теорию, говорила циничные вещи, а теперь не может прийти в себя.
— Вас удивляет, что она так… убивается? — скривился Тимофей, уголок рта пополз наверх и дрогнул. — Она вам наговорила, значит, да?
— Ну… в общем… — подтвердила Лина.
— Она Даниила любила. Больше жизни. А он широкий мужик, веселый. Жизнелюб, — медленно, тщательно подбирая слова, ответил Тимофей. — Женщины его любили, и он тоже был не прочь. Ника сперва скандалила, устраивала сцены. Он ей — давай разводиться. Она себе тогда вены резала, еле спасли. Снотворное пила. Лечилась за границей где-то. Потом все по психологам ходила. Видно, там ей и насоветовали: успокойся, мол, живи в свое удовольствие и мужу не мешай. Нейролингвистическое программирование или еще что, я врать не буду, не знаю. Но вот с тех пор она так жила. Может, и вправду так лучше, мальчишек ведь двое. А может, и нет, кто знает… Она срывалась иногда, потому что ведь как ни уговаривай, а болит. Ожоги уговорами не лечат. Она хорошая, веселая, помогала всем без слов. Они вообще-то с Даниилом пара. Если бы все нормально было. Он тридцатого приехал, такую тусовку закатили — на весь поселок! Она счастлива была, Ника. Совсем как раньше. А потом… Она жить не хочет, понимаете? Вот что с этим делать?
Тимофей замолчал, махнув рукой.
— Спасибо вам. Вы мне очень помогли, — сказала Лина, глядя в сторону.
— Не стоит, извините, что другой еды нет, девочки привезут. Если плохо, горячий чай — первое дело.
— Вы мне очень помогли, — настойчиво повторила Лина. — А за чай — да, тоже спасибо.
— Пожалуйста… — недоумевая, ответил Тимофей.
Лина вышла на крыльцо, с наслаждением вдохнув свежий морозный воздух. Как он сказал, этот Тимофей? Ожоги уговорами не лечат, как ни уговаривай, а болит. Теперь все понятно, теперь легко. Потому что, пока все живы, все поправимо.
Просто не надо бояться жить.
С этого момента Лина все делала быстро и решительно, как будто ею кто-то руководил. Валентин окончательно пропал, но ее это пока не волновало. Конечно, она понимала, что ей не обойтись без посторонней помощи, но на этот раз она надеялась получить поддержку не от Плюсика. Рада тоже не приезжала, раздраженно раздавала инструкции по телефону, и то чаще всего не самой Лине, а девочкам- тренерам. Но разговор с Радой тоже можно было отложить на потом, не велика важность. Сперва надо было сделать самое трудное.
Однажды вечером Лина, убедившись, что в доме напротив горит свет, наспех оделась и побежала к соседке.
— Лина? — удивилась Ира. — Что не позвонила?
— Мне с тобой поговорить надо. Причем срочно. По телефону ты еще могла отказаться, если занята, а теперь уж не выгонишь, — улыбаясь, выпалила Лина.
Заинтригованная Ира, страсть как любившая первой узнавать о всевозможных событиях из жизни обитателей поселка, немедленно сообщила, что как раз сейчас она совершенно свободна, даже скучает, и будет очень рада выпить с Линой чаю, кофе или чего покрепче.
— Давай покрепче, — решила Лина. — Дело того стоит. Сто грамм для храбрости.
— Тебе вино, ликер или мартини? Да что случилось-то? — не выдержала Ира.
— Сто грамм ликера — это круто! Давай ликер. Ну, уж тогда и кофе.
Налили, выпили. Ровно гудела кофе-машина, по кухне поплыл горьковатый аромат кофе. «Интересно, но запах кофе никогда не совпадает с его вкусом, — некстати подумала Лина. — Запах интригует и обманывает, вкус — гораздо однозначнее, он разочаровывает». Впрочем, сейчас это ценное наблюдение не имело никакого значения, равно как запах и вкус того, что она ела и пила в последние дни, включая предложенный соседкой сливочный ликер.
— Ира, ты была права, — проникновенно закрыв глаза, начала разговор Лина. — Ты как в воду смотрела, все предвидела, и все такое. Ты первая открыла мне глаза и теперь просто не можешь бросить дело на полпути и не помочь мне.
— Я?! Чего я такое предвидела?! — искренне изумилась соседка. — То есть я помогу, конечно, если смогу, без проблем, но ты говори нормально.
— Помнишь, ты рассказала мне, что Сергей купил квартиру для своей любовницы?
Ира, сразу насторожившись, молча кивнула.
— Так вот, я тебе очень благодарна, что ты раскрыла мне глаза, — без запинки врала Лина. — Я много думала и наконец решила подать на развод. Ты правильно сказала: пусть он уезжает в купленную квартиру. Мы с Андреем останемся здесь. Хотя, если он будет против, можем и мы с сыном уехать…
— Ни фига! — возмутилась Ира, немедленно начав просчитывать варианты. — И дом, и та квартира, — все совместно купленное в браке, стало быть, пополам. Ты еще вроде говорила, что у вас и в городе квартира есть?
— Есть, — Лина была довольна, что ее расчет оправдался и Ирина теперь горы свернет: отчасти чтобы насолить Сергею, отчасти на волне простой бабской радости оттого, что полку разведенок прибыло. Иногда это еще называют женской солидарностью.
— Пусть спасибо скажет, если ты с него только коттедж и алименты потребуешь, а бизнес его делить не будешь! Вот это я тебе не советую. Мужики — они все отдадут, а вот за бизнес свой будут биться до последнего, — намечала перспективу Ира на правах более опытной. — Не будешь ведь делить?
— Ну, раз ты не советуешь… — изобразила колебания Лина.
— Ни в коем разе! Я сперва попробовала и такого нахлебалась! Зато дом тебе на раз присудят при таком раскладе, ты же с ребенком остаешься. Андрюшка тут и учится, и друзья у него.
— Слушай… А вдруг он захочет Андрея забрать? — забеспокоилась Лина, это впервые пришло ей в голову. Такой расклад ее не устраивал.
— Щас! Во-первых, мужикам не отдают, нет у нас такого обычая, — успокоила ее Ира. — Во-вторых, он уже большой у вас, сам решит. А ты думаешь, твой Андрей захочет от родной матери к папочкиной подружке переезжать? Вот именно.
— Понимаешь, Ира, я еще вот чего боюсь, — сочтя подготовительный период законченным, перешла к главному Лина. — Ты Сергея знаешь. Он упертый. А что, если он мне скажет — тебе надо, ты и проваливай отсюда. Выставит меня за порог и что я делать буду?
— Это он непременно попытается, — с готовностью подтвердила Ира. — То есть силой тебя выпихивать он, конечно, не будет: ты примерная жена, и не ты ведь любовника завела. А сказать — непременно скажет. И сам с места не сдвинется, потому что они только гулять любят, а возвратиться домой норовят, чтоб все чистенько, привычно и по-ихнему. Что из этого следует?
— Что? — послушно переспросила Лина, рассчитывая на тот ответ, за которым пришла.
— Надо его простимулировать. Дать ему волшебный пендель! — выдала рецепт Ира.
— Это как?
— Это наука! — гордо провозгласила Ира, начиная гордиться своей миссией. — Я в том году на занятия ходила, «мотивационный тренинг» называется, мужик из Москвы приезжал. Учил, как заставить человека делать то, что неохота, а надо. Как раз твой случай. Этому козлу… то есть я хотела сказать Сергею твоему, нужен волшебный пендель, событие, которое придаст ему ускорения и заставит действовать. Причем в нужном тебе направлении. Поняла?
— Поняла, — послушно согласилась Лина, вообще-то не ожидавшая, что соседка окажется столь теоретически подкованной и возьмется за ее дела с таким энтузиазмом.
— Ну вот, к примеру, хорошо бы, чтоб эта его родила — на мужиков это лучше всего действует в таких случаях, — предложила Ира.
— Это я не знаю… Тут как-то без меня…
— Да, на это мы повлиять не сможем, — с сожалением согласилась Ира, а Лина с удовольствием отметила это «мы». — Второй вариант — любовника тебе завести.
— Тоже не хотелось бы, — отказалась Лина. — Поубивают еще друг друга. И потом, это дело небыстрое.
