала ей на телефонную будку рядом с моей. Шерри направилась в мою сторону – за шеренгой переговорных кабин дядя Дэн и его молодцы наблюдать за ней не могли.
На ходу полы кожаного пальто элегантно обвивались вокруг длинных ног, черные перчатки скрывали раны на руках, по плечам рассыпались блестящие черные локоны. Никогда не была она так хороша, как в минуту предательства.
Шерри сняла трубку в соседней кабинке. Я вышел из своей и распахнул соседнюю дверь. Шерри нетерпеливо, с раздражением обернулась.
– Чертов коп, – сказал я. – Руки чешутся свернуть тебе шею.
– Ты здесь! – Выражение ее лица изменилось, она прижала руку ко рту.
– Что с настоящей Шерри Норт?
– Ее убили. Мы нашли тело в каменоломнях неподалеку от Аскота – изувеченное почти до неузнаваемости.
– Ее убил Мэнни Резник. Он мне сам сказал, да я не поверил. Вот почему он так удивился, когда я пришел к ним торговаться за жизнь «Шерри Норт», даже дураком меня назвал. – Я криво усмехнулся. – А ведь Мэнни был прав! Свалял я дурака… – Она молчала, не в силах смотреть мне в глаза, и я продолжил: – Значит, полиция решила скрыть, что труп Шерри Норт опознали. В доме Нортов устроили ловушку в надежде, что убийцы вернутся разнюхать, кто и зачем там поселился, или какой-нибудь лох клюнет и наведет их на след. На роль подсадной утки выбрали опытного полицейского дайвера – тебя. Верно? Жаль, по конхиологии не поднатаскали – не схватилась бы за огненный коралл.
Шерри, похоже, оправилась после шока от моего внезапного появления – самое время кликнуть дядю Дэна с его ребятами! Однако она лишь густо покраснела под золотистым загаром.
– В первую ночь нашего знакомства ты звонила по телефону – доложить руководству, что, мол, простофиля пожаловал. Тебе приказали подыграть. Ну, ты и подыграла, да еще как!
Она подняла глаза – темно-синие, вызывающие. Ох, и хотелось же ей сказать мне пару ласковых!
– В магазин Джимми ты вошла с черного хода – пряталась от соседей, знавших Шерри. По той же причине отморозки Мэнни поджарили тебе пальцы на газовой горелке: выясняли, кто ты такая. Не могла же ты быть Шерри Норт, которую они убили.
Ее молчание действовало мне на нервы.
– И в каком же чине наш дядюшка? Инспектор?
– Старший инспектор.
– Его я сразу раскусил.
– Тогда зачем ввязывался?
– Сначала были только подозрения. А к тому времени, когда все стало ясно, я влюбился как болван. До беспамятства. – Она сжалась, но я не собирался ее щадить. – Сама знаешь, у меня есть все основания считать, что я тебе небезразличен. А по моему разумению, любимых не предают.
– Я полицейский, – вспыхнула она, – а ты убийца.
– Убивал, но только когда пытались прикончить меня. Ты же выстрелила в Сулеймана Дада!
Она не сразу нашлась.
– Ты – вор.
– Ну да, – согласился я. – Был когда-то, и с тех пор отчаянно стараюсь перековаться. Вполне могло получиться, если бы не мешали.
– А трон? Ты пытаешься украсть трон!
– Никак нет, мэм, – усмехнулся я.
– Тогда гроб зачем?
