Ноэль обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть крупного мужчину с неприятным, явно тевтонским лицом, полностью затянутого в кожу — от сапог и до мотоциклетной фуражки с козырьком. Он как раз вошел в бар, огляделся, улыбнулся, обнажая в гримасе сломанные зубы, и уселся на табуретку возле дверей.
— Будут какие-то проблемы, зови Макса. Он утихомирит парня. Да, Макс? — Чаффи понизил голос. — Он настоящая душка, когда узнаешь его поближе. Но и грубые игры ему тоже нравятся.
Макс громко хрюкнул и, свисая с табуретки со всех сторон, казалось, немедленно погрузился в сон.
— Запомни, — предупредил Чаффи, — тут за тобой будут следить. Так что никакого дерьма. Да, и сделай одолжение. Не тащи в бар свою личную жизнь.
Ноэль заверил его, что не будет делать ничего подобного.
На время покончив с делами, Чаффи улыбнулся и, наклоняясь через стойку, провел пальцем Ноэлю по груди, останавливаясь только в том месте, где начинались его джинсы. Ноэль был так удивлен, что не смог справиться с собой и отшатнулся.
— Ты будешь жалеть, что не переспал со мной. Поверь, ты бы разбудил во мне все самое лучшее. Я бы делал с тобой такое, чего ты бы никогда не смог забыть.
— Я думал, у тебя правила, — сказал Ноэль, потягивая пиво и осторожно возвращая руку Чаффи обратно на стойку.
— Завтра в восемь, — повторил Чаффи без всякой злости и отвернулся, чтобы обслужить клиента, только что зашедшего в бар.
Бадди появился из двери, ведущей к двум уборным и лестнице, которая, как предполагал Ноэль, спускалась вниз, в кабинет. Он подождал, но вместо того, чтобы подойти к нему, Вега остался у другого конца стойки, разговаривая с Мигелем. Закончив с клиентом, Чаффи присоединился к ним.
Ноэль решил, что произвел вполне благоприятное первое впечатление и не слишком бурно реагировал на поползновения Чаффи. Он вполне может осмотреться, пока народу ещё немного.
Второй зал от первого отделял дверной проём со стороны стойки. Там было теснее, темнее и тише. Основное пространство там занимал большой биллиардный стол, вокруг которого оставалось ровно столько места, чтобы игрок мог отступить назад и прицелиться. Зеркало шириной сантиметров тридцать шло по противоположной от стойки стене на уровне плеч. Под ним — деревянная планка, глубины и высоты которой хватало, чтобы она могла служить шаткой опорой. Столов или стульев не было. Только с полдюжины табуреток.
Возле второго входа стоял большой музыкальный автомат. Теперь Ноэль различал большие колонки с несколькими мембранами, подвешенных почти под самым потолком. Деревянный пол был посыпан опилками, светомузыкальная система над баром разбрызгивала по помещёнию пятна света. Выглядит скромно, но дорого, подумал он. Учитывая редферновские колонки, вся система должна стоить тысяч пять. И при этом смотрится как незначительная мелочь, в которой нет ничего особенного. Интересно, другие гей-бары такие же? В этом же стиле? Или здесь сказались вкусы мистера Икс? Намек, улика?
Люди медленно наполняли бар, просачивались во второй зал, подходили к музыкальному автомату. Ноэль остался возле бильярдного стола, стараясь одновременно наблюдать и выглядеть незаметно.
Ему надо быстро обучиться жаргону и моделям поведения. Вега прав. Придется некоторое время помалкивать и ограничиваться ничего не значащими, обтекаемыми фразами, чтобы не вызывать подозрений. Пока он не сможет убедить этих людей, что он один из них, ему придется вести себя тихо. И осторожно.
Если по поведению Чаффи и Веги можно было о чем-то судить, то Ноэлю придется научиться вести себя и говорить гораздо свободнее. Их речь была меткой, прямой и расцвечивалась такими оборотами, в значении которых Ноэль не всегда был уверен. Но самым удивительным было их поведение. В его представлении гомосексуальность всегда ассоциировалась с женственностью в речи и поведении. Здесь же все было с точностью до наоборот: преувеличенная мужественность, невозмутимое спокойствие в духе фронтира, словно в ожившем фильме с Гэри Купером. Точно! Так и есть! Грубая одежда, походка вразвалочку, протяжная речь. Они играют в ковбоев. Ему ничего не стоит их скопировать! В конце концов, ему же по легенде положено быть с Запада, так?
— Что смешного?
Чаффи зашел в маленький зал и теперь стоял рядом, опираясь на стойку.
— Просто кое-что вспомнил, — сказал Ноэль, раздосадованный, что его застали врасплох. Надо быть внимательнее, черт возьми!
— Не хочешь со мной поделиться?
Не требование и не угроза. Он нравится Чаффи, это уже вполне очевидно. Чаффи ему не враг. Или все-таки?..
— Это личное.
— Как тебе пиво?
— Вполне. Здесь обычно много народу?
— Как в бочке. — Чаффи поколебался, потом наклонился чуть ближе через стойку. — Бадди сказал, ты знаешь, что к чему, но у меня сложилось другое впечатление.
Теперь Ноэль действительно насторожился.
— Да?
— Я думаю, ты ещё совсем зеленый. Я тебя не сужу, имей в виду. Мне плевать. Но позволь мамочке дать тебе маленький совет. Сюда станут заходить парни, которые будут обещать тебе, что сделают тебя моделью, кинозвездой, поп-звездой, кем угодно. Слушай их с милой улыбкой, почаще подливай им выпивку, даже принимай их подарки. Но не обращай на них внимания. Потому что стоит тебе повестись, и эта тусовка, со всем мусором, который тут ошивается, сотрет тебя в порошок. Я достаточно часто видел, как такое происходит с зелеными новичками.
— А как же ты? — спросил Ноэль, стараясь не позволить своему смущению отразиться на лице. — Ты разве не играл со всяким мусором?
— Играл, и часто. Но я научился не пачкать руки. — Он кивнул и отошел, громко обращаясь к мужчине в углу: — Эй, дружище, ты пьешь или стенку подпираешь?
Минуту спустя, когда он прошел мимо, Ноэль сказал:
— Спасибо.
Чаффи сделал вид, что не расслышал.
Ноэль смотрел, как Рик разливает напитки, а потом, когда тот скрылся в соседнем помещении, внимание Ноэля привлекла сценка в зеркале над баром. Двое мужчин из тех, кого он видел в другом зале, стояли теперь у него за спиной, в пяти или шести футах друг от друга, опираясь на деревянную планку. Казалось, они не замечают друг друга, и в то же время между ними ощущалась какая-то связь. Разглядывая их отражения, Ноэль подумал, что один из них, в свободных камуфляжных штанах, должно быть, ещё мальчишка, лет пятнадцати или шестнадцати от силы. Естественно, в руках у него была банка «Севен- ап».
Двое коротко переглянулись, отвели глаза. Все совершенно неуловимо, ни малейшего признака, что они замечают друг друга, пока один из них совсем чуть-чуть не сменил позу — откинул голову, прикурил сигарету. Другой так же незаметно пошевелился: глотнул из банки, отставил ногу в сторону. Всё абсолютно бесстрастно.
Ноэлю потребовалось одно мгновение, чтобы понять, что каждое движение тут должно было означать намерение, страх, вопрос, привлечь или оттолкнуть; это был замысловатый, безмолвный брачный ритуал.
В конце концов, младший поставил банку на полку. Второй, темный блондин, повернул голову, глядя на мальчика, и несколько раз сменил позу, как Ноэль догадался, давая понять, что не хочет, чтобы мальчик уходил без него. Мальчишка шагнул к нему. Они обменялись несколькими фразами, которых Ноэль не расслышал, потом вновь опустились на планку, уже рядом. Мальчик улыбнулся. Руки встретились в братском рукопожатии. Ноэлю показалось, что он услышал, как называют имена. Надо учесть и впредь пожимать руки точно так же, напомнил он себе — Чаффи делал то же самое.
Теперь пара увлеченно обменивалась короткими, напряженными вопросами и ответами. Ноэлю
