– Ты перешла работать в лабораторию? Зачем ты надела халат? – удивленно спросил Артур вместо приветствия.
Она молча расстегнула пуговицы халата и сбросила его. Под ним оказалось платье, которое подарил ей Артур.
– Твое платье, только для тебя, – сказала она.
– Как я соскучился! – сказал Береза.
Он обнял ее и сильно прижал к своей груди.
Они вошли в квартиру Артура. Наташа пошла в ванную комнату, а он задержался в комнате у зеркала. Он расстегнул пуговицы рубашки и обнаружил у себя на груди кулончик на цепочке, полученный на флагмане от Монула.
«Лоскана, а как он работает?» – спросил Артур.
«Не знаю. Попробуй его прижать к телу рукой», – ответила лапритория.
Береза двумя пальцами дотронулся до кулончика и притер его к телу. Тот прилип. Артур хотел его сдвинуть, но он вдруг начал светится оранжевым светом. Плавающее светящееся пятно увеличилось и заняло всю поверхность кулона. Оно сияло ярко и сочно, как маленькое прямоугольное солнце…
Артур и Наташа шли по улице. В Москву пришла осень. Летние кафешки куда-то исчезли. Кажется, даже прохожие стали угрюмее – типа, лето прошло, баловство закончилось, чему радоваться?
– Наташа, то, что было сегодня ночью между нами, тебе понравилось? – спросил Артур.
– Ты прав, то, что со мной произошло, трудно передать словами, – ответила она.
– Неужели я перешел через край? – спросил он.
– Нет, ты был великолепен. Я просто превратилась в простодушную дурочку и ловила каждое твое слово. К сожалению, я не узнала автора стихов, которые ты мне читал. Ни на кого не похоже. Это был Шекспир или Берне?
– Я сочинил их сам, экспромтом, – с гордостью произнес Береза.
– Так, а гимн богине с забойным мотивом? – удивленно спросила Наташа.
– Тоже.
– Похоже, то, что ты вчера мне говорил, было гениальным. А ты сможешь это сейчас повторить? – попросила она.
– Вспоминается с трудом, – ответил Артур.
– Ты был в ударе! Я тебя люблю, и мне всегда нравился ты как мужчина, но вчера было что-то необыкновенное. Мне просто страшно тебя потерять. Это может свести с ума любую женщину.
– Успокойся, это случилось при помощи…
– О, ты воспользовался стимуляторами… наверно, виагрой? – шутливо спросила Наташа.
– Ты считаешь, что виагра помогает сочинять стихи? – удивленно произнес Артур.
– Да! Ты просто горел творческим огнем. Представь творчество в любви! Это вершина совершенства, – ответила она.
– Ты помнишь кулон Атобу? – спросил Береза.
– Да.
– Это его работа! – поведал Артур.
– А что ты при этом чувствовал? – спросила Наташа после минутного осмысления услышанного.
– Я чувствовал любовь и поддержку. Полную вседозволенность во всем. Всё, за что я брался, получалось и превышало верхнюю планку. Я чувствовал, наверное, то, что чувствовал Пушкин в Болдино.
– А что чувствовал Пушкин?
– Он был вдохновлен, и у него была лишь одна забота: чтобы рука не дрогнула и чернила не кончились. Но странно другое. Удивляет то, что вчера, кроме любви, литературы и музыки, я углубился в науку и механику. Мне в голову пришла необычная идея нового двигателя, с совершенно новым принципом действия.
– Ты, будучи со мною, думал о двигателях? – возмутилась Наташа.
– Время – это резина, его можно растянуть настолько, насколько хватит сил, а я, как тебе известно, вчера был гигантом. Жаль, что я это всё не записал. Ну, надеюсь, в следующий раз я все зафиксирую, – сказал Артур.
«Следующего раза не будет!» – прозвучали у него в мозгу слова Лосканы.
«Почему?» – мысленно спросил Артур.
«Такие вещи нельзя использовать без разрешения», – ответила лапритория.
«Без разрешения кого?» – спросил Артур.
«Неважно! Важно то, что тебе запретили пользоваться кулоном», – сказала Лоскана.
«Анарийцы?» – спросил он.
«Нет, бери выше».
«Кто выше?»
«Образующая система», – ответила мысленно Лоскана.
Все время, в течение которого Артур беседовал с лаприторией, Наташа не сводила с него глаз. Береза несколько минут стоял молча. Но телепатический разговор отразился на его физиономии он водил глазами из стороны в сторону, не имея на это каких бы то ни было внешних причин, и морщил лоб, как бы удивляясь неизвестно чему.
– Ты чего замолчал? – спросила Наташа, дергая его за рукав. – Расскажи еще что-нибудь, какие-нибудь подробности.
– После посещения флагмана ты стала еще красивее, – вслух ответил Артур.
– Приятно слышать, а куда мы идем? – спросила она.
– Мы идем навестить Славика, сына Леонида Степановича.
– Я не хочу! Я туда не пойду! – твердо сказала Наташа.
– Почему? Нужно поддержать ребенка. Все-таки он лишился отца, – сказал Береза.
– Без меня. Мне ему нечего сказать.
– Как?
– Я не могу ему рассказать ничего хорошего, – промолвила Наташа.
– Расскажешь всё как было, – предложил Артур.
– Это очень тяжело, – вздохнула она.
– Это очень нужно!
– Давай завтра.
– Сегодня он у бабушки с дедушкой, а завтра он вернется к Нине. Ты хочешь…
– Хорошо, пошли сегодня.
Наташа не торопясь следовала за Артуром. То и дело она останавливалась и рассматривала новые здания, выросшие здесь буквально за два года. Слева, через дорогу, Наташа увидела афишу кинотеатра:
– Артур, давай пойдем в кино. Я сто лет не была в кино. Артурчик, ну пожалуйста.
– А что там идет? – вяло спросил он.
– Фильм: «Двойная обида-2», – живо доложила она.
– Во как?! А хочешь, я тебе расскажу сюжет этого фильма? – вдохновился Береза.
– А что, ты его уже видел? Не надо! Будет неинтересно смотреть.
– Я его не видел, и смотреть мы его в ближайшем будущем не будем. А сценарий, я думаю, таков. Главного героя обижает жена, затем лучший друг, это естественно в первой части. А после этого любовница и… ее собака – в продолжении. На две части четыре обиды, если я не просчитался.
«Что, тема обиды получила новое развитие?» – заметила Лоскана.
«Видно, для меня это больной вопрос», – ответил ей мысленно Артур.
– Так не хочется туда идти, – произнесла Наташа, отвернувшись от афиши.
– Мы же договорились, – твердо ответил ей Артур.
Он позвонил в стальную дверь, обитую дерматином. Наташа стояла на лестнице на последней ступеньке и смотрела в потолок. По выражению ее лица можно было предположить, что она молит бога, чтобы за дверью никого не было и ее не открыли. Послышались щелчки открывающегося замка. На пороге
