— Понятно.
— А ты не поверил мне.
— Нет, почему, я сразу поверил.
Он закрыл журнал, отодвинул его на середину стола и встал:
— Пойду.
— Ты домой? — спросила Катюша.
— Нет, пойду во вторую бригаду. Может, где встречу их. А ты остаешься?
— Нет, тоже пойду.
— Домой?
— Я?.. Домой. С утра еще дома не была.
Катюша вышла вслед за Егором. Спустившись с крылечка избы-читальни, Егор подождал Катю и предложил:
— Пойдем вместе.
Путь во вторую бригаду проходил мимо домов Егора и Катюши. И они пошли рядом, почти касаясь друг друга локтями.
Шли молча.
Их охватила какая-то неловкость и смущение. Оба понимали, что молчать нехорошо, нужно о чем-то говорить, а начать разговор не могли, и не потому, что каждый ждал, когда заговорит другой, — у обоих не находилось слов. Говорить, казалось, было не о чем, будто все мысли отлетели прочь.
— Гляди, у Кочетовых из трубы идет дым, — сказал Егор.
— Правда идет, — согласилась Катя.
— Вверх тянется.
— Как столб.
— Это потому, что ветра нет.
— Смотри, как высоко поднялся, и конца не видно.
— Да, белый какой.
— Это он ночью кажется белым, а днем — синий, — сказала Катя.
— И днем бывает белый, — возразил Егор.
— Бывает и днем.
В том, что у Кочетовых шел из трубы дым, не было ничего особенного; почти из всех труб поднимались к небу беловатые столбы дыма. Но и Егор и Катюша обрадовались этому кочетовскому дыму и заговорили о нем, как невесть о чем редкостном. А потом снова замолчали, да так молча и дошли до Катюшиных ворот.
— Вот я и дома! — обрадованно сказала Катюша и протянула ему руку. — До свиданья, Гора. Пойдешь искать Сережку?.
— Ага.
Егор крепко-крепко пожал Катюшину руку и задержал ее в своей. Катюша не отнимала руки, но, когда Егор отпустил ее, совсем неожиданно, не сказав ни слова, сорвалась с места и помчалась во двор.
А Егор постоял немного у Катюшиных ворот, пока она не скрылась в сенях, и вдруг почувствовал, что ему вроде и не хочется идти на поиски товарищей. Он поглядел еще раз на освещенные окна дома Сериковых, во весь голос запел старинную песню, которую очень любил дед Кузьма:
и пошел домой.
А Катюша все это видела и слышала.
Когда мать открыла ей, она на минутку задержалась в сенцах у окошка и услышала песню Егора. Увидев, что он повернул домой, Катюша затанцевала на месте. «Не ушел, не ушел искать Сережку!» — радостно подумала она и торжествующе рассмеялась беззвучно, одними губами, как смеются, не желая, чтобы смех услышали другие.
— Катюшка, что ты там колдуешь в сенях? — приоткрыв дверь, окликнула ее мать.
— А я не колдую.
Катюша стремглав вбежала в комнату.
— Тише ты, тише, ураган!
Катюша, ничего не сказав, начала раздеваться. Мать внимательно посмотрела на ее веселое, сияющее лицо и улыбнулась.
— Ты что это вся сияешь, будто новая копейка?
— Я?
— Да нет, я о себе говорю, — пошутила мать.
— Книгу получила. «Овод».
— Да ну? — деланно изумилась мать. — Получила книжку да так ей обрадовалась, что, вместо того чтобы скорее к лампе, пристроилась в темных сенцах у окошка. Эх, ты! Меня-то не обманешь. Всю тебя насквозь вижу.
Мать добродушно засмеялась, а Катюша бросилась к ней и обвила шею руками:
— Ну, мама, не надо!
— С Егором домой шла? — спросила мать.
Катюша молча кивнула головой.
Мать легла спать, а Катюша сделала из бумаги абажур, надела его на ламповое стекло, чтобы в комнате было не так светло, и уселась за книжку.
Чем больше она листала страницы, тем интересней казалась ей книга. Она так зачиталась, что негромкий стук в окно заставил ее вздрогнуть. Не желая будить мать, Катюша тихонько вышла в сени:
— Кто там?
— Будьте добры, откройте на минутку, — ответили из-за двери.
«Отворять или нет? — подумала она. — А почему не открыть? Съедят меня, что ли?»
Катя откинула крюк и приоткрыла дверь. На крылечке она увидела двух незнакомых мужчин, у каждого за спиной висел вещевой мешок.
«Наверно, бойцы из госпиталя, домой идут или в армию возвращаются», — решила Катюша и пригласила:
— Входите, входите в избу.
Жутаев и Мазан вошли.
В комнате, взглянув на вошедших при свете лампы, Катюша даже рот приоткрыла от удивления: перед ней были вовсе не бойцы, а просто какие-то незнакомые пареньки.
Увидев ее, ребята смутились.
— Нам бы из хозяев кого-нибудь… — несмело сказал Жутаев. — Можно?
— А я и есть…
Но Мазай не дал ей закончить:
— Мы все понимаем, гражданочка, но нам требуется кто-нибудь чином постарше. Короче говоря, капитал вашего корабля.
Катюша приоткрыла дверь в горницу и крикнула:
— Мам, выдь на минутку! Тут двое… люди посторонние зашли, тебя нужно. Выйдешь?
— Сейчас.
Катюша пригласила гостей сесть и, считая, что сделала все, что могла, снова принялась за «Овода».
Из горницы вышла Мария Андреевна. Поздоровалась с незнакомцами.
— Так о чем вы хотите спросить?
— Мы к вам насчет переночевать, — сказал Мазай.
