пользуясь случаем, обдирал его до нитки, не прибегая к сложным финансовым комбинациям в стиле Берни Мэдоффа[30]. Просто, бля, не платил и все. Было бы так: «Дон, ты должен мне миллион фунтов, могу я получить деньги?» А он на это: «Нет, не можешь!» Конец разговора. А если бы вы явились в его офис, чтобы лично просить деньги, весьма вероятно, что вас увезли оттуда на «скорой помощи».
Только мы не хотели, чтобы из нас кто-то делал знаменитостей. Мы практически ими были. Но, несмотря на это, уселись в офисе Дона и слушали его речи. Мужик он был невысокий, но крепко сбитый и опасный как разозленный ротвейлер. И очень громко говорил. Он схватил трубку, соединился с секретаршей и рявкнул так, что вся планета задрожала.
В конце разговора мы встали, чтобы сказать, как приятно нам было познакомиться, тра-ля-ля, хотя никто из нас не хотел иметь с ним дела. Когда мы вышли из кабинета, он представил нас телке, на которую постоянно орал по телефону во время встречи.
— Это Шарон, моя дочь — буркнул он — Шарон, проводи парней к машине, хорошо?
Я широко улыбнулся ей, а она посмотрела на меня неуверенно. Наверно, подумала, что я псих, стою перед ней босиком, частично в пижаме и с краном на шее. Но потом, когда Дон, пыхтя, скрылся за дверями своего кабинета, я отмочил какую-то шутку и она улыбнулась. Я чуть не свалился на пол. Это была самая прекрасная улыбка проказницы, которую я видел в жизни. Вдогонку, она еще раз рассмеялась. Я чувствовал себя счастливым. Хотел, чтобы она делала это снова и снова.
До сих пор меня мучают угрызения совести из-за того, как мы обошлись с Джимом Симпсоном. Я так думаю, он просто не прошел испытания. Спустя столько лет легко говорить, что должен, а что не должен был тогда сделать Симпсон, но если бы он понял, что мы переросли его возможности, мог бы нас перепродать другой менеджерской фирме или поручить управление нами посреднику. Не хватило ему целеустремленности, чтобы так поступить. А мы так мечтали о выезде в Штаты и продолжении карьеры, что не хотелось ждать пока этот парень раздуплится.
В конце концов, нас перехватил некий хитрец по имени Патрик Миэн, немного старше нас. Он занялся продюсерским обдираловом вместе с отцом, каскадером из ТВ шоу «Danger Man», а позже работал на Дона Ардена, сперва шофером, а потом главным курьером у таких групп как «Small Faces» и «Animals». С Патриком работал еще один бывший подручный Дона Ардена — Вильф Пайн. Мне нравился этот Вильф, сильно, напоминал мне бандита из комикса: невысокий, крепкий как бетонная болванка и, вдобавок, огромная циничная морда, как из фильма. Думаю, он больше понтовался, хотя, скажу вам откровенно, если ему хотелось подраться, кто-то мог неплохо огрести. Пайн долго был личным телохранителем Дона, а в то время, когда мы были знакомы, часто посещал тюрьму Брикстон: навещал там братьев-близнецов Крэй[31], которых недавно посадили. Этот Вильф, был парень что надо. Мы прикалывались над ним.
— А ты в курсе, что ты псих? — говорил он мне.
Патрик ничем не напоминал ни Дона, ни Вильфа, да и своего отца, в общем, тоже. Был приятным, говорливым, всегда невозмутим и быстр, дамочки так и тёрлись возле него. Он всегда щеголял в костюмах, ездил на «Роллс-Ройсе», носил длинные волосы, но не очень. Ни у одного парня не видел на пальцах столько перстней с брильянтами. Наверняка, многому научился у Дона Ардена. Патрик использовал против нас все эти штучки из учебника: был лимузин с шофером, обед с шампанским, беспрерывные комплименты и притворное удивление, что мы еще не мультимиллионеры. Обещал, что если мы подпишем с ним контракт, у нас будут тачки, дома, девочки, дословно все. Достаточно будет позвонить и попросить. Рассказывал нам детские сказки, но такие, в которые мы хотели поверить. В общем, было в этом немного правды. Шоу-бизнес — это нормальное поле для зарабатывания денег. Когда идут продажи, все зашибись, но только что-то застопорится, как сразу льется кровь и начинаются суды.
Точно не помню, когда и при каких обстоятельствах мы расстались с Джимом — вроде бы, не выгнали его так, в наглую, но какая разница — только в сентябре 1970 года «Big Bear Management» была в прошлом, а мы сотрудничали с «Worldwide Artists», фирмой Миэна.
Джим в три с половиной секунды подал на нас в суд. Мы получили повестку, когда были за кулисами концертного зала на Женевском озере и готовились к следующей части нашего концерта. Не в последний раз с нами такое случалось. Джим также обвинил Миэна в переманивании. Процессы тянулись годами. Считаю, что Джим в определенной степени был потерпевшим, не продумав все детали. В общем, это он убедил «Philips» посмотреть на нас, что и привело к заключению контракта на запись пластинки. И даже если отсудил немного денег, то за много лет сильно потратился на адвокатов. А значит, это была так себе победа. Вот так иметь дело с юристами, в чем мы убедились на собственной шкуре. Самое смешное то, что я встречаюсь время от времени с Джимом. Мы как друзья в «Одноклассниках». Он много сделал для музыки в Бирмингеме, этот Джим Симпсон. И до сих пор работает. Желаю ему только хорошего, в самом деле.
Однако в то время мы считали, что избавиться от Джима — это самое лучшее, что нам удалось сделать. Казалось, что мы выиграли в лотерею: деньги сыпались с неба. Каждый день я раздумывал, что бы попросить:
— Э… алле! Это офис Патрика Миэна? Говорит Оззи Осборн. Мне бы пригодился «Триумф Геральд» кабриолет. Можете выслать зеленый? Спасибо!
Бац и вдруг — та-даам! — на следующее утро заказанная херовина стоит возле дома, под дворник подложен конверт с документами, которые нужно подписать и отослать обратно. Миэн слово держал; неважно, что мы просили, достаточно только попросить. Сперва, это было не бог весть что: получали деньги на текущие расходы, значит, хватало на пиво, сигареты, ботинки на платформе, кожаные куртки. Мы могли позволить себе останавливаться в гостиницах вместо того, чтобы спать в фургоне Тони.
А в то время продажи пластинки росли. Только что плелись в хвосте групп из Бирмингема, а тут, одним махом, опередили почти всех. Только мы не догадывались, что Миэн львиную часть доходов забирал себе. И многое из того, что он нам давал, формально принадлежало нам. За кулисами выжимал нас как лимон. И знаете что? Спустя годы, я много об этом думал и пришел к выводу, что нам грех жаловаться. Мы стартовали в Астоне с пустыми карманами и большими надеждами, а в возрасте двадцати с гаком лет жили как короли. Уже не должны были сами таскать аппаратуру, не должны были готовить еду, нам осталось только завязывание шнурков. А если этого было недостаточно, на блюдечке появлялось все, о чем мы только попросили.
Вы должны увидеть коллекцию «Ламборджини», которую собрал Тони. Даже Билл получил в пользование «Роллс-Ройс» с личным водителем. Наше видение было таким: делить бабки поровну на четыре части. Тони готовил аккорды, Гизер писал тексты, я занимался мелодиями, а Билл безумствовал за барабанами. У каждого было ответственное задание, значит, все получали одинаковую долю. Я так думаю, что именно поэтому мы продержались долго. Никогда не было ссор по поводу того, кто чем должен заниматься. А когда хотелось показать нечто больше, например, Билл хотел петь или я хотел что-то написать, без проблем. Никто не садился с калькулятором, чтобы пересчитать сумму гонорара. Прошу заметить, мы делали то, что хотели делать, также и потому, что у нас была абсолютная свобода творчества. Ни одна «шишка» из фирмы грамзаписи не указывала, как нам играть. Некоторые пробовали, но мы указали им место, куда они могут засунуть свои требования.
Сегодня редкая группа имеет столько свободы.
Жаль только одного: я не давал больше денег родителям. А ведь, если бы не батяня, который купил в кредит аппаратуру, у меня не было никаких шансов. Возможно снова занялся бы кражами. А может до сих пор просидел бы в тюрьме? Как-то о родителях не подумал. Был молод, часто под кайфом, а мое эго начинало управлять миром. В общем, может и был я богатым, но наличность имел крайне редко. Достаточно было позвонить в офис Патрика Миэна и сделать заказ, но это не одно и тоже, когда у тебя есть деньги и ты можешь сорить ими налево и направо. Фактически, только тогда срубил большое бабло, когда до меня дошло, что могу продавать то, что получаю от менеджерской фирмы. Однажды толкнул «Роллс- Ройс». Остальные тоже быстро научились этому трюку. Но как мне это объяснить родителям, если я ходил головой в облаках? Не могу сказать, что не давал им ничего, но с абсолютной уверенностью не давал им столько, сколько им было положено. Это можно было понять по атмосфере на Лодж Роуд, 14, только я переступал порог дома. Спрашивал маму:
— Что-то не так?
