здесь! – произнес Потапский, показывая пальцем на бело-желтые пятна птичьего помета на машине. – Весь капот! – Потапский разочарованно вздохнул, взял тряпку и начал брезгливо возить ею. – Этим воронам насрать на то, что я вчера вечером помыл свою машину!
– Не огорчайся: говорят, если птичка накакала, то это к счастью, – пытался успокоить его Артур.
– Если накакала, то оно может и так, но на мою машину, которой, как тебе известно, арендодатель выделил персональную стоянку под этим развесистым кленом, вороны срут постоянно, изо дня в день. Срут, срут и срут. Столько счастья в жизни просто не бывает! – разгорячился Потапский.
– Да это дерево, по-видимому, является любимым туалетом у ворон. Странно другое.
– Что именно «другое» может тебя поразить при созерцании этой картины?
– Странно то, что ты, культурный человек, руководитель коллектива, воспитатель подчиненных, так резко выражаешься, – шутливо произнес Артур.
– Какают колибри, а вороны срут! – настаиваю я. Я бы пошел дальше и купил воздушную винтовку.
– Что же тебя останавливает?
– Меня останавливает мой друг – любитель животных. Кстати, как твой кот, которого ты спас? – неожиданно переключился на другую тему Потапский.
– Сбил на машине, а затем спас? – самокритично заметил Артур.
– Он сам виноват! Кинулся под колеса. И что ты мог предпринять? – защищал друга от самоедства Игорь.
– Это оказалась кошечка, очаровашка и умнейшее создание, только, к сожалению, она никогда не сможет прыгать по деревьям из-за сломанных задних лапок.
– Ладно, ладно, остановись, а то ты мне весь вечер будешь рассказывать о твоей питомице. Лучше расскажи о своей бывшей жене, – предложил Потапский.
Закончив с вороньим пометом, они сели в машину и медленно выехали со двора.
– А что рассказывать? – скромно произнес Артур. – Тогда мне было двадцать семь, а ей – на два года меньше. Я, паренек из шахтерского города, стараниями родственников познакомился с москвичкой. У нас вспыхнуло чувство, и мы поженились. Когда нашему браку исполнилось три года, у нас начались ссоры. Недаром говорят, что это самый тяжелый период для взаимоотношений мужа и жены. Любовь притупилась, а привязанность и взаимоуважение еще не окрепло. Мы жили с женой на даче у тестя в Подмосковье. Дом был большой, и тесть еще брал квартирантов, чтобы зимой, когда многие дачники перебираются в Москву, было не так страшно и опасно жить в пустующем дачном поселке. Квартирантом оказался офицер из соседней военной части, не женатый, вернее, разведенный. Он был немного постарше меня, как выяснилось позднее, добродушный, хороший парень. Я тогда работал в проектном институте. Платили там мало, и приходилось подрабатывать, брать халтурки – небольшие проектные разработки на дом. Каждая такая работа имела сроки и требовала полной самоотдачи. Денег нам не хватало, и я брал работу за работой. Вся моя жизненная энергия уходила на проекты. По вечерам я так уставал, что не было сил даже смотреть телевизор. Моя жена тогда не работала и сидела дома. Квартирант на своей службе Родине (а он числился в снабжении) тоже не перетруждался. По вечерам он выходил на просторную кухню, место общего пользования, где стоял старенький телевизор, и они с моей женой весело болтали, просматривая вечерние передачи. Я вставал рано на работу и вечером уже был не в состоянии смотреть ни на телевизор, ни на жену… ни вообще жить. Я засыпал и терял контроль над тем, когда жена приходила спать. Запретить квартиранту выходить на кухню я не мог и стал ревновать. Начались скандалы. Мы переехали в Москву и стали жить с ее родителями. Но всё усугубилось. Я ушел из дома.
– А как же офицер? – спросил Потапский.
– Он через месяц съехал. Оказалось, что он был ни в чем не виноват, потому что оказался «голубым». Как потом выяснилось, это и стало причиной его собственного развода.
– И что, вы больше с женой не виделись? – удивился Игорь.
– Сначала я успокаивал себя: пусть поймет, как она была неправа, и пусть пожалеет о случившемся. Затем прошло время, и всё труднее было сделать шаг к примирению. По-видимому, она быстро разлюбила меня, – грустно подвел итог Артур.
– Но ты ее до сих пор любишь?
– Наверно, да.
– Не возражаешь, если я приму ее на работу? – деликатно спросил Потапский.
– Как хочешь.
– В таком случае, ура! У меня появился главбух. Ты не находишь, что по отношению к такой милой женщине, как твоя бывшая супруга, слово «главбух» звучит как-то казенно? – весело изрек генеральный директор.
– Называй ее главная буханочка, – предложил Артур.
– Она действительно аппетитная, как булочка.
– Да, она немного поправилась…
– Но это ее не портит.
Потапский включил радио и стал «перелистывать» станции, нажимая последовательно кнопки фиксированных частот. В динамиках машины звучали, сменяя друг друга, обрывки речевых фраз и куски музыкальных произведений. Наконец он успокоился, найдя то, что искал. На музыкальной волне станции «Европа плюс» пела Мадонна, хит «Hung Up».
– Хорошая песня. Мне нравится. Я даже под нее придумал танец. Сейчас продемонстрирую, – сказал он.
– Послушай, в твоей машине автоматическая коробка, нет педали сцепления, и твоя левая шоферская нога естественно свободна, но танцевать все же не надо. Правая нога-то при деле, – возразил Артур.
– Ты еще скажи, что водителям с автоматической коробкой левая нога вообще не нужна. Можно принимать на работу одноногих. Или при травме левой ноги не платить больничный, – уточнил Потапский.
– Конечно, не платить! Пусть положит свою больную левую ногу на пол машины и едет себе спокойно, – шутливо предложил Артур.
– Ладно, показываю придуманный мною танец исключительно для водителей. Руки на руле. Указательный и средний пальцы оттопыриваешь. Руль зажимаешь тремя оставшимися пальцами. В такт музыке ритмично заводишь указательные пальцы за средние и наоборот – средние за указательные. Получается «танец пальцев на руле».
Потапский с удовольствием демонстрировал другу самолично подобранные движения, пытаясь не выпасть из музыкального рисунка песни.
– Ты сам сочинял эту хореографию или привлекал профессионала? – спросил Артур.
– Сам, конечно, – гордо ответил Игорь.
– Да, забавно! А пассажиру можно пританцовывать? – развивал идею Береза.
– Нет, ни в коем случае! Это сдержанный танец! Учись сдерживать эмоции.
– Мне нравится. Ты можешь это считать вкладом в новую струю «Танцы разных профессий». Новый танец будет называться «Водительский сдержанный».
– Ах, как хорошо размяться в дороге! – воскликнул Потапский.
Глава 5. Артур Береза
Воинов сидел в баре ресторана «Камыши» за стойкой и пил пиво. Он редко посещал такие места. Сегодня он пришел сюда на встречу с Артуром Березой. Место встречи назначил Артур, и оно не показалось Леониду Степановичу странным, ибо располагалось в пяти минутах ходьбы от дома Березы. Что-что, а информации на искомого человека было у Воинова предостаточно, и место жительства было там первым пунктом.
«Я работаю на Кленова вот уже десять лет, – думал Леонид Степанович. – За это время у него не было ни одного убыточного проекта. Я для него заработал уже огромную кучу денег, и вместо благодарности он нагружает меня какой-то бездарной работой. Например, этой: найти человека – Артура Березу!»
Он поудобнее уселся на своем вертящемся стуле у барной стойки, выпятив в зал свою круглую спину, и оперся локтями на колени, сомкнув их между собой. Эта поза напоминала затаившегося на поляне кузнечика. «Однако насчет моей осанки он, может, и прав, – думал Леонид Степанович. – Я слишком устремлен в будущее. Вот-вот я сделаю это, добьюсь, и тогда будет счастье. Тогда-то я и разогну свою
