к другу. В этой пестрой и разнородной компании Лора в вечернем платье, со спутанными волосами не казалась чем-то инородным. Во всяком случае, когда она вошла, на нее никто не обратил никакого внимания. Молодые продолжали целоваться, солдаты — резаться в какую-то игру, старушка — дремать. День был в разгаре, и сквозь мутные стекла станции зной был каким-то материальным, казалось, воздух можно было попробовать на ощупь. Желтое такси пыталось спрятаться в тени одинокого дерева.
- Я хочу попасть в Герцеговину Флор… — сказала Лора кассирше.
- Куда-куда?
- Герцеговина Флор, — повторила она.
Кассирша, наверное ровесница Лоры, но из-за служебной официальности казавшаяся старше своих лет, взяла толстую книгу:
- Секундочку подождите, пожалуйста…
Лора внимательно смотрела, как девушка листала книгу.
- Нету, — наконец сказала девушка.
- Как нет?
- Наверное, это не в нашей области… — предположила кассирша. — Хотите, можете сами посмотреть.
Лора, не отходя от окошка, стала листать книгу. Строчки прыгали у нее перед глазами. Герцеговины Флор не было нигде.
- Мне очень жаль… — сказала кассирша, принимая назад книгу.
Лора вышла из здания станции, где-то высоковысоко гремел невидимый самолет. Ей вдруг ужасно захотелось оказаться там, в небе. В большом уютном кресле, и чтобы стюардесса…
- Простите, куда вам ехать-то? — спросил ее мужчина лет сорока, в розовой безрукавке и джинсах.
Ужас отчаяния овладел ею. Лора оказалась в полном одиночестве, не было даже тех приятных сказочных мелочей — подарков обитателей Герцеговины, которые, если бы не помогли ей спастись, хотя бы давали призрачную надежду. Например, амулет - подарок Луи. Он говорил: если будет очень трудно, то все крепкие руки его семьи помогут ей выбраться из беды. Ей очень трудно, а сил на борьбу не оставалось. Нужны были крепкие руки.
Она опустилась на землю, вытянула ноги и прислонилась спиной к стене. Облака мчались над нею так низко, что некоторые цеплялись за верхушки деревьев. Мысли, как эти облака, мчались, иногда цепляясь за сознание. Разрезанный трамваем конверт, прыгающий из стороны в сторону и виляющий хвостом Цезарь, Айседора… Говорит про шарф, это — самое ценное, что у меня есть. Самое ценное! Снова конверт, снова собака, Айседора, Армстронг.
Вдруг какой-то звук прорвал этот замкнутый круг воспоминаний. Будто шмель летал где-то поблизости. Лора огляделась. Нет, это был не шмель. Зудел двигатель. Да-да, это явно был двигатель моторной лодки, этот звук Лора знала очень хорошо с раннего детства. Она вскочила и побежала к пирсу. Действительно небольшая лодка скользила по поверхности воды. Лора замахала руками:
- Эй! Ээээй! Эй-эй!
Надежды не было никакой. Лодка явно плыла не к пирсу, более того, она все удалялась и удалялась. Но на сей раз Лора не сдавалась. Она продолжала размахивать руками, будто надеялась ухватиться за какую-то невидимую нить и дернуть за нее таким образом, чтобы лодка вернулась. Но лодка все уходила и уходила, превращаясь в точку. И вдруг Лоре показалось, что точка стала увеличиваться. Да-да, несомненно! Лодка изменила курс и стала приближаться к пирсу. И вот только когда она была совсем близко, Лора успокоилась и опустилась на теплые доски полусгнившего пирса.
«Герцеговина Флор»
Да-да, она не сошла с ума, именно эти два слова были выведены белой краской по обоим бортам. Мужчина, как две капли воды похожий на Луи Армстронга, только абсолютно белокожий, управлял судном.
— А я думал, мне показалось! — начал он кричать еще задолго до того момента, когда лодка причалила. — Мелькнуло вроде что-то… А потом думаю, дай проверю!
Лора счастливо улыбалась, не вслушиваясь в слова мужчины.
- Тебя что, сюда таксист привез? — спросил он:
Лора улыбалась. После стольких событий, в момент полного отчаяния вдруг эта надпись на борту лодки.
- Я говорю, таксист привез?
- А? Да, да, таксист…
- Вот стервецы! Небось, в Ялту собралась? А какая тут Ялта?! Это же озеро! Тут к морю никак не выберешься, а они людей дурят! Тут даже судили одного, он сюда целую семью привез. С детьми, с вещами. Сказал, чтобы ждали… Вечер уже, и никаких кораблей. А откуда тут корабли, когда последний лет тридцать назад был… Дорого взял?
- Что?
Я говорю, заплатила дорого?
— Да нет, не очень…
- И то хорошо, — успокоился мужичок. — Так куда ты собралась, в Ялту?
- Нет, мне туда, туда… — Лора упорно показывала на надпись.
- Куда? Здрасте! Туда — невозможно никак!
- Как это невозможно? Почему это невозможно?!
- «Почему, почему»! Это же так, название… Для красоты… Это же папиросы. Сталин курил такие… Ага… А так — нету этого. До моста могу подбросить, а там до города дойдешь!
- До города? Это города нет, — сказала Лора, — и моста нет…
- Да пойми ты, не могу я тут с тобой! — мужичок не то чтобы начал терять терпение, но как-то засуетился. — У меня репетиция, понимаешь? Я же случайно тут… Крик услышал… Тут же людей нормальных не бывает, вон там за лесом — «дурка». Вооон там, больница для психов. Иногда эти срываются… Я видел их пару раз. Все в халатах и пижамах, в общем, в чем сбегут… Мужики — небритые, а бабы — наоборот: все лысые, в простынях ходят… Я видел однажды… Вот… Так что, поедешь?
- Мне туда…
- Да нет, нет «туда»! Пойми ты! Давай решай что-нибудь, потому что репетицию я пропустить не могу… Я же в оркестре… Ты про Армстронга слышала что-нибудь? Про Луи?
- Нет…
- Понятное дело, молодая! А я его делаю — один в один! И на трубе, и голосом… У нас — настоящий биг- бенд. Нас даже к местному мафиози приглашали играть в ресторан. Говорят, его убили ночью… Так что я не могу опаздывать, понимаешь?
- Понимаю.
- Значит, что, не едешь?
- Нет…
- Ну ладно… Знаешь что, я вот тут балуюсь, по дереву режу… Вот возьми! — он протянул Лоре руку со сжатым кулаком, вырезанную из дуба. — Я подумал, что фамилия его как «крепкая рука» переводится, вот и вырезал… Бери, поможет в трудную минуту… Это как амулет. Знаешь, что такое амулет?
- Нет…
- Ну, узнаешь! Все, мне плыть надо, а то — вот, голову отрубят за опоздание! Пока!
Он дернул за шнур, взревел подвесной мотор, и лодка заскользила по водной глади. Он запел что- то очень знакомое, и его голос был похож на голос грохочущей по мостовой бочки, из которой капали капли меда…
Лора долго шла по лесу. Очень долго, пока не выбилась из сил. Потом она упала, поджала под себя ноги и сильнее сжала в руке амулет. Небо над ней потемнело, и на нем зажглись первые звезды…
Сергей вышел на поляну, где она мирно спала. Он был в белых брюках, белой рубашке и в «весте» для тенниса. Он вел за руль велосипед.
- Зачем ты ездил на велосипеде в белых брюках? — спросила она. — Испачкал штанину мазутом… Видишь?
