90 % фантастических романов, выброшенных в последние годы на книжный рынок, можно было с большим или меньшим основанием называть боевой фантастикой. На обложках этих книг неизбежно изображается, как кто-то с кем-то сражается – на мечах или на бластерах, в Космосе или в мезозое, с рыцарями или с чудовищами, но сражается. Романы о мирной жизни – и с мирными картинками на обложках – это редкие жемчужины. Причем не в кучах, а в гималайских горах из книг «про бластеры».
Спасительный экраноплан
О чудесах, возникающих из прежних, забытых и невостребованных советских научных достижений, повествуют два автора – Вячеслав Рыбаков в «Звезде Полынь» и Шамил Идиатуллин в «СССР ™». В обоих романах рассказывается, как с помощью оставшихся от СССР разработок и специалистов создаются чудотворные проекты, ведущие в будущее, но подлая среда (шпионы иностранных разведок, подонки и эгоисты) пытается с переменным успехом эти проекты погубить.
Вячеслав Рыбаков в романе «Звезда Полынь» рассказывает о создании русскими патриотами корпорации по полетам в космос.
«СССР ™» Шамиля Идиатуллина – роман о строительстве утопического города «Союз», впитавшего в себя дух СССР. О том, как попытались «в металле» построить залитый светом мир с советских плакатов про счастливых трудящихся и богоподобных пионеров. Ну, допустим, для фантастики нет ничего невозможного, и вроде бы об этом же – вышедший почти одновременно роман Марии Чепуриной с почти таким же названием – «С.С.С.М.» Но у Чепуриной – подчеркнуто виртуальная, если не пародийная реальность. А у Идиатуллина со «звериной серьезностью» рассказывается, как строятся в лесотундре среди комаров заводы, где делают совершенно умопомрачительные изделия: электромобили, экранопланы и смартфоны лучше японских. При этом продукция завода сознательно не идет на экспорт, а продается только гражданам России – чтобы Россия становилась самой прогрессивной страной в мире.
Идейная программа обоих романов – Рыбакова и Идиатуллина – сконцентрирована в монологе одного из героев «Звезды»: «…Прокормиться легче, когда работа спорится, а спорится она, когда цель работы по душе. Что проку искать какую-то там национальную идею? Вот если появится, ради чего РАБОТАТЬ… И это обязательно должна быть в высшей степени хайтековская задача. С одной стороны – достаточно масштабная, чтобы вовлечь не десятки людей, а хотя бы десятки тысяч. А с другой – предельно высокотехнологичная. Чтобы, ухватившись за это звенышко, и всю экономику помаленьку вытянуть… Колоссальные заделы, оставшиеся от Совдепа, здесь таковы, что при умелой реализации их хватит еще на один рывок. На следующий шаг. И его мы можем успеть сделать раньше всех. А это же и есть прибыль, в конце концов… Роль главных извозчиков в Солнечной системе – не так уж худо, а? Чем не идея? Ни в какой иной области у нас и в помине нет подобных заделов. Ни в вычислительной технике, ни в генетике, ни в биотехнологиях… да что ни возьми. Все упустили. Даже пресловутый мирный атом… хотя… термояд бы… Все равно, – голос дрогнул от волнения, – космос ослепительней, вы не находите?»
Рядом с этими двумя очень сходными по пафосу романами можно поставить еще один – «Аш два О» Яны Дубинянской, где также рассказывается о чудесном проекте получения энергии из воды, причем в романе неким затейливым образом удача этого проекта увязывается с достижением свободы – личной, экзистенциальной, метафизической, политической, и в частности, свободы от власти концерна, монополизировавшего термоядерную энергию.
Вопрос, который задают все эти романы и который несомненно безмолвно задается множеством дискуссий последних десятилетий, заключается в следующем: действительно ли блистательный научно- технический и хозяйственный проект – будь это освоение Космоса или Крайнего Севера – может преобразить человеческую жизнь, изменить общественную атмосферу, дать смысл жизни, счастье и свободу?
Такие размышления прежде всего вызывает роман Идиатуллина «СССР ™». Дело в том, что он не просто рассказывает о создании сверхпрогрессивного города-завода. Он еще рассказывает о преображении людей этой причастностью к предприятию будущего. Как они начинают понимать, что только здесь, на производстве экранопланов, – настоящая жизнь, только работая в «Союзе», обретаешь смысл жизни, так что в городе устанавливается уникальная, «коммунистическая» нравственная атмосфера, в которой не выживают ни воры-снабженцы, ни буяны в общежитии.
Производимые в «Союзе» электромобили, превосходящие «Порше» по мощности, скорости и проходимости, – понятная фантастическая условность. А вот то, почему причастность к производству автомобилей изменяет людей, – условность уже совершенно непонятная. Построить заводы можно, построить жилье для рабочих можно, и даже можно получить прекрасный смартфон с выходом в интернет и с дюжиной дюжин дополнительных функций, но это что – Утопия? Рай? Смысл жизни? Для работников завода, конечно, прекрасно, что они получают хорошее жилье и имеют доступ к ультрасовременной инфраструктуре города, вроде трамваев, ходящих по вызову, и «умных» систем отопления и освещения. Но тогда непонятно, почему в конце романа создатели погибшего (главным образом из-за происков федеральной власти) города проклинают собственных рабочих, которые за жилье и зарплату предали идею. А в чем, собственно, была идея, кроме жилья и зарплаты? В моральном удовольствии быть причастным к производству экранопланов? Оно конечно, неплохо, но не до такой же степени, чтобы ходить в состоянии постоянного душевного подъема, как в некой наркотической эйфории?
Роман Идиатуллина обладает неправдоподобием особого типа, какое было у некоторых советских фильмов 1930-х годов. Мало того, что в этих фильмах недостоверно изображались и быт, и производство. Но даже этих искажений подробностей быта и производства явно недостаточно, чтобы объяснить, что же такое произошло с людьми и почему они стали столь веселыми, жизнерадостными, постоянно улыбающимися, высоконравственными и идеологически подкованными?
Герой «Звезды Полынь» Вячеслава Рыбакова рассуждает о том, что русская история буксует, поскольку русская культура не может ответить на вопрос о смысле жизни и коллективной цели некой звезде, венчающей нашу жизнь, как новогоднюю елку. И вот в роли этой коллективной «елочной звезды» может выступить космическая экспансия и всеобщий восторг, который в оное время вызвал полет Гагарина, является порукой тому, что Космос подходит на эту роль. Но точно ли мы помним, каково было значение Космоса в советском быту? Не будет ли точнее сказать, что советская вера в духовную и социальную силу Космоса была скорее большим ожиданием? Все ждали, что выход страны в Космос преобразит ее, загадывали на будущее, вплетали космическую фантастику в подсказанные идеологией картины коммунизма – то есть ожиданий было больше, чем реальных преобразований. Вспоминается фильм режиссера Алексея Германа-младшего «Бумажный солдат», в котором работающий на Байконуре врач уверен, что запуск Гагарина превратит наше общество в совершенно другое, иное, счастливое общество будущего, и от волнения умирает от сердечного приступа прямо во время запуска.
Как обратили внимание многие читатели романа Дубинянской, в нем много раз произносится слово «свобода», но никак не объясняется, что это такое и как ее достичь. Новый вид энергии – это не путь к свободе, как полагают герои Яны Дубинянской. Энергия из воды – это всего лишь возможность платить ежемесячно один рубль за киловатт вместо трех. Конечно, удобно. Ну, внутри романа «дешевая энергия» может быть истолкована как высокая метафора, тем более что проект не удается, физическая реакция оказывается неуправляемой. Но хотелось бы знать, что именно может стоять за метафорой, поскольку метафора без сокрытой за нею реальности называется «симулякром». Хотелось бы ответить на главный вопрос: новая энергетика у Дубинянской, полеты в Космос у Рыбакова, производство экранопланов у Идиатуллина – это аллегория или симулякр? Может ли техническое достижение перенести нас в иной, лучший мир, где торжествует нравственность и найден смысл жизни?
Техника или религия?
Можно, конечно, утверждать, что великий проект – и звезда на новогодней елке – нужны для того, чтобы просто чем-то занять наше несытое воображение. Именно эта концепция просматривается в романе Марины и Сергея Дяченко «Мигрант», который можно при желании считать своеобразным «ответом» Вячеславу Рыбакову.
В «Мигранте» изображается совершенно идеальная планета, без неравенства и нищеты, экологический рай, где еда растет на ветках. Называется планета Раа – ясно, что это как бы Рай. Мир возник без всякой эволюции, просто как творение некоего Творца. Мир этот – не просто материален, он – воплощение идеи в материи. Расплатой становится то, что Раа подвержен серьезным изменениям под влиянием воображения своих жителей. Чувства вины или ночные страхи могут превратиться в страшных чудовищ или цунами
